– Ты упускаешь из виду, что на револьвере, из которого совершили убийство, есть отпечаток пальца обвиняемой.
– Нет, не упускаю, – возразил Мейсон. – Исходи из того, что обвиняемая была замужем за Гейрвином Хастингсом и в течение некоторого времени жила в его доме. У Гейрвина Хастингса был револьвер. Ночью, возможно, он держал его под подушкой. Обвиняемая могла пользоваться лаком для ногтей или жидкостью для снятия лака и коснуться средним пальцем револьвера. Нельзя исключать, что она ела пирожное. Отпечаток пальца представляет собой затвердевшее вещество. Другими словами, такой отпечаток мог быть оставлен в любое время.
– Это довольно убедительная теория, Перри, – заметил Дрейк, – но ты вряд ли сможешь доказать ее.
– Я и не буду ничего доказывать, – улыбнулся Мейсон. – Мне нужно только зародить сомнение в уме одного из двенадцати присяжных заседателей.
– Возможно, ты единственный человек, который в состоянии сделать это, – заметил Дрейк несколько скептически.
Официант принес заказанный обед. Мейсон прекратил ходить по комнате, сел к столу и с аппетитом принялся за еду.
Внезапно адвокат щелкнул пальцами.
– Мне кажется, я нашел, Пол! – воскликнул он.
– Что?
– Ответ, который нам нужен. Свяжись по телефону со своим офисом, Пол. Пусть кто-нибудь поедет в аэропорт Лас-Вегаса и узнает имена людей, которые брали напрокат автомашины.
– Что ты ищете? – спросил Дрейк.
– Я реализую свою теорию, Пол. Возможно, мне удастся убедить присяжных заседателей, что она разумна.
– Ты думаешь, что сможешь показать, что произошло в действительности?
– Я надеюсь показать, – сказал Мейсон, – что могло случиться, а обвинение не сможет доказать, что этого не могло произойти.
В два часа дня зал, в котором проводил судебное заседание судья Фейллон, была переполнена.
Пол Дрейк прошептал Перри Мейсону:
– Посмотри, на заседание пришел окружной прокурор Гамильтон Бергер. Это что-то значит. Очевидно, обвинение подготовило тебе серьезный сюрприз.
Мейсон кивнул.
Надзирательница ввела в зал Аделлу Хастингс. Повернувшись к ней, Мейсон шепнул:
– Аделла, один момент дела беспокоит меня.
– Только один? – невесело усмехнулась обвиняемая.
– Да, – улыбнулся Мейсон, – только один. Когда Симли Бейсон давал показания, он боялся, что заместитель окружного прокурора задаст ему какой-то вопрос.
– Бедный Симли, – сказала Аделла Хастингс. – Он хочет помочь мне, хотя знает, что власти готовы арестовать его за лжесвидетельство, соучастие в преступлении и за многое другое.
– Когда вы ушли из дома Хастингса в понедельник утром?
– Я ушла рано. Где-то около шести часов.
– Где вы были в течение дня?
– Боюсь, мистер Мейсон, что мне придется воздержаться от ответа на этот вопрос. Хотя я знаю, что при общении со своим адвокатом этого не следует делать.
– Я задам вам еще один вопрос, – продолжал Мейсон, глядя прямо в ее глаза. – Вы были с Симли Бейсоном?
Она захлопала глазами:
– Я… я…
В это время бейлиф скомандовал:
– Всем встать.
Зрители, адвокаты и представители обвинения встали. Судья Фейллон вышел из своего кабинета, постоял немного, затем сел в кресло и сказал:
– Прошу садиться. Я заметил, что в зале заседания присутствует окружной прокурор. Вы собираетесь принять участие в работе Суда, господин окружной прокурор, или вы здесь в связи с другим делом?
– Я здесь в связи с разбираемым делом, – ответил Гамильтон Бергер.
– Хорошо, отразим это в протоколе, – утвердительно сообщил судья Фейллон. – Мистер Эллис, вы можете продолжать допрос свидетелей.
Пошептавшись о чем-то с Гамильтоном Бергером, Эллис произнес:
– Хотя я сказал, что закончил допрос Симли Бейсона, но, если Высокий Суд позволит, хотел бы задать ему еще несколько вопросов. Поэтому я просил бы Высокий Суд разрешить продолжить допрос этого свидетеля.
– Просьба удовлетворена, – заявил судья Фейллон. – Мистер Бейсон, вернитесь на свидетельское место. Помните, вы находитесь под присягой.
Бейсон встал, пошел по проходу, остановился, затем расправил плечи и через вращающиеся ворота прошел в свидетельскую ложу.
Гамильтон Бергер встал и обратился к свидетелю:
– Мы говорим сейчас о вторнике, пятом числе этого месяца. Утром вы завтракали с обвиняемой?
