Затем он добавил:
— Мне казалось, что вы предпочитаете каштановый цвет волос…
Виктория не ответила. Стук в дверь возвестил о возвращении Абдуллы. Молодой араб поставил на стол поднос с двумя чашками черного кофе, а затем вышел.
— Вот теперь я вас слушаю, — сказал Дейкин. — Можете говорить спокойно — обивка на дверях поглощает звук, а стены здесь толстые.
Виктория приступила к рассказу о своих приключениях, сумев сделать его ясным и сжатым. Закончила она, упомянув об ассоциации, возникшей у нее, когда она читала «Повесть о двух городах». Взглянув на Дейкина, она увидела в его глазах уже знакомый ей огонек.
— Следовало бы и мне почаще заглядывать в Диккенса, — проговорил он наконец.
— Стало быть, вы считаете, что я права, что сказано было, действительно, «Дефарж» и что в том платке может содержаться какое-то послание?
— Я считаю, что это первый наш серьезный успех.., и что им мы обязаны вам. Где сейчас этот платок?
— В моих вещах. Я сунула его в ящик, а потом, перебираясь в пансионат, затолкала все, что там было, в чемодан.
— Вы никому не говорили о том, что это платок Кармайкла?
— Никому — по той простой причине, что я сама совершенно забыла о нем. Чемодан я заперла, уезжая в Басру, и больше его не открывала.
— В таком случае, все в порядке. Даже если ваши вещи обыскивали… Кто станет обращать внимание на старый платок… Для этого они должны были бы заранее знать, что разыскивают, а это, по-моему, невозможно. Что ж, позаботимся о том, чтобы ваши чемоданы были доставлены… Где, кстати, вы сейчас остановились?
— В «Тио».
Дейкин одобрительно кивнул.
— Отлично!
— Вы.., вы хотите, чтобы я вернулась в «Оливковую ветвь»?
Дейкин взглянул на девушку.
— Боитесь?
Виктория вздернула подбородок.
— Нет. Если нужно, я пойду туда!
— Не вижу необходимости. Кто навел их на ваш след, я не знаю, но они явно заинтересовались вашей деятельностью. В этих условиях вы узнать все равно ничего не сможете, так что лучше переждать какое-то время в безопасном месте. — Улыбнувшись, Дейкин добавил:
— А то при нашей следующей встрече вы, чего доброго, окажетесь рыжей!
— Вот это, — воскликнула Виктория, — меня больше всего беспокоит! Понять не могу, зачем мне перекрасили волосы? У вас есть какие-то соображения на этот счет?
— Только одно и достаточно неприятное. Это могли сделать для того, чтобы потом труднее было опознать ваш труп.
— Если они собирались меня убить, то почему не сделали это сразу же?
— Крайне любопытная проблема, и мне очень хотелось бы разрешить ее. Вам ничего не приходит в голову?
Дейкин улыбнулся.
— Ничего.
— Чуть не забыла! — воскликнула внезапно Виктория. — Помните, я говорила вам, что в то утро, когда я увидела сэра Руперта на террасе, что-то в его внешности показалось мне.., ну, не таким, как надо?
— Помню.
— Вы не были лично знакомы с сэром Рупертом?
— Нет, до этого я никогда не встречался с ним.
— Так я и думала. Дело в том, что сэр Руперт, прибывший в Багдад, не был настоящим сэром Рупертом.
Виктория объяснила, каким образом она пришла к этому выводу, как таинственно исчезнувший в течение нескольких часов чирей заставил ее понять, что человек, которого она видела в «Тио», не был тем, с кем она летела в самолете.
— Это много проясняет, — заметил Дейкин. — Я все не мог понять, почему Кармайкл позволил застать себя врасплох. А он просто почувствовал себя наконец в безопасности. С сэром Рупертом ему незачем было держаться начеку.., и сэр Руперт, фальшивый сэр Руперт, убил его. Кармайклу удалось только выбежать и укрыться у вас в комнате, до последней секунды прижимая к себе тот платок…
— Может быть, меня похитили, чтобы не дать рассказать вам об этом?.. Но ведь, кроме Эдварда, я никому и словом не обмолвилась…
— Думаю, что вас просто решили «изъять из обращения». Вы слишком много узнали о том, что представляет из себя «Оливковая ветвь».
— Доктор Ратбон предупредил меня… Вернее сказать, пригрозил мне. По-моему, он сообразил, что я не та, за кого себя выдаю.
— Ратбон далеко не дурак.
— Как бы то ни было, я чертовски рада, что мне не надо возвращаться к нему! Я, хоть и стараюсь это скрыть, но, на самом деле, умираю от страха… Одно плохо: если я не вернусь в «Оливковую ветвь», как же мне повидаться с Эдвардом?
Дейкин улыбнулся.
