Мейсон подал ему сигнал, Найлз в ответ кивнул.
Не прошло и минуты, как на дорожке показалась подружка Сэккита. Она шла очень быстро.
Мейсон направился ей навстречу, соизмеряя свои шаги так, чтобы перехватить девушку у самого входа на стоянку.
– Простите, пожалуйста, мисс Ракер.
При упоминании своего имени она вздрогнула, дернулась в сторону и, схватившись за сумочку, попыталась проскочить мимо Мейсона.
– Не стоит так нервничать, мисс Ракер! Все, что от вас требуется, – это отдать нам ту вещь, которую Сэккит засунул вам сзади за купальник во время последнего прощального объятия.
– Но я… я не знаю, о чем вы говорите…
– А вот так вести себя не следует. Вы – девушка достойная, и мне бы очень не хотелось привлекать вас как сообщницу. Отдайте бумагу – и разойдемся с миром.
– С миром? Что вы имеете в виду?
– Это значит, что тогда я вас отпущу. Видите ли, с Сэккитом мы уже почти договорились.
– Но я что-то этого не поняла.
Мейсон улыбнулся:
– А зачем тогда, по-вашему, он бы вдруг сказал мне, что он вам отдал?
Хелен Ракер помедлила, затем раскрыла сумочку и, достав оттуда сложенный в несколько раз листок бумаги, передала его Мейсону.
Мейсон развернул листок и разгладил ладонью. Это был длинный список чисел, и ничего больше. Числа располагались правильными, ровными рядами.
Мейсон посмотрел в сторону Найлза. Тот понял, кивнул, снял крышку с объектива и изготовился.
Тогда Мейсон повернул листок с цифрами так, чтобы свет падал наилучшим образом.
Найлз нажал кнопку и уже хотел взвести фотоаппарат для следующего снимка, но с отвращением поморщился.
– В чем дело? – спросил Мейсон.
Оперативник Дрейка пожал плечами:
– Пленка, наверное, кончилась. Надо бы заменить, а то я уже весь день щелкаю.
Взгляд Хелен Ракер стал подозрительным.
– Я все-таки предлагаю пойти сейчас к мистеру Сэккиту. Пусть он мне лично скажет, о чем вы договорились.
Мейсон сделал Найлзу знак поторопиться. Он по-прежнему не выпускал листок из рук и, игнорируя настойчивость девушки, спросил ее:
– Что вам известно об убийстве Джордана Балларда?
– Убийстве Джордана Балларда?
– Да.
– Ничего не известно. Почему вы спрашиваете?
– Потому что в нем замешан Сэккит. Вот я и подумал – может, и вы заодно?
– Я… я вас не понимаю.
– А кража трейлера? Что вы об этом знаете?
– О боже! Не имею ни малейшего понятия. А кроме всего прочего, мистер Мейсон, мне крайне неприятна ваша манера засыпать меня всевозможными надуманными обвинениями.
– Ай-ай-ай, такая хорошенькая молодая женщина!
– Благодарю за комплимент, мистер Мейсон, – мисс Ракер насмешливо скривила губы, – но лестью меня не проймешь. Подхалимов с медовыми речами я на своем веку повидала с избытком, и каждый норовил получить что-то для себя. Может быть, скажете прямо – чего вы хотите?
– Я хочу правды.
– Опять за старое! И это я тоже слышала не раз. А еще я знаю, какие у меня красивые глазки, как мягко светятся и блестят мои волосы, какая у меня бархатистая кожа, а про ноги и начинать не стоит – эпитетов не хватит. Просто у меня все на месте и всего в меру. Я веселая, умная, со мной хорошо в компании, но я от этого устала. Ус-та-ла, слышите вы меня? Иной раз, когда начинается такое вот слащавое сюсюканье, того и гляди, вырвет, не успеешь добежать. Так что, мистер Мейсон, нового вам в этом плане ничего не выдумать.
Мейсон рассмеялся:
– Вы, конечно, правы, и я совершенно ни на что не претендую!
– Да уж куда вам! За мной такие ухлестывали, что… – Хелен Ракер произнесла это с горьким сарказмом и подумала о чем-то своем.
Харви Найлз, который все это время лихорадочно возился с камерой, кивнул Мейсону, что готов.
Мейсон еще раз получше расправил листок и повернул к свету. Фотограф Дрейка посмотрел в видоискатель, сделал шаг вперед, потом немного в сторону и, улучив момент, опустил затвор. Потом он снова взвел механизм и щелкнул еще.
– Мне это не нравится, – заявила мисс Ракер.
– Почему же, позвольте спросить? – Мейсон слегка сменил положение, и последовали еще два щелчка.
Внезапно девушка рванулась вперед и выхватила листок из рук Мейсона.
– Потому что я не верю вам, будто Том Сэккит велел мне отдать вам эту бумагу! Я хочу, чтоб он лично все подтвердил. Если все верно, то забирайте его – этот список, а если нет… а вон он и сам идет.
