– Значит, убийство совершила Роберта Фенн? История, которую она рассказала о нападении и ограблении, – ложь?
– Не обязательно.
– Ну, если окажется, что это тот самый револьвер, из которого совершено убийство, тогда ее вина очевидна.
Я покачал головой.
– Ну почему?
– Хейл встретился с Робертой Фенн, – сказал я, – выдавая себя за Арчибальда К. Смита, который занимается страхованием имущества в Чикаго. Он пытался разговорить девушку. Однако она или не захотела говорить, или сказала не то, что Хейл хотел услышать.
– Что именно?
– Что между нею и Эдной Катлер был некий сговор: Эдна знала о разводе и предполагала, что, когда развод будет оформлен, ей вручат соответствующие бумаги. Поэтому сознательно поселила Роберту Фенн в своей квартире, чтобы судебное извещение было вручено не ей.
– И что тогда?
– Марко Катлер получил постановление о разводе. Он получил временное свидетельство, но не дождался окончательного, которое должно было последовать, – объяснил я. – Если Эдна Катлер явилась бы в суд и стала бы оспаривать это временное постановление на том основании, что ничего не знала о процессе, так как постановление не было ей вручено, это было бы одно дело. Если же все повернулось бы иначе, он использовал бы нас, как дураков.
– То есть? – спросила Берта.
– Допустим, что вся эта история очень ловко состряпана. Нам уготована роль удостоверяющих и, кроме того, вносящих в дело некоторую респектабельность…
– Что ты хочешь сказать?
– Допустим, Марко Катлер хотел получить развод. Он знал, что Эдна будет его оспаривать. Он не хотел оказаться во время процесса в спорном положении, потому что сам был под стеклянным колпаком и не мог позволить себе бросаться камнями. Итак, он посылает Роберту Фенн в Новый Орлеан, она встречается там с Эдной Катлер. Эдна в подавленном состоянии. Роберта очень ловко внушает ей мысль, что было бы неплохой уловкой просто исчезнуть. Эдна соглашается. После того как разыгрывается исчезновение, Роберта сообщает об этом Марко, и Марко поручает своим адвокатам взять свидетельство о разводе и переслать для вручения в Новый Орлеан. Бумаги вручают вместо Эдны Катлер Роберте Фенн. Эдна ничего о разводе не знает. Они просто вычеркнули ее, даже не поставив в известность.
– И тогда…
– Все остается скрытым, пока об этом не узнает Эдна. И вот тут, когда она готова пойти на решительный шаг, Хейл обращается к нам, придумав, будто поручает нам найти Роберту Фенн. Мы ее находим. Роберта в замешательстве. Однако она устраивает так, что ее находят в нужный момент. Если бы я не нашел ее детективными методами, она, возможно, наткнулась бы на меня на улице или подсела ко мне в баре Джека О’Лири.
– Дальше, – потребовала Берта. – То, что ты говоришь, так элементарно, что нет смысла тратить время. Расскажи мне о подлинных фактах.
– Игра заключалась в том, – сказал я, – что, когда мы найдем Роберту, она будет с нами очень, очень дружелюбной. Может даже попытаться сделать так, чтобы я начал за ней ухаживать. Потом она расскажет мне все, но это «все» будет сводиться к тому, что Эдна Катлер вела себя странно, предложив ей взять свое имя. Этого факта было бы достаточно, чтобы доказать, будто существовал некий заговор, придуманный Эдной, чтобы обмануть ее мужа. Эдну вышвырнули бы из суда.
– Ну и ну! – воскликнула Берта. – Что же теперь делать, дружок?
– Абсолютно ничего, пока мы не выясним, не морочат ли нам голову или история все же как-то развивается.
– Мы должны найти Роберту Фенн.
– Я нашел ее.
– Что?
– Нашел.
– Где она?
Я улыбнулся Берте и сказал:
– Я позаботился об этой штучке. Можешь обыскивать Новый Орлеан с сегодняшнего дня и до будущего года и все же никогда ее не найдешь.
– Почему?
– Я спрятал ее, и на этот раз сделал это надежно.
– А зачем прятать ее? Почему не сказать Хейлу, что мы ее нашли, и покончить с этой историей?
– И что тогда?
– Тогда наш контракт будет выполнен.
– А что станет с Робертой Фенн?
– К черту Роберту Фенн. Я думаю о нас.
– В таком случае подумай о нас немного больше!
– Что ты хочешь сказать?
– Нам всучили колоду крапленых карт. Мы должны очень невинно использовать их в игре. Если мы это сделаем, то получим наш выигрыш, и все. Но если мы, получив колоду крапленых карт, не воспользуемся ими и просто положим в карман, а возникнет большой куш, что тогда?
Берта восторженно пожирала меня глазами.
– А я думала, что ты полный тупица в денежных делах!
