— Не беспокойтесь, я доверяю Коллу не больше, чем вы. В деле с конфетами он чист. Коробку послал кто-то из «Золотого рога».
— Почему вы так думаете?
— Оберточная бумага была как раз такая, какую используют в «Золотом роге». Адрес был напечатан на точно таком же листе бумаги, какими пользуется их машинистка. Далее, часть листа с отпечатанным адресом была отрезана и наклеена на посылку как раз клеем, которым пользуются в клубе. Кстати, это очень важный момент. Клей очень твердый, он полностью застыл. Эксперт-химик из нашей лаборатории говорит, что он был нанесен на бумагу более двух суток назад. Понимаете, что это значит? Тот, кто послал конфеты, спланировал и подготовил все заранее и потом только ждал удобного случая.
— И что же это оказался за случай?
— Милдред Фолкнер послала в клуб орхидеи для Эстер Дилмейер. Когда та вынимала их из коробки, карточка упала на пол. Отравитель ее подобрал, положил в коробку с конфетами и свистнул рассыльного.
Мейсон на минуту задумался.
— Звучит не очень убедительно. Вы нашли рассыльного?
— О да. Это было нетрудно. В час пик какая-то женщина подошла к стойке в помещении, где работает служба доставки, в театральном районе, положила на стойку коробку и вышла. К коробке была приколота записка «Пожалуйста, отправьте» и двухдолларовый банкнот. Очевидно, отравительница подождала снаружи. Через окно она могла убедиться, что клерк, отвечающий за доставку, принял ее посылку.
— Есть какое-нибудь описание? — спросил Мейсон.
— Никакого абсолютно. Это произошло в то время, когда у них все буквально завалено посылками для вечерней доставки. Клерк помнит только, что это была женщина.
— Или мужчина, переодетый в женское платье.
— Маловероятно. Мне кажется, это женское преступление. Да и яд — больше женское оружие. Мужчина воспользовался бы пистолетом, ножом или дубинкой.
— Отпечатки пальцев?
— Только Эстер Дилмейер. Преступница была в перчатках.
— Вы уверены, что бумага действительно идентична той, которой пользуются в «Золотом роге»?
— Абсолютно. Более того, наклеенная этикетка с адресом была отпечатана на машинке, стоящей в кабинете Линка.
Мейсон нахмурился.
— Чертовски странно, — задумчиво произнес он. — Ведь Эстер Дилмейер могла бы рассказать о карточке и тем самым отвести от Милдред Фолкнер все подозрения.
— Не забывайте, что Эстер должна была уснуть и никогда больше не проснуться.
— Да, видимо, преступник так и рассуждал, — согласился Мейсон, но по его голосу было видно, что сомнение осталось. — Какое-то неуклюжее получается преступление, и вместе с тем оно не… Линк мог бы проделать это очень легко.
— Ну, я лично думаю, что убийство для нас сейчас важнее. Мы знаем, что конфеты были посланы женщиной, имеющей доступ во все помещения «Золотого рога». Она не разбирается в ядах, ненавидит Эстер Дилмейер и находилась в клубе, когда той принесли орхидеи от мисс Фолкнер. Вложенная в орхидеи карточка выпала. Возможно, Эстер этого не заметила. Эта женщина ее подобрала. Когда Эстер проснется, она сможет многое здесь прояснить. Тем временем я хочу разобраться с убийством.
— Что ж, не стану вас задерживать.
— Вы меня ничуть не задерживаете, — сказал Трэгг улыбаясь. — Наш разговор с вами еще только начинается. Пока это была так, разминка. У меня есть и другие вопросы.
— Что ж, спрашивайте, — вздохнул Мейсон. — Располагайте моим временем свободно. Когда вы уйдете, мне решительно нечем будет заняться. Всего-то и дел что приготовить справку о социальном обеспечении, набросать представление на выплату компенсации по страховому полису для одного рабочего и собрать некоторую информацию, касающуюся моего подоходного налога, которая вдруг понадобилась правительству. Потом я напишу статью по проблеме того же социального обеспечения, а там и домой пора. Как жаль, что некому убедить правительство в том, что отрезаемый от моих доходов кусок был бы значительно крупнее, предоставь оно мне возможность хоть немного поработать на себя. Трэгг рассмеялся.
