– Откуда ты знаешь?
– Проверил в аэропорту. Мужчина, который летал в Нью-Йорк и обратно под именем Эмори Г. Хейла, весил сто сорок шесть фунтов.
– А может, вес указан неправильно?
Я ехидно улыбнулся.
– О, не будь таким чертовски самоуверенным! Продолжай, если у тебя есть сомнения. Давай дальше.
– Ты позвонила Хейлу в Нью-Йорк, но не смогла с ним связаться. Потом Хейл позвонил сам и сказал, что звонит из Нью-Йорка, точнее, из какого-то промежуточного пункта, где самолет якобы приземлился. Мы не знаем, приземлялся самолет или нет. Никто не знает. Когда Хейл звонил, он мог находиться на расстоянии квартала от нашего отеля. Все, что ему было нужно, – это попросить какую-либо девушку произнести в телефонную трубку: «Нью-Йорк вызывает миссис Берту Кул. Это вы?»
Глаза Берты зловеще сверкнули.
– Продолжай, изложи всю свою теорию.
– Когда на следующее утро он появился в Новом Орлеане, я сказал ему, что нашел Роберту Фенн, и мы отправились к ней на квартиру, но он уже знал, что ее там нет.
– А это тебе откуда известно?
– Я знаю об этом, потому что мы ездили вместе.
– Но какое это имеет отношение к делу?
– Неужели не понимаешь? Она знала его как Арчибальда Смита. И, увидев его, сказала бы: «О, как вы поживаете, мистер Смит! Что вас вновь сюда привело?» И тогда все раскрылось бы. Поэтому, думай он, что девушка там, послал бы меня к ней одного.
Берта наконец заинтересовалась:
– Что-нибудь еще?
– О, очень много всего.
– Что именно?
– Единственный реальный свидетель точного времени, когда был произведен выстрел, – девушка по имени Мэрилин Уинтон. Она работает в ночном клубе, как раз входила в дом и слышала звук выстрела. Она посмотрела на свои наручные часики спустя несколько минут и утверждает, что выстрел прозвучал точно в два тридцать две.
– Ну и что же?
– Эмори Хейла видели входящим в этот подъезд примерно в два часа двадцать минут.
– Ты хочешь сказать, что он был там в то время, когда должен был находиться в Нью-Йорке?
– Именно.
– Кто же его видел?
– Этого я тебе сейчас сказать не могу.
Лицо Берты помрачнело.
– Что значит, черт побери, ты сейчас не можешь сказать мне?
– Именно то, что я говорю. Пока это секрет.
Она посмотрела на меня так, будто хотела откусить мне голову.
– Какая-то девчонка, – сказала она, – какая-то маленькая шлюшка, которая пытается завлечь тебя, сообщает, будто видела Хейла входящим в дом, а ты не можешь мне рассказать об этом, должен соблюдать тайну. Ты обходишь своего компаньона потому, что какая-то маленькая юбчонка со сладкой улыбкой заглядывает тебе в глаза и берет тебя в оборот. Фу!
– Еще один человек подтвердил мне, что это правда, – сказал я.
– Кто?
– Хейл.
– Дональд, так ты говорил с ним об этом? Но ведь он настаивал, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не пытались строить предположений на его счет. Он хотел…
– Не волнуйся, – прервал я Берту. – Именно он захотел непременно увидеть эту Мэрилин Уинтон. Я сводил его в ночной клуб. Мы угостили друг друга четырьмя или пятью напитками. Он попытался выяснить, что я знаю, а я – что нужно ему.
– Он заплатил за выпивку?
– Конечно. Я, может быть, и туп в финансовых делах, но не настолько.
– И что ты выяснил?
– Он принялся расспрашивать Мэрилин Уинтон о том, когда она слышала выстрел и уверена ли, что было именно два тридцать две, а, скажем, не три.
– Ну и?..
– Девушка сказала, что на ее часах было два часа тридцать две минуты. Тогда Хейл взглянул на ее часы и попросил ее дать полюбоваться ими поближе.
– И что же?
– В это время он пил кока-колу и джин.
– Какое отношение это имеет к тому, о чем мы сейчас говорим? – потребовала разъяснений Берта.
– Он как бы невзначай опустил бокал под стол и, держа его между коленями, вертел в руках часы, разглядывая их. Шло представление, и свет был приглушен. Его правая рука, в которой он держал часы, на несколько секунд опустилась под стол. После этого он высморкался и очень небрежно сложил свой носовой платок. Затем поставил бокал на стол, а часы положил на носовой платок. Когда он вернул их Мэрилин, та взяла их в салфетку, потом намочила ее в стакане с водой и вытерла запястье под часами.
– Не морочь мне голову всякой ерундой, – сказала Берта. – Какое отношение это все имеет к делу? Мне совершенно неинтересно, сколько раз он высморкался. Пока он платит деньги, пусть хоть разнесет, сморкаясь, свою проклятую башку! Мне до этого дела нет. Он…
– Ты не поняла, – сказал я, – то, что девушка, намочив салфетку, протерла свое запястье, – очень важно.