Сэккит, уже полностью одетый и причесанный, в сопровождении Дрейка и Фила Райса вышел из раздевалки, пересек улицу и чинно проследовал на стоянку автомобилей.
– Так, так, – лениво протянул он, – и кого же мы тут видим?
– Послушай, Том, – Хелен Ракер смотрела прямо ему в глаза, – ты действительно разрешил мистеру Мейсону взять этот листок?
Лицо у Сэккита потемнело от ярости.
– Какой листок?
– Тот, который… – Хелен вовремя осеклась и закусила губку.
– Ничего не знаю ни о каком листке! А что касается вот этих пристающих к нам типов, то они пытаются купить нас на дешевку. Убийство Балларда – блеф, маразм, байка для дураков! Вчера всю ночь и весь вечер я был с Хелен. Правда, милая?
«Милая» преданно посмотрела на него и быстро кивнула.
– Достойный поступок, – заметил Мейсон. – Дело принимает новый оборот. Джентльмен старой закваски смело жертвует собой и тащит чужое убийство, лишь бы не скомпрометировать доброе имя порядочной девушки. Вы, Сэккит, прикрываетесь ее репутацией, чтобы скрыть совершенное вами убийство.
– Противно вас слушать!
– Подождите немного – и вам станет еще противнее. Где находится тот чудный уголок, в котором вы и эта мисс так славно повеселились, что у вас отшибло память? Где?
– Мы были у нее на квартире.
– В мотеле, – поправила его Хелен.
– В каком мотеле? Где? – Мейсон повернулся к мисс Ракер.
– Я… я не обязана перед вами отчитываться.
Тогда Мейсон снова обратился к Сэккиту:
– Так где вы все-таки были, на квартире или в мотеле?
– В ее квартире. А сейчас иди и науськивай своих легавых.
Хелен Ракер смотрела на Сэккита умоляюще:
– Скажи им правду, Том. Мы не были у меня дома.
– Нет. Мы были у тебя на квартире. И тебе тоже не помешает сказать им правду. Лицензию не конфискуют, не бойся.
Мейсона это очень забавляло.
– Да, Сэккит, – сказал он, – твои сигналы запаздывают. Вероятно, кроме тебя, вчера вечером у нее еще был посетитель, и она хотела тебе об этом намекнуть, но я вижу, что ты ее намек пропустил мимо ушей.
– У меня сейчас мать, Том, – добавила Хелен, – вчера приехала.
Мейсон не мог сдержаться и засмеялся.
Сэккит насупился, буркнул грубо:
– Хватит, убирайтесь! Идите подшивайте ваши бумажки, а нас с Хелен оставьте в покое. Мы больше ничего не скажем. Идем! – Он взял ее за руку.
– Остановить их? – спросил Райс у Мейсона.
– Только попробуй! – Сэккит резко развернулся.
– И попробую! Ну так что, мистер Мейсон? Ваше слово!
Мейсон оценивающе взглянул на противников и покачал головой.
– Не надо. Пусть проваливают. Так для нас даже лучше.
Райс разочарованно вздохнул:
– А жаль. Я бы согнул его, как швейцарский крендель.
– Пусть идут, – повторил Мейсон.
Сэккит и Хелен Ракер направились к джипу.
– Не очень-то мы продвинулись с ними, – заговорил Дрейк.
– Как сказать, Пол. Если фотографии у Найлза получатся, то многое может измениться. Что думаешь, фотограф?
– Получатся, мистер Мейсон! Последний кадр на предыдущей пленке, конечно, вряд ли, но, бьюсь об заклад, те, что у меня сейчас в аппарате, – снимки что надо.
– Цифры будут видны?
– Какие цифры? – заинтересовался Дрейк.
– Там что-то закодировано. Несколько столбиков чисел на чистом белом листе.
– И их можно будет увеличить?
– Конечно, – ответил Найлз. – Вот эта насадка дает как раз фокусное расстояние и увеличение, чтобы листок обычного формата занял всю площадь кадра. Прочитать на негативе что-либо без лупы будет невозможно, но резкости моего объектива вполне достаточно, и если я напечатаю карточку одиннадцать на четырнадцать, то четкости хватит, и вы разберете любую цифру.
– Что это может быть за код, Перри? – спросил Дрейк.
– Не знаю. Возможно, придется поломать голову над ключом. Я взял Хелен Ракер на испуг. Дешевый трюк, конечно, но так я смог, прежде чем она что-либо заподозрила, завладеть листком. Я обязан, я должен был знать, что он ей передал. Предполагал сначала, что какой-то документ, но эти цифры… постой, постой, а что, если…
– Договаривай, Перри. Что ты сейчас подумал?
– Цепочка чисел, – медленно проговорил Мейсон, – сейчас я подумал, а код ли это вообще?
– Ну а если не код, то что?
– Что, ты спрашиваешь? Неужели нам повезет и это окажется…
– Что, Перри, что же?
– Тот самый список номеров.
– Каких номеров?
– Банкнотов на сумму в пять тысяч долларов.
– Исключено, Перри. Их охраняют, как самого президента. Во всей полиции нет ничего секретнее.
