– Я знаю, – сказал Мейсон, – но почему-то сейчас, когда я их припоминаю, эти цифры все больше и больше кажутся мне похожими на номера на долларах и все меньше – на закодированную шифровку. Сколько тебе надо времени, Найлз, чтобы напечатать снимки?
– Много не займет. Если получились негативы, то в течение двадцати четырех часов после того, как отдам на обработку. По обычным каналам скорее ничего не добиться.
– Дай мне твою камеру, Харви, – попросил Дрейк, – у меня есть один подходящий клиент, много снимает, делает фотографии. Я думаю, он сможет получить снимки уже сегодня вечером.
Найлз передал ему аппарат.
– Вы знаете, как правильно вынимать пленку? Нужно всю ее промотать, а потом…
– Сделаем как полагается, – успокоил его Мейсон, – и лучше, если это будет в темном помещении. Фотографии надо получить во что бы то ни стало. Нам пора, Пол.
Мимо них, устрашающе урча, пронесся джип Сэккита. Дрейк даже отскочил.
– Уверен, он хотел кого-нибудь из нас задавить.
– Слежку продолжать? – осведомился Райс. – Ехать за ним сразу же или чуть позже?
– А стоит ли? – Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона. – В данном случае – это деньги, брошенные на ветер. Он знает, что мы на хвосте, и будет паинькой.
– Нет. Я скажу, когда можно будет прекратить. Дадим Сэккиту время поразмыслить.
Дрейк кивнул своим оперативникам, и те бросились к машине.
Они уехали, а Дрейк все еще смотрел им вслед. Мейсон легонько подтолкнул его.
– Поехали проявлять пленку, Пол!
Сидя у Дрейка в машине, Мейсон поделился с ним еще одним замыслом:
– Первым делом проедем через Санта-Ану и повидаемся с доктором Кандлером. Спросим, что ему известно о Сэкките и какие у него соображения насчет цифр на бумаге. Это почти по пути и займет немного времени.
– Может, предварительно позвонить? – предложил Дрейк.
– Хорошая идея, тем более что уже поздно. Сбегай, пожалуйста, и постарайся поговорить с ним напрямую. Скажи, что едем.
У первой же телефонной будки рядом с заправочной они притормозили. Пол Дрейк вышел и через минуту вернулся.
– Все устроено, шеф! Соединили сразу же, как только я упомянул твое имя. Доктор согласился и ждет нас.
И снова они ехали в Санта-Ану.
– Послушай, Перри, давно хочу спросить – кому ты все-таки сигналил той шторкой в доме у Балларда?
– Никому.
– О’кей, будь по-твоему. Я только хотел помочь.
– А ты не допускаешь такой мысли, Пол, что я мог там что-то прятать?
– Ты что-то прятал?
– Предположим, у меня с собой оказались какие-то документы и они настолько жгли мне пальцы, что я немедленно поспешил от них избавиться. С этой целью я запросто мог опустить шторку, засунуть документы между роликами и отпустить ее обратно. Таким образом они оказались бы надежно спрятаны от чересчур любопытного глаза. Тем не менее все подумали, что я кому-то подавал сигнал, но…
– Обожди, Перри, если все так, как ты рассказываешь, то документы эти, какие бы они ни были, находятся в настоящее время в руках сержанта Голкомба из отдела по расследованию убийств.
– Что такое?
– Голкомб выходил на место с помощником, и они проиграли ситуацию от начала и до конца. Он поставил помощника на тротуаре, а сам ходил между портьерами, включал свет, опускал и поднимал шторку. Своей инсценировкой на местности он хотел, во-первых, убедиться, что сигнал будет хорошо виден напарнику, а во-вторых, узнать, достаточно ли света, идущего из комнаты, чтобы тот, кто на улице, смог опознать личность сигналящего.
– И что же они установили?
– Но ты уже знаешь. Они бы никогда в жизни не стали этим заниматься и тратить время только лишь для того, чтобы, вернувшись, заявить: «Сожалеем, но света было мало, сигнал виден плохо и установить личность преступника со всей определенностью нельзя».
– А Голкомб ничего там не нашел? Он не докладывал?
– Нет, не докладывал.
– Бывают случаи, Пол, когда полицейский оказывается в таком положении, что кое о чем хочется умолчать.
– Ты хочешь сказать – деньги?
– Я хочу сказать, что это лишь одно из моих обобщений.
Пол Дрейк задумчиво смотрел вперед.
– Ну… если там были деньги, то… мое мнение о Голкомбе ты знаешь.
Мейсон молчал.
– Получается, он сыграл тебе на руку, Перри. Эти грязные деньги из дела ушли, но полностью успокаиваться рано. Черт! Этот Голкомб сможет использовать их против тебя в любой момент.
Мейсон опять ничего не ответил.