На мгновение мне показалось, что она готова меня расцеловать.
Я встал и направился к двери.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты сидела в офисе и не знала, где я. Если позвонит Хейл – я исчез.
Берта нахмурилась:
– Значит, мне придется ему лгать?
– Придется. Если бы ты не умела так здорово устанавливать, откуда раздается телефонный звонок, и отыскивать меня, то могла бы сказать ему правду – что не знаешь, где я.
– Но что ты намерен делать?
– Когда он позвонит сегодня вечером, скажи ему, что не знаешь, где я.
– Все-таки ты хочешь, чтобы я ему солгала?
– Хочу, чтобы ты сказала ему правду.
– Не понимаю.
Я открыл ей дверь.
– Спи спокойно. Ты не будешь знать, где я!
Я крепко проспал большую часть второй половины дня. Около шести постучал в дверь смежной с моей комнаты Роберты.
– Да, – ответила она, – в чем дело?
Я приоткрыл дверь.
– Вы, наверное, голодны?
– Входите, – позвала меня она. Девушка завернулась в простыню, и, судя по одежде, которая лежала на стуле рядом с кроватью, на ней, кроме этой простыни, ничего не было. Она улыбнулась и сказала: – Дональд, мне просто необходимо приобрести кое-что из одежды. Я пользовалась сумкой как чемоданом и как мешком для ночных принадлежностей, но теперь почувствовала себя как кошка, которую засунули в этот мешок. Внизу, в аптеке, меня снабдили кремами, расческой, щеткой и другими туалетными принадлежностями, но не ночной рубашкой.
– Я мог бы предложить вам кое-какие новые вещи, но сегодня воскресенье и практически все закрыто.
– Но ведь вы живете здесь, и у вас должно быть место, где имеется много вещей.
– Да, правильно.
– Почему бы вам не взять что-то из дома?
Я улыбнулся и покачал головой.
– Вы думаете, что полиция…
– Да.
– Дональд, простите. Из-за меня у вас такие неприятности!
– Да нет, вы ни в чем не виноваты. У меня никаких неприятностей, и я вполне доволен одеждой, которая сейчас на мне.
– Куда мы пойдем? – улыбнулась она.
– Есть полдюжины мест, где можно поесть и даже немного потанцевать.
– Дональд, мне это очень нравится!
– О’кей, одевайтесь!
– Хорошо, – сказала она. – Я постирала свое нижнее белье и повесила его в ванной. Надеюсь, оно высохло.
– Сколько времени вам нужно, чтобы собраться?
– Минут десять-пятнадцать.
– Жду вас.
Я вышел и закрыл дверь, сел и закурил сигарету. Через пятнадцать минут Роберта присоединилась ко мне, а еще через полчаса мы сидели в одном не слишком шикарном ночном клубе, потягивая коктейли в ожидании заказанного вкусного обеда.
Спаивать девушку всегда опасно. Вы не знаете, что она может выкинуть или сказать, когда перестанет думать об осторожности и подойдет к грани приличного поведения. Более того, вы не знаете, не проснетесь ли сами утром со страшной головной болью, обнаружив, что ваша жертва напоила вас так, что вы оказались под столом.
Я предложил выпить еще по одному коктейлю. Роберта согласилась. От третьего она отказалась, но не стала отрицать, что за ужином приятно выпить немного вина. Я заказал игристого бургундского.
Это было место, куда приходят поужинать, побеседовать и посмеяться, сделать предложение и выслушать его. Официанты тихо скользили вокруг, но не торопились подать ужин менее чем за час или полтора.
Наш ужин затянулся. Я заказал вторую бутылку бургундского и заметил, что Роберта пьянеет. Сам я чувствовал себя прекрасно.
– Вы не рассказали, что вам сказала ваша компаньонша.
– Берта?
– Да.
– Это потому, что ваши нежные ушки не должны слышать таких выражений.
– Вы бы удивились, если бы узнали, что приходилось слышать моим нежным ушкам! Чем же она так недовольна?
– О, просто ее обычное раздражение.
Роберта протянула руку через стол, и ее пальцы сжали мою кисть.
– Вы защищаете меня, Дональд, да?
– Может быть.
– Я знаю, что это так. Ваша компаньонка хотела, чтобы вы просто нашли и выдали меня, но вы этого не сделали. У вас из-за этого вышел с ней спор, да?
– Вы что, подслушивали под дверью?
В глазах ее сверкнуло негодование.
– Конечно нет.
– Значит, обычная дедукция?
Она медленно кивнула с преувеличенной важностью, характерной для женщины, которая говорит себе: «Я сейчас довольно пьяна, но никто не должен этого заметить. Я должна кивнуть, но сделать это осторожно, чтобы не наклониться при этом слишком низко и не уронить голову прямо себе на колени».
