Ознакомительная версия.
– В том числе абсурдных? - спросил Холмс. - Майкрофт, мы имеем девять попыток, совершенных молодыми людьми или подростками приблизительно одних и тех же лет. В этом возрасте, как ни в каком другом, мальчиков обуревает идея оставить след в окружающем мире. Таким юнцам кажется, что оставить свой след - трудно, сложно и вообще недостижимо; и все же для отдельных неуравновешенных личностей всегда есть выход - они могут добиться славы, уничтожив, или попытавшись уничтожить, того, кто уже достиг заметного положения в свете! Образ действий преступников во всех случаях был настолько одинаков, настолько своеобразен, что вывод можно сделать только один - каждый из них прочитал о других попытках и решил сделать то же самое. Другого объяснения дать нельзя, разве предположить, что в питьевую воду в английских школах попал экзотический грибок, споры которого вызывают жажду убийства! И, наконец, в каждом случае покушавшегося наказывали таким образом, словно хотели вдохновить его последователей на новые попытки. Осужденный получал свое мгновение славы, а потом, за его труды, его удаляли от самой причины его страданий - анонимной толкотни нашего маленького островка. Вы, быть может, замечали, что в наши дни популярные газеты делают знаменитостей из отвратительно банальных личностей; и желание славы во многих, если не во всех, случаях становилось достаточной причиной для покушений якобы на жизнь Ее Величества.
– Да, конечно, я думал об этом, Шерлок, разумеется! - быстро ответил Майкрофт. - И о многом другом в том же духе. Но, как я уже сказал, люди, ответственные за ежедневную безопасность королевы, не станут об этом думать и никогда со мной не согласятся. Вспомни, о ком мы говорим, - это храбрые и верные, однако невежественные во всем, кроме лесного дела, слуги. - Он отсалютовал бокалом Роберту Сэдлеру: - Надеюсь, вы не в обиде на меня за такие слова, молодой человек.
– Отнюдь, сэр, - ответил тот. - За что я не хотел бы отвечать, так это за охрану Ее Величества - меня этому не учили, и когда она живет во дворце, я часто думаю: почему она не пригласит еще джентльменов вроде вас? - Он на мгновение опустил голову. - Хотя бы для того, чтоб защититься от людей вроде моего брата и меня…
Переводя взгляд на Холмсов, я успел краем глаза уловить, как мисс Маккензи шепчет своему бывшему защитнику что-то утешительное; и подумал, не перенесла ли она, под давлением обстоятельств, свои симпатии с одного брата на другого.
– Отлично сказано, мой мальчик, - объявил Майкрофт. - Эти слова, как и все, что я слышал после моего возвращения, показывают, что вы раскаялись искренне, а это редко бывает. Так вот, Шерлок, - каковы бы ни были мои взгляды на эту проблему, люди королевы мне просто не позволят воплотить их в жизнь. Кроме того, последний случай по видимости отличался от всех прочих. Существовала вероятность, что хитроумные шпионы какой-нибудь державы - например, из тех, кто работает на германского императора, - попробуют извлечь выгоду из устремлений шотландских националистов: завербуют какого-нибудь юнца, похожего на других покушавшихся, и уговорят его на очередную попытку, но по иным, более глубоким мотивам. В случае неудачи его будут судить так же, как и его предшественников, и, скорее всего, без лишних расспросов отправят в ссылку; а в случае удачи - как вы сами сказали, будет убран один из тормозов, сдерживающих поведение и амбиции кайзера. Было бы безответственно с моей стороны игнорировать саму возможность такого оборота дела!
– В самом деле, Майкрофт, - сказал Холмс, - все так, но ты забыл одну важную деталь: Денниса Маккея, или, точнее, его убийство. Если бы впечатлительный юноша-националист из Глазго, из семьи, известной Маккею, подпал под влияние немецких агентов, неужели ты думаешь, что предводитель группы, человек постарше, живущий в том же городе и, быть может, лично знакомый с мальчиком, не узнал бы об этом заговоре и не сообщил бы в полицию, именно ради того, чтобы их организацию никто не заподозрил в связи с преступлением, вызвавшим всеобщее возмущение? И все же, как сказал нам Роберт, причины убийства Маккея никак не связаны с политикой или местью.
Холмс поглядел на Роберта Сэдлера, и тот заговорил:
– Нет, сэр. Мой брат и лорд Фрэнсис решили разделаться и с сэром Алистером, и с мистером Маккеем, потому что узнали, чем мы занимались в башне. Сэр Алистер узнал случайно, когда пошел обследовать комнату, а мистер Маккей - потому что не верил, будто сэр Алистер погиб из-за несчастного случая, и все время высматривал и выспрашивал, даже когда полиция уже была готова бросить это дело. И лорд Фрэнсис, и Вилл знали, что я никогда не соглашусь помогать им в убийстве, и даже постараюсь им помешать; потому они сделали так, чтобы во время обоих убийств меня не было во дворце.
Майкрофт Холмс проявлял все большее недовольство и нетерпение:
– Конечно, я принимал во внимание эти соображения, Шерлок, но когда речь идет о безопасности королевы, я думаю, ошибки, вызванные чрезмерной ретивостью, простительны!
