Ознакомительная версия.
— Тонкое различие! Я всегда утверждал, что английский — самый выразительный язык в мире. Очень, очень вам благодарен.
— Это все, доктор Ботвинк?
Историк заколебался.
— Да, — сказал он наконец. — Есть у меня и еще несколько вопросов, но боюсь, как бы вы не сочли их дерзкими. Кроме того, я уверен, что кое-кто сумеет мне ответить на них лучше.
— О! И кто же это?
— Разумеется, женщина из простонародья.
Д-р Ботвинк нашел женщину из простонародья в буфетной, где она сидела с отцом. Увидев д-ра Ботвинка, она подозрительно покосилась на него. Да и Бриггс тоже не слишком обрадовался его приходу, но заученно-вежливо произнес:
— Вам что-нибудь угодно, сэр?
— Да, Бриггс. Вы окажете мне великую любезность, если позволите задать миссис Уорбек важный вопрос.
— Ничего я вам не скажу, — сразу же возразила Сюзанна. — Я рассказала сержанту все, что было, а он сказал, что мне надо будет все это рассказывать опять другим полицейским, когда они заявятся. Хватит с меня.
— Уверяю вас, мадам, что такого вопроса сержант вам еще не задавал. Я согласен со всем, что вы говорили ему, до последнего слова.
— Ничего не скажу, — повторила она.
— Бриггс! — обратился д-р Ботвинк к дворецкому чуть не со слезами в голосе. — Бриггс, умоляю вас помочь! Мы все находимся под подозрением. Помочь снять его с нас может только ваша дочь. Простое показание, которое ни в какой мере не может быть для нее опасным, от которого она, если захочет, сможет завтра же отказаться, — помогите мне его получить!
— Отвечать или нет — это ей решать, сэр, — неуверенно произнес Бриггс. — Конечно, я не хочу вам мешать, если вы считаете, что это может помочь, но после всего случившегося не мне приказывать. И все равно, Сюзанна, не понимаю, отчего бы тебе не выполнить просьбу этого джентльмена.
— И вы такой же, не лучше других! — вырвалось у Сюзанны. — Цепляетесь то к одному, то к другому. Нет ни одного человека здесь в доме, который не приставал бы ко мне, а теперь и вы туда же. И отчего это меня не могут оставить в покое?
— А миссис Карстерс цеплялась к вам, мадам?
— Пуще всех!
— А! — Д-р Ботвинк вздохнул с облегчением. — Наверное, тогда, когда вы встретились с ней у дверей в комнате леди Камиллы?
Сюзанна посмотрела на него подозрительно.
— А вы что про это знаете? — спросила она.
— Ничего. Видите ли, дитя мое, мы подошли как раз к тому вопросу, который я хотел вам задать. Расскажите мне о том, как миссис Карстерс цеплялась к вам, а я, пожалуй, обещаю вам, что больше к вам никто не будет приставать.
— А вам-то какая забота?
— Может, и никакой. А может быть, и большая. Я не могу сказать, пока не услышу. Вы с ней крупно поговорили, не так ли?
— Это все она виновата.
— Конечно, я так и думал.
— Она первая начала.
— Разумеется.
— Я и слова не сказала бы, если бы она не вздумала задирать нос передо мной.
— И сомнения нет, что она старалась вас разозлить.
— Стало быть, вы не хаете меня за то, что я высказалась начистоту?
— Ну конечно, нет.
— Я так и брякнула ей: я, мол, вам теперь не в воскресной школе, чтоб вы так со мной обращались. Извольте разговаривать со мной почтительно.
— Правильно. Это только справедливо.
— Этакое нахальство! Да еще спрашивает меня, что я делаю у дверей леди Камиллы! А я в этом доме куда хочу, туда и хожу. Право на то имею. Не так, что ли?
— Абсолютно с вами согласен, мадам.
— Ну и ахнула же она, как я этак-то с ней заговорила! — с удовольствием сказала Сюзанна, вспоминая разговор.
— Еще бы!
— Говорит, что хотела бы, дескать, знать, до чего же дойдут нынешние девчонки, да помню ли я-де, с кем разговариваю. А я ей: «Я-то знаю с кем. Я-то знаю. Не об том вопрос, — говорю. — А вот вы-то знаете, с кем вы разговариваете? — спрашиваю. — Вот что я хотела бы знать».
— Совершенно верно.
— «Я, — говорю, — достопочтенная миссис Уорбек. Теперь, когда дедушка умер, мальчик мой — законный лорд Уорбек, об этом и сэр Джулиус знает, и никто не отнимет у нас права, — говорю, — ни у него, ни у меня».
— Поздравляю, мадам. Я не знал о вашем счастье. Надеюсь, его светлость в добром здравии. Он здесь с вами?
— Вот это-то она и захотела узнать, только спросила она по-другому. «Где, — говорит, — это отродье?» Вот ведь как она назвала его светлость — отродьем! «В надежном месте, — говорю, — дома с теткой остался, никто до него не доберется». И тут же она возьми да глянь на меня так свирепо, что, не держи она в руках поднос с чаем, прямо накинулась бы на меня.
