Ознакомительная версия.
Здесь царила полная темнота. Все окна всех комнат, начиная с передней, куда нас выплюнула винтовая лестница, были закрыты и заложены ставнями много поколений назад, и притом гораздо плотнее, чем в комнатах этажом ниже. Занавеси на окнах были намного толще, так что нам светил один маленький фонарь Хэкетта; по правде сказать, то, что мы чувствовали, было гораздо важнее того, что мы видели. Основные детали комнаты - деревянные панели стен и потолка, дощатый пол, истлевшие драпировки, обветшалая мебель - создавали более зловещую картину, чем обстановка в комнате этажом ниже, тем более что стиль их был не барочный, а тюдоровский. И все же, продолжая осматривать комнаты, я подумал, что в какой-то момент дома почти перестают ветшать, при условии, что стены и крыша целы (как это и было с западной башней дворца); процесс разложения словно бы останавливается, будто Время и крысы с жучками пожрали все, что могли, оставив от жилища, когда-то теплого и дышащего, словно бы выбеленные кости; и мне показалось, что комнаты королевы Марии давно уже достигли этого археологического надира.
Мы еще не дошли до опочивальни королевы Марии, а это чувство так усилилось, что я упустил интересную подробность; ее увидел наметанным глазом Холмс, и обратился ко мне:
– Лаборатория разложения, а, Ватсон? Все как полагается - прах, пыль, паутина…
– Я полагаю, вы на что-то намекаете, Холмс?
– Только на то, что мы почему-то до сих пор не покрылись этой пылью.
Тогда я остановился, оглядел свою одежду и провел рукой по макушке.
– Интересно, - сказал я. - Поглядите назад - Хэкетт, будьте добры, посветите туда. Видите, как тщательно расчищена и ухожена часть пола - словно тропинка в густых джунглях.
– Да, доктор, - ответил Хэкетт. - К ним чаще всего богатые люди приходят, после ресторанов да театров - вот хозяин и старается, чтоб гости не жаловались на паутину да пауков на одежде, хоть кругом от них деваться некуда. И пыль - поглядите на пол, увидите, там расчищена дорожка, чтоб дамы не запачкали туфелек.
– Да, потому я вчера ночью и догадался сразу, что напал на след, - добавил Холмс. - Лежа под кроватью, я собрал на себя больше грязи, чем посреди комнаты, где по видимости она должна быть в таком изобилии. Следует признать, что лорд Фрэнсис и Вилл-Верняк - талантливые фальсификаторы, что тут скажешь.
Я наконец повернулся лицом к роковой спальне.
– Ну ладно, Хэкетт, давайте посмотрим наконец то, за чем мы пришли.
В спальне меня особенно поразило, что у подоконной скамьи до сих пор стоит карточный столик, с трех сторон окруженный стульями, а на нем разложены пыльные старинные карты и древние столовые приборы. Разумеется, это была очередная фальшивка, придуманная преступной троицей, но чрезвычайно убедительная; невозможно было избавиться от ощущения, что смотришь на остатки карточной игры, внезапно прерванной появлением неотесанных придворных - кое-кто в доспехах, и все явились убить несчастного, не сделавшего им ничего плохого. Мы медленно подошли к низкой двери в маленькую трапезную королевы, расположенную в северо-западной башенке. До сих пор видно было, что когда-то это была очаровательная, уютная комнатка; здесь, быть может, королева кормила грудью дитя, впоследствии по праву соединившее короны Шотландии и Англии над одним троном. (Хотя, насколько мне известно, Иаков родился в Эдинбургском замке - возможно, королева опасалась какой-нибудь новой трагедии, а дворец Холируд уже доказал свою ненадежность.) Я только хотел войти в комнатку - первое приятное для глаза место во всей западной башне, - как мой друг схватил меня за руку.
– Осторожно, Ватсон, - сказал он, оттаскивая меня. - Кое-кто так старался подновить эту лужу крови - жаль будет, если вы разнесете ее по всей башне…
Посмотрев под ноги, я увидел, что там, куда я хотел было ступить, стояла блестящая лужа довольно вязкой крови; алый цвет ее уже сменился винно-багровым; я решил, что кровь была пролита не позже сегодняшнего утра.
– Невысыхающая кровь? - очень тихо спросил я.
– Если это не она, - улыбаясь, ответил Холмс, - тогда я не представляю, как она может выглядеть.
Я кивнул и опять поглядел на лужицу.
– Человеческая? Я полагаю, вы уже провели химический анализ.
– И не подумал, - ответил он. - Нас не заботит, человеческая это кровь или звериная; кроме того, мы это и так скоро узнаем. Однако если кровь действительно человеческая, значит, наши противники совершили еще ряд преступлений.
– Но вы же не думаете, что они станут использовать кровь двух убитых?
