— Прекрати, — жестко сказал я.
— Что прекратить?
— Заниматься самоуничижением, — ответил я, — начиная с этого момента ты должна думать о себе совершенно по-другому. Ты спрашивала Берни о…
— Я расспросила ее буквально обо всем, — перебила она меня, — я попросила ее рассказать мне обо всем, что было для отеля несколько необычным. И, поверь мне, я добилась своего, она выложила мне все без остатка. Дональд, ты даже не представляешь себе, что творится в таком большом отеле, как этот.
Конечно, штатные детективы отеля кое о чем знали, но не думаю, что они знали столько же, сколько опытные, умные телефонистки и, конечно, штатные детективы не ударяли палец о палец, если не считали, что ситуация выходит из-под контроля и доброе имя отеля ставится под сомнение или, знаешь ли, когда возникавший скандал мог бросить тень на репутацию отеля.
Бог ты мой, Дональд, мы легли спать только в три утра, и Берни так устала, что, проснувшись, не могла оторвать головы от подушки. Поверь, мне удалось узнать от нее буквально все грязные истории, которыми так богата жизнь отеля. Например, о замужней женщине в номере девятьсот семнадцать, чей муж куда-то отправился. Или о девушке, которая тайком пробралась к мужчине в другой номер и потом обнаружила, что оставила там свою сумочку с ключом от своего номера. В номере того мужчины она оставила в сумочке все: и ключ, и водительское удостоверение, и деньги.
— Ты что-нибудь выяснила, что могло бы помочь расследованию дела об убийстве? — спросил я.
— Ничего такого не обнаружила. Но я вывернула Берни буквально наизнанку. Я могла бы рассказывать тебе целый час обо всем том, что мне поведала Берни. Я сделала кое-какие заметки и…
— Вернемся к отелю, — прервал я ее, — есть ли какая-нибудь возможность встретиться с Берни?
Она покачала головой.
— Берни сейчас дежурит на коммутаторе. Даже обедает там. Дональд, есть одна вещь, которая может заинтересовать тебя. Это касается невостребованного портфеля.
— А именно? — поинтересовался я.
— Видишь ли, когда в отель прибывают постояльцы, то они приезжают или на такси или на личных машинах и разгружают свой багаж перед главным входом отеля. С этого момента багаж попадает под присмотр швейцара. Он забирает багаж и складывает вещи в ряд, поджидая, когда гости отеля зарегистрируются и получат свои комнаты. После того, как гость получает комнату, портье вызывает коридорного, который берет ключ от комнаты. Портье говорит коридорному: «Проводи мистера такого-то в комнату такую-то». Затем гость отеля подходит к выставленным в ряд вещам и показывает на свой багаж, после чего коридорный относит вещи гостя в его комнату.
— Продолжай, — предложил я, — что случилось с невостребованным портфелем?
— Видишь ли, Дональд, тебе известно, как это бывает в напряженные для отеля часы, особенно в утренние часы, когда прибывают самолеты. В холле отеля скапливается масса багажа, целые ряды. Но потом во время затишья холл полностью освобождается от багажа гостей. А днем опять появляется багаж вновь прибывших постояльцев. Как правило, в середине дня гораздо меньше приток гостей. Во всяком случае, когда вчерашние новые гости забрали свой багаж, в холле остался один портфель. Очевидно, какой-то вновь прибывший гость отеля забыл, что у него был портфель, ушел в свою комнату и оставил портфель в холле.
— Хорошо, — нетерпеливо заметил я, — в холле оказался какой-то невостребованный портфель. Что с ним случилось потом?
— Его отнесли в Бюро находок отеля, но никто не востребовал его.
— Давай пойдем в отель и посмотрим на портфель, — предложил я.
— Дональд, ты считаешь, что портфель может оказаться чем-то важным для расследования дела?
— Все может оказаться важным; все, что является не совсем обычным.
— Боже мой! — воскликнула она, — я никогда не думала, что в таком отеле, как этот, могут происходить вещи такого рода — то есть вещи, которые я бы назвала не совсем обычными. Дональд, что задержало тебя?
— Меня допрашивали в полиции, — пояснил я.
— Тебя допрашивали?
— Совершенно верно.
— Зачем?
— О, они думали, что я кое-что знаю.
— Дональд, ты такой таинственный, но в то же время так несерьезно относишься к подобным вещам, так небрежно. Я… Дональд, я так возбуждена, что дрожу как лист.
— Ты должна преодолеть это состояние, — посоветовал я.