— Из тех сведений, которые мне удалось собрать, — начал он, — я заключил, что миссис Лоули пустилась в бега. По моим расчетам, у нее вряд ли было достаточно времени, чтобы взять с собой все необходимое. Я был уверен, что она побоится возвращаться домой и поэтому попробует просто купить то, что ей еще понадобится из одежды. В ее положении она могла либо пойти в банк и обменять чек на наличные, либо заглянуть в тот универмаг, где ей открыт кредит. Сегодня рано утром я разыскал ее банк и этот универмаг и поставил по человеку и там и там. Теперь слушайте, совсем недавно в этом самом универмаге появилась женщина, но вместо того, чтобы купить что-нибудь и записать покупку на имя Карлотты Лоули, как она должна была бы сделать в моем представлении, она направилась прямиком в кассу и попросила обменять ей дорожный чек. Кассирша дала условный сигнал, по которому мой человек бросился наверх, к кассе. Случайно я тоже оказался в это время в магазине. Но женщина каким-то образом почувствовала ловушку и исчезла. Так вот, Мейсон, сейчас я вам скажу нечто важное. Эта женщина была не Карлотта Лоули.
— Вы уверены? — спросил Мейсон, избегая смотреть в сторону Деллы Стрит.
— Да. Ее описание ни в чем не совпадает с описанием миссис Лоули. Миссис Лоули старше, имеет больное сердце, двигается медленно и немного робко. Женщина, которую видели в магазине, молода, привлекательна, обладает живым умом, двигается быстро и уверенно и держится всегда начеку.
— Вот уж действительно, — пробормотал Мейсон.
— Вас, я смотрю, это не очень интересует, — заметил Трэгг.
— А вы считаете, что должно интересовать?
— Должно, — твердо сказал Трэгг. — Боб Лоули убил свою жену.
— Я вас не понимаю, лейтенант.
— У его жены, очевидно, была книжка дорожных чеков, которую она постоянно носила в сумочке. Это удобно: если ей вдруг нужны были деньги, по этим чекам она могла получить их где угодно. Тот факт, что теперь чеки находятся в руках другой женщины, выдающей себя за миссис Лоули, достаточно ясно указывает на то, что с Карлоттой Лоули что-то случилось.
— Весьма смелый вывод после единичного случая.
— Видите ли, есть и другие свидетельства.
— Какие?
— Сегодня утром полицейский оштрафовал машину за превышение времени стоянки. Он не поленился взглянуть на регистрационное удостоверение. Это была машина Карлотты Лоули.
— В машине нашли что-нибудь интересное?
— Да. Я приказал снять отпечатки пальцев. Выяснилось, что человек, поставивший машину на стоянку, тщательно их уничтожил.
Мейсон удивленно поднял брови.
— Вы, конечно, понимаете, что это значит. Карлотта никогда не стала бы этого делать.
— Почему?
— Ведь это ее машина. Она зарегистрирована на ее имя. Ей совершенно ни к чему было стирать отпечатки пальцев. Имя-то и так стояло на регистрационном удостоверении.
— А, понимаю.
— Но если бы муж убил ее, вывез тело куда-нибудь за город, бросил его в укромном месте и вернулся на машине назад, он бы обязательно стер свои отпечатки. В последнее время это становится уже чисто механическим делом для всех преступников.
— Да, — кивнул Мейсон с задумчивым видом, — в этом есть своя логика. А что там с алиби Мейгарда? Оно стоящее?
— Мейгард находился вместе с Пивисом с одиннадцати и примерно до без пяти минут двенадцать. Пивис запомнил время потому, что о встрече договорились в десять тридцать, а назначили ее на одиннадцать, что, конечно, довольно необычно. Они проговорили почти до полуночи, потом Мейгард уехал.
— Никто не помнит точного времени?
— Нет. Пивис запомнил, как часы пробили полночь, и ему кажется, что это произошло минут через пять после ухода Мейгарда.
— Во сколько Мейгард прибыл в «Золотой рог»?
— Где-то в четверть первого.
— Когда было совершено убийство?
— Почти ровно в полночь.
— А что Колл?
— Колл в это время пытался найти Боба Лоули. Боб позвонил ему чуть раньше и затрубил отбой с сертификатом.
— Он нашел его?
— Нет.
— Почему не предположить, что эти поиски привели его в Лиловый Каньон?
— Простите, Мейсон, но вам не удастся заставить меня подозревать этого человека. Слишком многое указывает в ином направлении. К тому же если бы это сделал Колл, он бы придумал более благоприятное для себя объяснение того, чем он занимался во время убийства.
Мейсон покачал головой несколько секунд, потом сказал:
— Он мне не нравится, Трэгг. Я все не могу избавиться от мысли, что он как-то причастен к истории с отравленными конфетами. У него мог быть помощник — вернее, помощница. Такой человек, как Колл, скорее всего, действовал бы через женщину.
— Я и не снимаю с него всех подозрений, — ответил Трэгг. — Я его просто использую.