– Да.
– Обращаю ваше внимание на понедельник, четвертое число этого месяца. В этот день вы завтракали вместе?
– Если Высокий Суд позволит сказать, – вмешался Мейсон, – очевидно, делается попытка опорочить обвиняемую. Аделла Хастингс была верной женой, но ей было сказано оставить дом, уехать в штат Невада и получить там развод, поскольку муж больше ее не любит. До последней буквы она следовала этим инструкциям. Все, что касается ее встреч с другими мужчинами, разговоров с ними и совместных обедов, то она вправе это делать. Единственная цель обвинения – опорочить обвиняемую в глазах общественного мнения.
– Мы хотим увязать все эти вопросы, – сказал Бергер.
– Возражение защиты не принимается, – постановил судья Фейллон. – Я, возможно, принял бы другое решение, если бы речь шла не о завтраке, а об обеде или ужине. Но завтрак – это не совсем обычный предлог для встречи. Продолжайте, мистер Бергер.
Бергер повернулся к свидетелю.
– Отвечайте на вопрос.
– Да, – заявил Бейсон.
– Мистер Бейсон, понедельник четвертого числа вы весь день находились в своем офисе?
– Нет, не весь.
– Где вы были?
– Возражаю, как против некомпетентного, несущественного, не относящегося к делу вопроса, – заявил Мейсон.
После некоторого раздумья судья Фейллон заявил:
– На этот раз я поддерживаю возражение. Мне кажется, что окружной прокурор пытается связать одно, не относящееся к делу показание с другим, в равной степени чуждым делу.
– Если бы Высокий Суд предоставил нам некоторую свободу действий, мы могли бы связать все эти вопросы, – сказал Бергер.
– Выражение «некоторая свобода действий», – заявил судья Фейллон, свидетельствует о том, что вы, господин обвинитель, хотели бы отклониться от установленного законом порядка. А задача Суда состоит в том, чтобы защитить права обвиняемой. Поэтому я поддерживаю возражение защиты.
– В понедельник четвертого числа вы были вместе с обвиняемой? спросил Бергер.
– Возражаю. Вопрос некомпетентен и к делу не относится, – заявил Мейсон.
– Я снимаю это возражение. Свидетель должен ответить на этот вопрос.
Бейсон посмотрел на обвиняемую, но быстро отвел взгляд.
– Да, – сказал он, наконец. Затем добавил: – Часть дня.
– Поскольку невозможно связать все это, не задав наводящего вопроса, я вынужден это сделать, – заявил Бергер. – Разве в воскресенье третьего числа вы вместе с обвиняемой не ездили в местечко Вентура, где осматривали дом, который обвиняемая хотела бы приобрести и о котором она хотела бы узнать ваше мнение? На этот вопрос вы можете отвечать «да» или «нет».
Бейсон поерзал на стуле и ответил:
– Да.
– Не заявила ли тогда обвиняемая в присутствии маклера по недвижимому имуществу, что цена дома превышает ее возможности, что такой суммы наличными у нее нет?
– Да, заявила.
– На следующий день в понедельник четвертого числа не просила ли вас обвиняемая встретиться с ней рано утром. Не рассказала ли она вам, что положение дел изменилось и она может заплатить наличными за дом в Вентуре, что она собирается заключить эту сделку?
– Да.
– Не рассказала ли вам обвиняемая, что же случилось между субботним вечером третьего числа и утром воскресенья четвертого числа, что так изменило ее положение и позволило вернуться к вопросу о покупке дома? Не сказала ли обвиняемая вам, что Гейрвин Хастингс мертв и она будет богатой?
– Нет, этого она не говорила. Но она сказала, что они с мужем достигли соглашения и это позволяет ей приобрести тот дом в Вентуре.
– Не встречалась ли с вами обвиняемая во вторник утром пятого числа в шесть часов за ранним завтраком и не просила ли она вас взять револьвер в офисе мистера Мейсона?
– Нет, не просила.
– Вы завтракали с ней во вторник утром пятого числа?
– Да, завтракал. Однако я хотел бы расширить свой ответ. Я обычно каждое утро завтракаю в одном и том же ресторане в половине шестого. Я всегда встаю рано, и обвиняемая это знает.
– Откуда?
– Я неоднократно сам говорил ей об этом.
– Вы обсуждали с обвиняемой ваши привычки приема пищи и времени сна?
– Я говорил ей, что обычно завтракаю в половине шестого.
– У меня больше нет вопросов, – торжествующе сказал Бергер и сел на свое место.
– У меня также нет вопросов, – объявил Мейсон.
Расстроенный Симли Бейсон покинул свидетельское место.
Гамильтон Бергер, с головой окунувшийся в рассматриваемое дело, объявил:
