class="p1">Женщина покровительственно похлопала девушку по руке, затем приблизилась и мягко улыбнулась.
– Но хочу дать тебе совет. Ведь ты выросла без матери и некому даже научить тебя… – госпожа Фиона чуть помялась, но продолжила. – Тебе не стоит так одеваться, дорогая. Совсем не женственно, знаешь ли. Эти ужасные сапоги и плащ. Ты больше похожа на мужчину, честное слово.
Агата сжала зубы, чувствуя, как поднимается в душе обида.
– А про пояс я и сказать не решаюсь. Ведь он мужской! И такая огромная пряжка! – госпожа Фиона прикрыла рот ладонью, косясь на обсуждаемый предмет.
– Да, он мужской, госпожа, – голос Агаты сорвался, и пришлось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить. – Человек, который убил мою мать, связал мне руки этим поясом.
– О, Небеса! Зачем ты носишь с собой эту мерзость! – брезгливо воскликнула женщина и отступила на шаг.
Агате на секунду показалось, что сейчас её выгонят из дома, лишь бы больше никогда не видеть мерзкий пояс.
– Я думала, что это пояс вашего брата, – Фиона пожала плечами. – Кстати, о нем так ничего и не известно? Сколько уже прошло времени? Думаю, пора просить Захари о поминальной службе, знаешь ли.
От жестокой расправы госпожу Фиону спас нервный голос Сары, спрашивающей что-то о заварке чая. Девушка уже давно косилась в сторону сестры и хозяйки дома.
Госпожа Фиона никогда не задумывалась о чувствах других людей, говоря то, что первым приходит в голову, а Агату назвать терпеливой к недостаткам окружающих мог разве что слепой и глухой.
Когда Агата резко побледнела, а глаза её стали почти черными и угрожающе заблестели, Сара поняла, что пора спасать и без того шаткую репутацию сестры, а заодно и жизнь госпожи Фионы.
Агата резко развернулась и схватила первую попавшуюся книгу, стараясь сосредоточиться на тексте.
В голове огнем пульсировали слова Фионы о поминальной службе.
Адреналин будоражил кровь, а эмоции требовали выхода. Агата ярко представила, как запустит тяжелую книгу в зеркало на подставке, в котором отражалась слащавая улыбка Шэнна. Как осколки этого зеркала брызнут на безвкусный розовый ковер, как заверещит госпожа Фиона. А потом она подхватит сестру и больше ноги их не будет в этом доме.
Проходящая мимо зеркала Мила задела его подолом пышного платья и чуть повернула. Теперь в зеркале отражался не Шэнн, а сама Агата. Худая, почти мальчишеская фигура. Она и правда больше походила на мальчишку, чем на взрослую девушку. И уж, действительно, вовсе не походила на красавицу мать.
Перед глазами стоял другой человек. Человек, так похожий на неё.
Хотя, он всегда говорил, что это Агата на него похожа, ведь он старше. На шесть минут.
Адам.
Имя брата привело девушку в чувство. Она выпрямилась и перевела взгляд на сестру.
Между девушками промелькнуло редкое понимание, и Сара моментально поднялась.
– Благодарю вас за гостеприимство, но нам пора.
– Что? Сара, но вы только пришли, – растерялась госпожа Фиона.
– Агата вчера поранилась на прогулке. Ей нужен покой, – жестко ответила девушка.
Таких быстрых сборов Агата не помнила. Десять минут потребовалось, чтобы попросить коляску, откланяться и уехать.
– Что она сказала тебе? – тихо спросила Сара.
Агата сжалась на неудобной лавке и прикрыла глаза.
– Агата?
– Предложила провести поминальную службу… по Адаму.
Сара охнула и схватилась за голову.
– Святые Небеса, что они говорят!
– Исключительно то, что думают.
Весь оставшийся день Агата провела в своей комнате. Безуспешно Ханна звала юную леди сначала на обед, затем на ужин. Все это время девушка провела возле зеркала в своей комнате.
«Ты похожа на мальчишку…»
«Похожа на мужчину…»
Агата вытащила из шкафа старые брюки брата для верховой езды, рубашку и сапоги с высоким голенищем. Быстро переоделась и снова уставилась в зеркало.
Сходство с Адамом возросло в десяток раз. Вот только волосы…
Агата заправила косу под рубашку, нахлобучила шляпу и снова покрутилась перед зеркалом.
– Братец, ты бы меня видел…
Идея, еще не до конца сформированная, начала медленно разворачиваться в беспокойной девичьей голове.
***
– Агата сегодня так и не вышла? – спросила Сара позже вечером у Ханны.
– Нет, госпожа. Себе на уме девчонка. Сердиться изволит.
– Похоже на неё.
Глаза Ханны неожиданно заволокло пеленой слез, и из груди вырвался всхлип.
– Ханна? Что случилось? – Сара приобняла няню за плечи.
– Леди Элена Агату раньше дикой розой звала, помните?
– Помню, конечно, – вздохнула Сара. – Буйный чертополох и дикая роза. Любила мама давать прозвища. Особенно, когда они проказничали.
Женщины дружно посмотрели в сторону висящего на стене портрета в тяжелой золоченой раме. Когда-то он висел в особняке в главной зале над большим камином, потом в маленькой гостиной, а два года назад отправился на кухню. Подальше от глаз молодой госпожи. Двое темноволосых кудрявых малышей одинаково задорно улыбались художнику. Мальчик покровительственно обнимал девочку за плечи. Буйный чертополох и дикая роза. Близнецы – сорванцы. Адам и Агата. Одинаковые во всем, кроме цвета глаз: голубые у Адама и синие у Агаты.
Женщины немного постояли в тишине, а потом занялись рутинными делами.
– Ой, не спокойно мне что-то, – сказала Ханна. – Я и кружку сегодня разбила.
– Так на счастье же, – улыбнулась Сара, заваривая вечерний чай для отца.
– Ничего хорошего нет в том, чтобы без дела бить дорогой фарфор, – проворчала кухарка. – Что опять эта глупая госпожа Фиона ляпнула ребенку?
– Ханна!
– Она пустоголовая, как не скажи, – отмахнулась та. – Так что?
– Неуместно напомнила про Адама.
Сара поставила чашку на поднос и огляделась в поисках сахара.
Ханна всплеснула руками.
– Понятно все. Сидит теперь девочка в четырех стенах и носа наружу не кажет.
Сара сервировала поднос и позвала служанку.
– Отнеси господину.
Девочка ушла, и госпожа повернулась к кухарке.
– Выйдет. Она долго без прогулок к особняку не выдержит.
– Что верно, то верно. И надо было Адаму уехать.
– Он мужчина. Не мог сидеть, сложа руки, – ответила Сара.
– Вот где он теперь?
– Не знаю, но хочу верить, что с ним все хорошо.
– Кого он искать – то отправился? – спросила Ханна.
– Маминого брата. Дядю Алекса.
– Точно – точно. Тот еще шалопай.
– Ты его хорошо знала? – удивилась Сара.
– Не особо. Близнецы маленькие были. За ними глаз да глаз нужен был. Некогда мне было на него смотреть, – проворчала Ханна.
– За ними до сих пор глаз да глаз нужен, – вздохнула Сара.
– Помню, с отцом вашим у них отношения были плохие. Они, конечно, не ругались, но особо и не разговаривали.
– Почему? – удивилась девушка.
Ханна пожала плечами:
– Да кто господ разберет? Слышала только, что брат леди Элене сказал, что женитьба – самый смелый поступок вашего отца, и