— Если Магомет не идет к горе, гора идет к Магомету. Вы напишите Эдварду записку. Сообщите, что вы в «Тио», и попросите забрать ваши вещи и привезти их в отель. Еще сегодня утром я буду у Ратбона, чтобы обсудить подробности торжества, которое он собирается на днях устроить. Мне не составит труда передать записку его секретарю, так что, будьте уверены, в руки Катрин она не попадет. А вы отправляйтесь в «Тио» и ждите. И еще одно, Виктория. Если… — Дейкин замялся.
— Да?
— Если.., если вы окажетесь в трудном положении, думайте о себе, только о себе Насколько это возможно, вы будете под защитой, но противник силен, а вам, увы, уже слишком много о нем известно. Я хочу, чтобы вы ясно отдавали себе отчет — с того момента, как ваши вещи прибудут в «Тио», у вас не будет передо мной никаких обязательств.
— Я поеду прямо в отель, — кивнула Виктория. — Куплю только по дороге крем, пудру и губную помаду. В конце концов…
Дейкин договорил за нее.
— В конце концов, красивая женщина имеет право обновить перед боем свое оружие.
— С Бейкером, хоть я и не прочь доказать ему, что я не какая-нибудь злодейка, это не имело бы особого значения. Но с Эдвардом…
Аккуратно расчесав белокурые теперь волосы, напудрившись и подкрасив губы, Виктория сидела на террасе «Тио» — еще раз в роли Джульетты, ожидающей прихода Ромео.
Ромео не заставил себя ждать. Когда он шел по газону, Виктория позвала:
— Эдвард!
Он поднял голову.
— О! Вы здесь?
— Как видите!.. Поднимитесь сюда!
— Уже иду.
Через мгновенье Эдвард был уже на террасе.
— Здесь нам никто не будет мешать, — сказала Виктория.
Эдвард продолжал растерянно глядеть на нее.
— Ради бога, Виктория, что это вы сделали со своими волосами?
У Виктории вырвался вздох отчаяния.
— Следующему, кто спросит меня о волосах, я глаза выцарапаю.
— Просто, такой цвет, как раньше, мне больше нравился…
— А это вы скажите Катрин!
— Катрин? А она тут при чем?
— При том! Вы захотели, чтобы я подружилась с ней, я послушалась и.., полагаю, вы даже не подозреваете, чем все кончилось!
— Кстати, чем вы занимались все это время, Виктория? Я начал уже беспокоиться.
— Вот как? А где я, по-вашему, была?
— В Мосуле, разумеется! Вы же передали через Катрин, что должны спешно выехать в Мосул и что вскоре дадите о себе знать…
— И вы в это поверили?
— Я решил, что вы напали на какой-то след. Ясно, что Катрин вы сказать об этом не могли…
— А вам не пришло в голову, что Катрин лжет? Она не добавила, что меня усыпили…
— Что!?
— Да, усыпили! А потом напичкали наркотиками, посадили под замок…
— Господи! Кто бы мог подумать… Но послушайте, Виктория.., благоразумно ли говорить обо всем этом прямо здесь да еще так громко?.. Может быть, зайдем к вам в номер?
— Если хотите. Вы привезли мои вещи?
— Да. Все сложено в холле.
— Браво! Когда две недели не удается переодеться…
— Но в конце концов, Виктория, что же с вами произошло?
— Это долгий рассказ!
— Знаете, что мы с вами сделаем? Я на машине… Вы бывали уже в Девоншире?
Виктория широко раскрыла глаза.
— Девоншире?
— Успокойтесь, это не тот Девоншир!.. Просто все так зовут одно очень симпатичное местечко совсем рядом с Багдадом… В это время года там настоящий рай… Поехали?
— А что скажет вам доктор Ратбон?
— Да пошел он к черту!.. Я, между прочим, начинаю чувствовать, что по горло сыт доктором Ратбоном!
Перепрыгивая через ступеньки лестницы, они сбежали к машине. Эдвард сел за руль, и вскоре они уже выехали из Багдада по широкой автостраде, ведущей на юг. Через какое-то время машина свернула на окаймленную рядами пальм дорогу и остановилась наконец посреди небольшой рощи. Абрикосы и миндальные деревья были в полном цвету, вдали виднелся Тигр. Место и впрямь было очаровательным.
Виктория вышла из машины и глубоко вздохнула.
— Чудесно! Как будто в Англии весной…
Воздух буквально пьянил. Сделав несколько шагов, молодые люди присели на ствол упавшего дерева. Над головами у них был настоящий свод из розовых цветов.
— А теперь, — проговорил Эдвард, — расскажите наконец обо всем! Мне было так тяжело без вас.
Виктория наградила его улыбкой.
— Правда?
Затем она начала свой рассказ. Не пропуская ни одной подробности, она говорила о том, как вошла в парикмахерский салон, как очутилась потом в каком-то незнакомом домике, где ее держали под замком, как ей удалось бежать, как встретилась она с Ричардом Бейке — ром, как представилась ему Викторией Понсфут Джонс и как тут же выяснилось, что именно в экспедицию доктора Понсфут Джонса они и направляются. После этого она рассказала, как благодаря отличной библиотеке ей удалось вполне достойно сыграть роль молодой, только что прибывшей из Англии аспирантки.
