– Нет, сэр. Мы использовали метод снятия.
– Что это за метод?
– После того как места, где предполагалось найти отпечатки, были посыпаны порошком и отпечатки проявились, мы обработали их специальным веществом и сняли с них оттиск контактным методом. На этих оттисках зафиксированные отпечатки можно рассматривать во всех деталях.
– У кого хранятся эти отпечатки?
– У мистера Корнинга.
– И он хранит эти отпечатки с того вечера, когда произошло убийство?
– Насколько мне известно, да. Но поскольку он тоже будет выступать на суде в качестве свидетеля, вам лучше спросить об этом его самого.
– Метод снятия отпечатков с предметов был вами одобрен?
– Да.
– Вы не считаете, что этот метод нельзя назвать удачным?
– А какой метод предпочитаете вы, мистер Мейсон?
– Речь идет не о том, какой метод предпочитаю я, – ответил тот. – Просто я всегда считал, что, сняв оттиски, надо также и сфотографировать эти места вместе с отпечатками пальцев. А в исключительных случаях предмет, на котором был найден тот или иной след, даже приносится в суд.
– Очень сожалею, но в данном случае мы не можем вам помочь, – с сарказмом ответил сержант Дорсет, – поскольку отпечатки пальцев были найдены на самых разных частях ванны. Мы также не могли зафиксировать место каждого найденного отпечатка и определить время их появления. И я считаю, что наш метод – лучший при данных обстоятельствах.
– Какие обстоятельства вы имеете в виду?
– В данном случае предметы невозможно принести в суд.
– А как вы теперь собираетесь определить места, где был взят тот или иной отпечаток?
– Это не входит в мои обязанности. Это обязанность мистера Корнинга, и этот вопрос вы должны задать ему. Но думаю, что он в каждом отдельном случае записал, где он нашел тот или иной отпечаток.
– Понятно. Теперь о другом. Той ночью вы заглядывали и в другую часть дома. В тот флигель, где размещается контора фирмы «Фолкнер и Карсон».
– Только не в ту ночь…
– Значит, на следующее утро?
– Да.
– И что вы там нашли?
– Там мы нашли полуопрокинутый аквариум. Вернее, аквариум, положенный на бок так, что весь ил вместе с гравием и галькой, а также, разумеется, вода, оказались на полу.
– Вы сняли отпечатки с этого аквариума?
– Нет, сэр.
– Могу я поинтересоваться почему?
– По одной простой причине: я не считаю, что этот перевернутый аквариум имеет какое-нибудь отношение к смерти Фолкнера.
– Но ведь вполне возможно предположить, что убийство Фолкнера и перевернутый аквариум – это дело рук одного и того же лица.
– Я так не думаю.
– Другими словами, если вы лично считаете, что между двумя явлениями не может быть связи, вы оставляете эти явления без внимания?
– Пусть будет так, мистер Мейсон. Мне, как работнику полиции, в каждом отдельном случае необходимо принять определенное решение. Само собой разумеется, мы не можем проверить наличие отпечатков пальцев на всех без исключения предметах. Где-то ведь надо и остановиться.
– И вы остановились, ограничившись проверкой в апартаментах Фолкнера?
– Да.
– А вы всегда снимаете отпечатки пальцев, когда речь идет о краже?
– Да, сэр.
– А вы не связали перевернутый аквариум с кражей?
– Это не была кража.
Мейсон поднял брови:
– Ничего не было украдено?
– Насколько мне известно, ничего.
– И ничего не пропало?
– Насколько мне известно, ничего.
– Почему вы так решили?
– Потому, что никто не заявлял о пропаже.
– Этот аквариум был установлен в конторе Харрингтоном Фолкнером?
– Насколько я знаю, да.
– Следовательно, – сказал Мейсон, – единственный человек, который мог бы заявить о пропаже, оказался мертв.
– Я не думаю, что там что-нибудь пропало.
– Вы проверяли содержимое аквариума после того, как его перевернули, и до того, как его перевернули?
– Нет.
– Значит, вы основываетесь не на фактах, а на своей интуиции?
– Я основываюсь на здравом смысле.
Вмешался судья Саммервилл:
– Неужели этот перевернутый аквариум представляется вам таким важным, джентльмены? Иначе говоря, связывает ли обвинение или защита этот перевернутый аквариум с убийством?
– Обвинение эти факты между собой не связывает, – быстро ответил Мэдфорд.
– Защита полагает, что связь между ними существует, – сказал Мейсон.
– Хорошо, – согласился судья Саммервилл. – Я предоставляю защите право разобраться в этом вопросе в той степени, в какой она считает нужным.
– Мы не возражаем, – поспешил заверить его Мэдфорд.
– Мы хотим, чтобы защите были предоставлены все возможности выяснить те факты, которые могут пойти на пользу делу.
Мейсон снова обратился к сержанту:
– Когда вы вошли в ванную Фолкнера, сержант, вы обратили внимание на то, что в ванне плавали золотые рыбки?