– Может, и так, - ответил Холмс, с сомнением, и, как я подумал, довольно нелюбезно; и тем самым напомнил мне еще раз, что его политические взгляды иногда бывают слишком примитивны. - Но простительны они или нет, ошибки есть ошибки, и не следует, исходя из них, впадать в дальнейшее заблуждение. Давай согласимся, что политические события и преданность короне затуманили твой взгляд, и ты не смог разглядеть подлинную опасность и зло, что кроются в этом доме. Давай также согласимся выкинуть политику из головы и составим план, чтобы положить конец преступной карьере лорда Фрэнсиса Гамильтона и Вилла-Верняка Сэдлера.
Майкрофт решительно кивнул, отставляя бокал из-под хереса; и скоро мы уже обсуждали, как нам лучше всего победить наших врагов.
Главная трудность была в том, что у нас до сих пор не было вещественных доказательств, с которыми мы могли бы пойти в местную полицию, в Скотланд-Ярд или даже в гарнизон Эдинбургского замка. Мы все же попытались, не медля: Холмс отправился в участок, а мы с Майкрофтом еще раз поднялись на Замковую скалу, в могучую крепость на вершине. Исход был такой, какого и следовало ожидать: комендант крепости, похоже, разделял мои подозрения, что состав гарнизона терпит Вилла и Роберта Сэдлера и даже содействует им; и у коменданта не было никакого желания «превышать свои полномочия» и ввязываться в это дело, посылая своих солдат навести порядок в Холируд-Хаусе - во всяком случае, пока сама королева находится в Балморале. (Мы, разумеется, могли бы телеграфировать Ее Величеству и обеспечить высочайшее повеление военным содействовать нам; однако, к тому времени, как процесс сей завершился бы, исход дела вероятнее всего был бы решен - не тем, так иным образом.) Предпочитая не проявлять инициативу, комендант переадресовал нас опять в полицию; и по тому, что мы туда в самом деле отправились, можно понять, как мало у нас оказалось пространства для маневра. Мы с Майкрофтом не могли придумать ничего лучшего.
Мы отправились в главное полицейское управление, чтобы поддержать Холмса, но столкнулись с ним в дверях; он передал нам, что думают руководители местной полиции о нашем решении вести расследование помимо них. Холмсу сообщили, что когда он придет с «настоящими вещественными доказательствами» (какой природы, ему не сказали, но егерские байки и предположительные «образцы волос» явно в виду не имелись), ему окажут иной прием; а пока что у офицеров полиции вполне достаточно и собственных забот в столице Шотландии (не в последнюю очередь - расследование смертей Синклера и Маккея, которое им приходится вести своими силами), и у них нет времени гоняться за людьми, участие которых в преступлении еще не доказано, и которые, может быть, уже покинули Эдинбург.
Сколь невероятным бы это все ни выглядело, стало быть, даже оглядываясь на минувшие события, наш крохотный отряд остался защищать собственные жизни, а равно и честь Холируд-Хауса, в одиночестве. Мы с Холмсом, само собой, и раньше попадали в переплеты; только в нынешнем нашем положении переплет был настолько туг, что, похоже, превышал все мыслимые понятия о крепости оных; книга, на раскрытие коей нам предстояло положить столько сил, явилась пред нами из глубины веков - из мрака самой Истории.
…и Рубикон перейден
Когда мы втроем вернулись во дворец, темнота быстро сгущалась - как в парке вокруг нас, так и у нас на душе. Майкрофту предстояла задача - переломить настроение момента, превратив наш небольшой отряд в бодрую бригаду, способную оказать хорошо спланированное сопротивление лорду Фрэнсису и Виллу-Верняку, которые, как мы были совершенно уверены, попытаются сегодня ночью отвоевать свое богатство, нажитое тяжкими (хоть и незаконными) трудами. Без сомнения, именно поэтому лорд Фрэнсис не поехал с Майкрофтом обратно во дворец по возвращении из Балморала. Хотя ему было неизвестно, что именно мы знаем об их с его приспешником делишках, но сам факт, что мы не приняли очевидное объяснение смертей Синклера и Маккея, и ведем дальнейшее расследование, предоставлял лорду Фрэнсису двоякую причину для бегства: во-первых, чтобы избежать ареста, во-вторых - чтобы снестись с Виллом-Верняком и заручиться союзником. Однако уверенность наша в планах противника укрепилась вскоре по возвращении во дворец, когда Роберт Сэдлер едва ли не мимоходом помянул, что брат его удостоверился в наших с Холмсом подлинных личностях предыдущим вечером - тем способом, коего мы больше всего опасались: посредством предательства в отеле «Роксбридж». Я столь сосредоточился на необходимости подкупа портье, что начисто забыл о своем знакомстве с барменом Джексоном, которому следовало заплатить аналогичную сумму, потребную на обеспечение его молчания; не получив оную, он выдал нас, сам того не сознавая. Сэдлер полагал, что нам это известно, настолько уверены мы были, что Вилл-Верняк и лорд Фрэнсис проникнут в дом со взломом; и хотя новые данные ничем не поколебали наших планов (отчего, собственно, и глаза на это открывать так поздно было почти что бессмысленно), нам с Робертом оказалось крайне трудно избежать сей новой меры ответственности за происходящее.
Ознакомительная версия.