Д-р Ботвинк неодобрительно щелкнул языком.
— Так разволновалась, что чашка на блюдце забрякала, — продолжала Сюзанна. — Саму всю затрясло. Я думала, что вот-вот и поднос, и чашку — все уронит. А лицо! Просто позеленело! Словно ее затошнило.
— Да, да. Именно так! — Д-р Ботвинк кивнул, полузакрыв глаза, как будто хотел представить себе эту сцену. — Пожалуйста, продолжайте, мадам.
— Да вот и все, что было. После этого она слова не сказала. А что ей было говорить? Повернулась и пошла по коридору к себе в комнату, а я осталась стоять. Вышагивала она важно, да все еще тряслась. А как подошла к своей двери, так обернулась да и говорит: «Буду пить чай у себя в комнате, и смотрите вы у меня, леди Камилла спит, и ее нельзя беспокоить». Все еще нос задирала, понимаете? Да не вышло у ней, нет! Я ей сбила спесь, будьте покойны! Пошла она потом к себе в комнату, закрыла дверь — и больше я ее не видела.
За рассказом Сюзанны последовала долгая пауза. Когда ее пронзительный голос наконец замолк, в буфетной стало очень тихо. Бриггс молчал и смущенно смотрел на дочь. Д-р Ботвинк тоже молчал, но по его просветлевшему лицу видно было, что он доволен. И когда он наконец заговорил, в голосе у него слышалось глубокое облегчение.
— Спасибо, — сказал он спокойно. — Большое спасибо вам, миссис Уорбек, а теперь простая справедливость требует, чтобы я вам объяснил…
Но Сюзанна перебила его:
— Папа! Кажется, звонят?
Все трое прислушались. Из холла отчетливо слышалось какое-то звяканье.
— Слава тебе, Господи! Ведь это телефон! — воскликнул Бриггс. И, забыв долголетнюю выучку, бросился из комнаты, не сняв передника и не надев фрака.
XVIII
Чисто английское убийство
Когда Бриггс, д-р Ботвинк и Сюзанна вошли в холл, сержант Роджерс уже завладел телефоном. Джулиус стоял вплотную к нему. Трое вновь вошедших сгрудились у них за спиной. Минуту спустя наверху лестницы появилась Камилла и, перегнувшись через перила, стала наблюдать эту сцену сверху. Все неотрывно смотрели на говорящего и слушали его затаив дыхание, как будто вид человека, разговаривавшего по телефону, был чем-то столь необычайным, что нельзя было упустить ни одной детали. Разговор занял довольно много времени, потому что связь была не в порядке, и Роджерсу пришлось повторять одно и то же, прежде чем его поняли; но все это время кучка людей оставалась недвижимой. Лишь когда разговор окончился, все зашевелились. Сержант, охрипший и вспотевший, повесил трубку и обернулся к собравшимся.
— Если все будет в порядке, они приедут через несколько часов, — объявил он. — Самое позднее, завтра на рассвете. Дорога расчищена до деревни Уорбек, и теперь устраивают переправу через реку. Если больше не будет дождя, нас завтра вывезут.
— Слава Богу! — пробормотал сэр Джулиус. Он не был верующим, но произнес это от души.
Сперва никто ничего не мог сказать. Надежда на освобождение застала всех врасплох. Они в нерешительности переминались с ноги на ногу. Наконец Камилла, все еще стоя на лестнице, предложила самое простое.
— Бриггс, — сказала она, — по-моему, было бы хорошо, если бы вы принесли нам в библиотеку чего-нибудь выпить.
— Слушаюсь, миледи. — Он повернулся и машинально кивнул Сюзанне, чтобы та пошла с ним.
— Включая и вашу дочь, разумеется, — сказала Камилла ясно и громко. — Да принесите и для себя.
— Да, миледи.
Бриггс торопливо исчез. Камилле сверху было видно, что плешивая макушка его сильно покраснела. Но она неверно истолковала его волнение. Просто он вдруг сообразил, что позволил себе появиться на людях без фрака и в переднике.
Облачившись опять во фрак, он через несколько минут вернулся в библиотеку с подносом, на котором стояли графин и бокалы. Чинно и церемонно он разнес бокалы, а потом, взяв свой, отошел на приличное расстояние, к двери. С отменным вкусом он выбрал старый темный херес того сорта, который обычно подавался в Уорбек-холле на похоронах. Маленькая компания, усевшаяся вокруг камина, пила в молчании. Комната была наполнена атмосферой тревожного ожидания.
Первым заговорил д-р Ботвинк.
— Итак, сержант Роджерс, — сказал он громко, словно обращаясь ко всем присутствующим, — значит, они прибудут сюда через несколько часов. Я полагаю, что под словом «они» вы подразумеваете полицию?
Ознакомительная версия.