– И, я надеюсь, ты не забыл, что с Большим советом все обошлось только потому, что Гамильтон Бергер допустил оплошность. Он не смог грамотно сформулировать вопросы, но настанет момент, и ты снова предстанешь пред его очи, и тогда он непременно задаст вопрос так, как нужно.
– Откуда ты знаешь?
– Он тебя задавит их количеством. Задаст столько вопросов, что правильный сам выплывет. – Дрейк пристально посмотрел на Мейсона, затем все внимание перевел на дорогу и больше не произнес ни слова.
Доктор Кандлер еще работал. Несмотря на поздний час, в приемной сидели два или три пациента. Они устали от ожидания, и в глазах у них было выражение мучительного неведения, характерное для больных людей. Каждому хотелось поскорее быть принятым, чтобы наконец все осталось позади, все стало ясно.
Излучая почти физически ощутимое радушие, вошла рыжеволосая медсестра, с которой Мейсон познакомился накануне.
– Добрый день, господа! Проходите, пожалуйста!
Тоскующие больные раздраженно переглянулись, но их неприязнь быстро сменилась выражением безысходной покорности, когда Перри Мейсона и Пола Дрейка у них на глазах с почетом препроводили в личный кабинет доктора.
Отсюда они проследовали в крохотную операционную со столом и двумя стульями, стоящими спинками к северной стене.
– Присядьте, пожалуйста, и подождите немного. У доктора сегодня был совершенно сумасшедший день. Сейчас у него сразу несколько больных, закончит – и к вам. Две-три минуты. Он знает, что вам некогда.
Мейсон и Дрейк поблагодарили радушную красавицу, сели, а она поспешила в приемную, чтобы приободрить оставшихся пациентов и сообщить им, что задержки не будет.
Прошло минут пять, прежде чем Дрейк, оглянувшись по сторонам, спросил у Мейсона:
– Интересно, можно ли мне закурить здесь?
– А почему бы нет?
Дрейк положил фотоаппарат на маленькую подставку рядом со стулом и достал сигареты.
Оба закурили.
– Скажи мне, Перри, – заговорил Дрейк, – ты принимаешь Кандлера за того, кем он кажется на первый взгляд, или…
– Извини, Пол, но с первого взгляда я никого не оцениваю.
Дверь в маленькую операционную резко распахнулась.
– Простите, господа, – это снова была медсестра Кандлера, – но у доктора возникла непредвиденная ситуация. Необходимо срочно прооперировать пациента. Вы подождете?
– Сколько это займет времени? – спросил Мейсон.
– Минут двадцать, может быть, больше. Все в такой суматохе, в такой спешке…
– Ничего, не беспокойтесь! Мы просто проезжали мимо. Ждать не будем, я думаю. Я хотел, чтобы доктор был в курсе кое-каких событий, и… Не сочтите за труд – передайте ему, что меня он в любое время найдет через Детективное агентство Дрейка. В общем, пусть позвонит, если надумает.
– Он просил сказать вам, что ему ужасно неловко и что он ничего не знает.
– Вот и отлично, – успокоил ее Мейсон. – А теперь нам пора. Большое спасибо.
На прощанье она одарила их щедрейшей улыбкой.
– К сожалению, не могу проводить вас до дверей – больной ждет.
Когда они проходили мимо кабинета Кандлера, его голова на мгновение высунулась в коридор, они услышали «извините», и голова тут же исчезла.
– Все в порядке, – ответил Мейсон, но его уже никто не слышал.
Они опять очутились на улице.
– А она у него – лакомый кусочек, – не сдержался Дрейк.
– Согласен, – поддакнул Мейсон, – притягивает как магнит.
– С пациентами, наверное, проблем нет. У такой любой усидит сколько хочешь, да еще и благодарен будет.
– А у тебя появились какие-то симптомы?
– Так, знаешь, побаливает кое-что. У меня, Перри, между прочим, пищеварение страдает. Вот соберусь и навещу как-нибудь этого доктора еще раз.
Они развернулись и поехали обратно в Лос-Анджелес.
– Как насчет ужина? – спросил Дрейк через некоторое время.
– Сначала проявим пленки. Давай сейчас прямо в контору, узнаем, нет ли новостей. Хочется услышать, чем в последний час занимался Сэккит-Прим, он же – Прим-Сэккит.
– Что ж, в контору так в контору! Делла, ты думаешь, все еще ждет?
– Возможно, и ушла. А если нет, то это означает, что ей тоже хочется поужинать.
Поднявшись на лифте, Мейсон и Дрейк вышли в коридор. Дрейк сказал:
– Иди к себе и взгляни, на месте ли Делла, а я проверю, нет ли чего о Сэкките.
В личном кабинете Мейсона горел свет. Он открыл дверь и застал Деллу Стрит что-то быстро печатающей.