— Я не знаю, что стряслось со мной, — заявила она, — сама мысль о том, что я сотрудничаю с тобой… с частным детективом… Дональд, я так возбуждена, что даже не смогла позавтракать. Я с трудом выпила чашку кофе, но есть мне совсем не хотелось. И бедная Берни, она была сама не своя. Как она посмотрела на меня, когда уходила… я же не давала ей спать половину ночи.
— О'кей, — перебил я ее, — пошли в отель.
Мы отправились в отель, и Эрнестин, которая знала большинство сотрудников отеля, важничая, как павлин, тащила меня за собой, кивая встречным коридорным и носильщикам. Затем она подвела меня к комнате носильщика и сказала:
— Этот носильщик отвечает за все найденные в отеле вещи.
Носильщик внимательно оглядел меня, затем взглянул на Эрнестин так, словно видел ее впервые.
— Джон, — обратилась к нему Эрнестин, — мой друг хочет взглянуть на тот портфель, который подобрали в холле. Ту вещь, которую никто не востребовал. Он…
Носильщик вытащил портфель из-под стола.
— Заперт? — спросил я.
Он кивнул.
— Это не окажется помехой? — спросил я.
— Помехой чему?
— Тому, чтобы мне взглянуть внутрь портфеля.
— Он ваш?
— Может быть.
— О, я знаю, что Джон сможет вскрыть его, — вмешалась Эрнестин, — он легко обращается с замками и у него масса разных ключей, не так ли, Джон?
Носильщик выдвинул ящик стола, в котором лежали полдюжины связок ключей, выбрал связку с маленькими ключами и попытался парой ключей открыть портфель, но успеха не добился. Только с третьей попытки замок щелкнул, и портфель раскрылся.
Я взглянул внутрь.
Это был портфель с тремя отделениями. В среднем отделении лежал нож, весь в пятнах крови. Там же был шелковый пояс для хранения денег на теле человека. Пояс был также в крови.
Носильщик бросил быстрый взгляд на нож. Он было потянулся к портфелю. Я схватил его за запястье.
— Не трогай портфель, — предупредил я носильщика, — его уже и так достаточно запачкали. Ничего не трогай. Пусть над портфелем поработают специалисты по отпечаткам пальцев.
— О, Дональд, что же это такое? — спросила Эрнестин.
— Эрнестин, — обратился я к ней, — я поручаю тебе проследить за всем этим. Никому не позволяй дотрагиваться до этого портфеля. К ручке портфеля привяжи шпагат, чтобы на нем больше не оставалось отпечатков пальцев, а также, чтобы никто не стер старые. Где здесь телефон?
— Можно воспользоваться вот этим телефоном, прямо от меня. Я же послушаю, когда вы будете говорить.
Я позвонил в управление полиции и попросил инспектора Хобарта. Через несколько секунд он подошел к телефону.
— Инспектор, говорит Лэм, — представился я.
— О'кей, Лэм, что ты надумал?
— Вы обнаружили орудие убийства, — сообщил я.
— Я обнаружил?
— Да, вы.
— Где?
— Здесь, в отеле. Оно лежало в портфеле.
Хобарт немного помолчал, затем сказал:
— Дональд, мне это не нравится.
— Почему?
— Слишком быстро. И слишком легко. Ты можешь быть хитроумным детективом, но в этом случае ты оказался, черт побери, слишком хитроумным.
— Если бы вы и Селлерс не нарушили все мои планы сегодня утром, я бы нашел его еще раньше, — заявил я — Ты знал, что орудие было там, в отеле?
— Я искал его там, — подтвердил я.
— Где ты сейчас находишься?
— В комнате носильщиков, в отеле.
— Оставайся на месте, — распорядился Хобарт, — никому не разрешай что-либо трогать. Я еду к тебе.
— О'кей, — сказал я и хотел было положить телефонную трубку на место.
— Одну минутку, — вмешался носильщик и оттолкнул меня от телефона. — Алло, — произнес он. — Это носильщик в отеле. С кем я говорю?
В телефонной трубке раздались пронзительные звуки.
— Хорошо, — угодливо заявил носильщик, — я присмотрю, чтобы здесь никто ничего не трогал и чтобы все здесь оставалось на месте. Вы приедете прямо сейчас? О'кей, спасибо.
Носильщик положил телефонную трубку и извиняющимся тоном обратился к Эрнестин:
— Эрнестин, я знаю тебя, но я не знаю этого человека, и это важно. Полицейские подъедут прямо сейчас.
Эрнестин схватила меня за руку. Ее пальцы сжали мою руку так крепко, что причиняли боль.
— Дональд! — буквально завопила она. — О, Дональд! Я так возбуждена… надеюсь, я смогу научиться контролировать себя, но то, что я увидела здесь… Это же просто потрясающе!