– Не понимаю.
– Часы стали клейкими.
– Почему?
– Представь себе: ты опускаешь часы в бокал с джином и кока-колой, держишь их там мгновение, затем вынимаешь, тщательно вытираешь носовым платком, и часы становятся липкими, так как в кока-коле, как известно, достаточно сахара.
– А какого черта кому-то окунать наручные часы в джин с кока-колой?
– Все очень просто. Человека, который их носит, станут допрашивать относительно точного времени, когда раздался выстрел, и ему придется сообщить, что часы, возможно, были не в порядке, потому что после с ними пришлось обращаться к часовщику.
Берта сидела, глядя на меня и моргая, будто я направил ей в глаза нестерпимо яркий луч света.
– Надо же! Будь я проклята!
Я молчал, позволяя ей обдумать сказанное мною.
– Ты уверен, что все так и было с часами, Дональд? Ну, что он окунул их в напиток?
– Нет, я просто предоставляю тебе свидетельство. Это косвенная улика.
– А зачем, скажи ради бога, ему потребовалось отправляться в квартиру Роберты Фенн?
– Есть две причины. Одна из них – Роберта Фенн.
– Ну хорошо. А другая?
– Другая – убитый юрист, Нострэндер.
– При чем здесь Нострэндер?
– Роберта Фенн чувствовала себя довольно плохо, – сказал я. – Она отправилась в Новый Орлеан. Там находилась Эдна Катлер, которую ее муж, Марко Катлер, собирался облить грязью во время бракоразводного процесса. Эдна хотела избежать этого. Она отправилась в Новый Орлеан, нашла там Роберту и предложила ей стать своим дублером. Когда для Эдны были доставлены бумаги, судебный исполнитель вручил их Роберте.
Дальше было вот что. Марко Катлер получил развод. Он не стал ждать окончательного постановления и женился на богатой женщине. Возможно, у нее будет ребенок. Эдна Катлер дождалась этого момента, чтобы появиться на сцене и хладнокровно заявить, будто никогда не слыхала ни о каком разводе. Это был очень ловкий ход. Ее муж попадет в незавидную историю, если не сможет доказать, что это мошенничество или сговор.
– А он может это сделать?
– Может попытаться.
– Каким образом?
– Нанять детективов.
– Каких?
– Нас.
Глаза Берты продолжали быстро моргать.
– Будь я проклята! – наконец, чуть не задохнувшись, выпалила она.
– Теперь поняла?
– Конечно, поняла. Марко Катлер принадлежит к числу миллионеров. Если бы он обратился непосредственно к нам, мы могли бы его хорошенько выдоить. Более того, могли бы его шантажировать. Поэтому он нанял этого адвоката из Нью-Йорка, чтобы тот приехал сюда и нанял нас, а поскольку этот человек был из Нью-Йорка, мы подумали, что и клиент тоже из Нью-Йорка.
– Продолжай. Ты здорово рассуждаешь.
– И тогда этот юрист, назвавшись Смитом, ловит Роберту Фенн и пытается ее выспросить. Когда ему это не удается, он обращается к нам. При этом он не хочет быть замешанным. И посылает нас в Новый Орлеан, поручая отыскать Роберту Фенн, зная, что найти ее ничего не стоит. На самом деле он хотел, чтобы мы начали копаться в ее прошлом, усыпили ее бдительность, а затем поговорили с ней. По его мнению, она могла поверить, что кто-то занимается делом о наследстве, где для нее может оказаться немного денег…
– Это могло получиться, – вставил я.
– …и поскольку он поручил это дело нам, – продолжила Берта, – я заломила с него очень высокую цену. О, это была действительно значительная сумма, в два-три раза большая, чем то, что мы могли заработать здесь, у нас в городе. Но, черт возьми, если бы я только знала!
– Теперь тебе все известно.
Берта моргнула, взглянув на меня, и произнесла:
– Правильно. Теперь известно.
– Но произошло и кое-что еще, – сказал я.
– Что еще?
– Я отправил Хейла в вашу квартиру. Пробыв там недолго, он принялся рыться в старом секретере и нашел несколько газетных вырезок, где шла речь об убийстве Говарда Чандлера Крейга. Похоже, Крейг ехал в машине с Робертой Фенн, когда из кустов выскочил так называемый насильник, отобрал у него деньги и пытался увести девушку. Крейг воспротивился и был застрелен. Такова, по крайней мере, версия, которой придерживалась девушка.
– Продолжай, – попросила Берта, – расскажи остальное.
– В нижней части секретера, за ящиками, оказался револьвер 38-го калибра. Крейг был застрелен пулей 38-го калибра.
– Значит, убийство совершила Роберта Фенн? История, которую она рассказала о нападении и ограблении, – ложь?