– А что же они делали раньше? Они ведь уже много лет подновляют эту лужу.
Тут заговорил Хэкетт:
– Простите, сэр, но мастер Роберт всегда сохранял кровь всех животных, каких убивал в парке, если она походила на человечью. Я это знаю, потому как однажды наткнулся на бутыль с кабаньей кровью, в самом холодном погребе. Роб наплел, что это его матушке для кровяных пудингов, но он врал, это точно, а с тех пор я ни разу не натыкался на его захоронки.
– Да, - сказал Холмс, начиная стягивать с королевского ложа ветхие покрывала, - но это было еще до того, как лорд Фрэнсис прибрал банду полностью к своим рукам! Я не сомневаюсь, что ради больших денег он стал бы охотиться за несчастными бедняками этого города ради удовлетворения всех своих низменных страстей, как некий современный вампир, и не ждал бы, пока тела окажутся в земле, чтобы собрать свою кровавую жатву… А теперь, ну-ка… Ага, вот оно!
Обнажился тюфяк с длинным, тщательно зашитым разрезом на боку. Когда Холмс разрезал кожаную шнуровку перочинным ножом, что-то должно было оттуда хлынуть, как из свежей раны, - соломенная труха, конский волос, гусиный пух, хоть что-нибудь. Но ничего не появилось, пока Холмс не сунул руку в дыру и не вытащил мешочек монет. Быстро заглянув в него, Холмс одобрительно крякнул:
– Ну и коллекция, Ватсон. Монеты разных стран и различных достоинств… Но большей частью, - он вытащил монету, - соверены. Очень разумно.
– Как по-вашему, сколько тут всего этих мешочков?
Холмс засунул руку в тюфяк по локоть, потом сказал:
– Знаете, Ватсон, я очень рад, что провел ночь под этой кроватью, а не на ней. Хотите сами попробовать?
Я пожал плечами, ибо не мог взять в толк, на что он намекает, повернулся и с размаху бросился на тюфяк; мне, конечно, в жизни приходилось испытывать боль и посильнее, но все же это было чрезвычайно сильное ощущение - от постели, даже такой древней и полусгнившей, обычно ждешь чего-то совсем другого.
– Боже милостивый, Холмс! - вскричал я, вскакивая на ноги словно ошпаренный. - Оно везде - под всей поверхностью этой штуки!
Холмс кивнул:
– И почти до дна, - сказал он, запуская руку поглубже.
Даже обычно невозмутимый Хэкетт поднял брови.
– Каков сатана, - слабо прошептал он. - Я и не думал, что здесь такая куча денег…
– Трудно сказать, сколько именно, - ответил Холмс, - но я бы сказал, что здесь лежит значительное состояние. Конечно, мы с доктором Ватсоном встречали людей, готовых убить за малую часть этой суммы; должно быть, лорду Фрэнсису было проще простого перейти эту грань, когда наконец его дела пошли на лад и он почти достиг состояния, какое, по его мнению, положено ему как отпрыску знатного рода.
– «Почти»? - переспросил я. - Дорогой Холмс, вы, должно быть, шутите - тут хватило бы и для принца!
– Вы забываете, что эти деньги будут делиться на троих, - ответил Холмс. Он спрятал мешочек обратно в тюфяк и продолжал: - Нет, Ватсон, если его жажду денег и можно утолить… - Он задумчиво вгляделся в лужу крови. -…то, конечно, не такой суммой. И пока его партнеры еще живы… - Холмс наклонился, окунул палец в вязкую жидкость, растер ее меж указательным и большим пальцами и всмотрелся в получившееся пятно. - Невысыхающая кровь, - сказал он и замолчал; мы с Хэкеттом тем временем опять застелили постель, и Холмс обратился ко мне: - Вы, может быть, не заметили, Ватсон.
– Чего я не заметил? Крови? - Я посмотрел на лужу, потом огляделся. - Тут нечего замечать, разве что… разве что… - Я в замешательстве наморщил лоб. - Секундочку, Холмс…
– Отлично, старина.
– Оно… оно не там, где ему следует быть.
– Совершенно верно; если учесть, что вы поневоле отвлекались на другое, вы проявили невероятную проницательность.
– Простите, сэр? - произнес Хэкетт; он был явно заинтересован, но не понимал, в чем дело.
– Кровь, Хэкетт, - ей здесь не место.
– Ну конечно, сэр…
– Нет, нет, - сказал Холмс. - Ей здесь не место, Хэкетт, - в этой комнате.
– Королева с придворными ужинала в маленькой комнатке, вон там, - сказал я, указывая на трапезную, которую я, забыв подробности истории, чуть раньше счел такой уютной. - Дарнли и дворяне прошли потайной лестницей, которая, наверное…
Ознакомительная версия.