– Да, обратил.
– Две золотые рыбки?
– Да, две.
– И что вы с ними сделали?
– Мы вынули их из ванны.
– И дальше?
– Мы не знали, куда их девать, и в конце концов опустили в сосуд с другими рыбками.
– В тот аквариум, что стоял в ванной на столике?
– Совершенно верно.
– А вы не сделали попытки идентифицировать их?
– Имен их я у них не спрашивал, если вы это имеете в виду, – ответил сержант Дорсет с сарказмом.
– На вопрос защитника надо отвечать точно, – строго заметил судья Саммервилл.
– Нет, сэр. Я только отметил тот факт, что в ванне находятся две живые рыбки, и пересадил их в аквариум.
– В этом аквариуме были другие золотые рыбки?
– Да.
– Сколько?
– Точно не могу сказать, но думаю, что фотограф ответит на этот вопрос.
– Приблизительно десяток?
– Да, наверное.
– На стеклянной полочке в ванной лежали бритвенный прибор и бритва?
– Да, я уже говорил об этом.
– Что там еще лежало?
– Насколько я помню, там стояли еще два пузырька с перекисью водорода. Один из пузырьков был почти пуст.
– Что-нибудь еще?
– Нет, сэр.
– Хорошо, а что вы обнаружили на полу?
– На полу валялось битое стекло.
– Вы проверили, что это за стекло?
– Я лично не делал этого, сэр. Но согласно рассказу лейтенанта Трэгга эти осколки были частью разбитого сосуда, который мог служить аквариумом.
– Вы также обнаружили на полу чековую книжку?
– Да, сэр.
– Неподалеку от убитого?
– Да, довольно близко.
– Вы можете описать, как она выглядела?
Медфорд обратился к судье:
– Ваша милость, я собираюсь предъявить суду эту чековую книжку, допрашивая другого свидетеля, но, если защита будет настаивать на ее описании, я могу представить ее и сейчас.
Он достал чековую книжку, сержант Дорсет опознал ее, и она была приобщена к делу.
– Обращаю ваше внимание на тот факт, – обратился Мейсон к судье Саммервиллу, что последний корешок чека в книжке, то есть последний корешок, где по линии сгиба был оторван чек, датирован тем числом, когда Фолкнер был убит. На нем проставлена сумма – тысяча долларов, – а ниже написана часть имени предъявителя. Имя Том написано полностью, а фамилия лишь начата. Написаны только первые три буквы: «Гри…».
Судья Саммервилл с видимым интересом начал рассматривать чек.
– Очень хорошо, это будет приобщено к вещественным доказательствам.
– Скажите, а когда вы вошли в ванную, рыбки, лежавшие на полу, были еще живы? – снова обратился Мейсон к Дорсету.
– Нет.
– К вашему сведению, сержант, – заметил Мейсон, – когда я вошел в ванную, а это было приблизительно за десять-пятнадцать минут до вашего приезда, я заметил признаки жизни у одной из этих рыбок и бросил ее в ванну. Судя по всему, она ожила.
– Вы не имели права этого делать, – ответил сержант Дорсет.
– А вы сделали какие-нибудь шаги, чтобы убедиться, что остальные рыбки на полу действительно мертвы?
– Я не таскаю с собой стетоскопа, – язвительно заметил тот.
– Далее. Вы показали, что просили подследственную сопровождать вас к мистеру Стаунтону.
– Да, сэр.
– И вы разговаривали с мистером Стаунтоном у него дома?
– Да.
– И мистер Стаунтон заявил, что у него имеется бумага за подписью Харрингтона Фолкнера?
– Да.
– Ваша честь, – вмешался Мэдфорд, – я не хочу показаться формалистом, но ведь предварительное слушание дела имеет лишь одну цель: выяснить, есть ли основания подозревать Салли Медисон в убийстве Фолкнера. Если суд сочтет, что основания для этого есть, он должен призвать ее к ответу. Если же нет, отпустить ее. Поэтому все эти вопросы не имеют отношения к делу.
– Почему вы решили, что они не имеют отношения к убийству? – спросил Мейсон.
– Потому что не имеют, – упрямо твердил Мэдфорд. – И у нас есть очень много неоспоримых доказательств того, что подозреваемая все-таки виновна. Мы это сможем доказать без всяких экстравагантных маневров.
– Ваша честь, – сказал Мейсон, – я знаю законы и уверен, что суд тоже знает законы, но в связи с целым рядом загадочных обстоятельств, сопутствующих этому случаю, я прошу у суда разрешения выяснить все детали. Я знаю, суд не захочет послать девушку в тюрьму, если она невиновна, независимо от того, как на это смотрит обвинение. Поэтому я считаю, ваша милость, что в связи с таким странным стечением обстоятельств следует внимательно отнестись ко всем фактам, даже косвенным.
