Я подошел к регистрационному столу и задал тот же вопрос. Портье нагнулся к окошку с надписью «Касса» и ответил, что клиентка оплатила номер заранее.
– Я знаю это. Мне хотелось бы уточнить, когда она выехала.
Портье порылся в ящичке с карточками постояльцев.
– Мисс Клаксон выехала около двух часов ночи, – сообщил он.
Я поблагодарил и осведомился, не оставлена ли для меня какая-нибудь записка. Перебрав пачку конвертов, портье ответил отрицательно.
По телефону-автомату я позвонил Берте Кул. Ни служебный, ни домашний телефон не отвечали.
Я позавтракал в ресторане, выпил две чашки кофе, выкурил сигарету. Затем купил газету, пробежал заголовки, прочитал спортивные новости и снова позвонил в агентство. На этот раз Берта подошла к телефону.
– Что нового? – спросил я.
– Где ты находишься, Дональд?
– У телефона-автомата.
– Мне кажется, что полиция продвигается в деле об убийстве Рингоулда, – осторожно сообщила Берта. – Есть новости, которые тебе надо учесть.
– Какие же?
– Кто-то пробрался в номер отеля, очевидно рано утром, и разодрал там все в клочья. Обивка распорота, занавеси оборваны, ковры порезаны, картины вынуты из рам – в общем, полный разгром.
– Есть какие-нибудь улики?
– По-моему, никаких. Но полиция не особенно разговорчива. Я добываю информацию контрабандным путем.
– Все идет как надо, – сказал я.
– Что ты собираешься делать, дорогой?
– Продолжать движение по кругу.
– Да, звонили из офиса мистера Крумвезера. Мистер Крумвезер горит желанием увидеть тебя.
– Сказали, что ему нужно?
– Просто ему хотелось побеседовать с тобой.
– Этот старый проходимец общителен.
– Да. Пожалуйста, Дональд, не зарывайся. Я не смогу пользоваться твоими услугами, если ты попадешь за решетку.
– Ты хочешь сказать, что перестанешь платить жалованье, если меня посадят в тюрьму?
– Ты прав, черт побери! – взорвалась Берта. – Я перестану платить тебе жалованье, наглый, дерзкий мальчишка!
Мне было слышно, как она с яростью швырнула трубку.
Я вернулся в ресторан, выпил еще одну чашку кофе и отправился в офис Крумвезера.
Мисс Сайкс, увидев меня, сразу же вскочила.
– Минутку, – бросила она и вошла в кабинет, где немного задержалась. По-видимому, ей давали необходимые указания.
– Проходите, мистер Лэм.
Я вошел в кабинет. Крумвезер, как и недавно, улыбался мне во весь рот. Он протянул мне костлявую руку и держался заискивающе-доброжелательно, словно претендент на ссуду, встречающий банковского служащего, приехавшего оценить его материальное положение.
– Лэм, мой мальчик, – сказал он, – вы очень активны, чертовски активны. Вы становитесь известным. Да, сэр, это так. Присаживайтесь. – Крумвезер сбросил очки на кончик носа, сдвинул кустистые брови и оглядел меня холодным оценивающим взглядом, плохо вязавшимся с его широкой улыбкой. – Лэм, что вы делали с тех пор, как мы виделись с вами в этом кабинете?
– Размышлял.
– Ваша идея относительно нефтяной компании была достаточно оригинальной. Скажите-ка, Лэм, как она пришла вам в голову?
– Я посчитал ее удачной.
– Она и была удачной. Слишком удачной. Хотелось бы знать, кто вас надоумил?
– Никто.
– Исключено. Кто-то говорил вам обо мне. Но человек в моем положении не может допустить, чтобы его профессиональная репутация подверглась сомнению. А слухи имеют свойство распространяться, извращать реальность, нарушать пропорции.
– Вы правы.
– Если вы слышали что-нибудь о моем опыте юриста и о том, что я изыскал способ обходить «Блу скай экт», расскажите об этом подробнее. Я буду вам весьма признателен и благодарен, понимаете?
– Я ничего ни от кого не слышал.
Он сощурился.
– Значит, – заметил он саркастически, – идея возникла у вас сама по себе. «Пора пощупать Крумвезера, заставить его заговорить, – сказали вы себе. – Как лучше всего это сделать? Ага. Признаюсь-ка ему, что мне нужно обойти закон „Блу скай“». Выходит, так?
– Точно.
– Вздор!
Я запыхтел сигаретой.
Крумвезер пристально глядел на меня еще некоторое время, затем произнес:
– Знаете, Дональд, извините, что называю просто по имени, так как вы мальчик по сравнению со мной, – я питаю к вам отеческие чувства.
– Отеческие?
– Да. У вас острый, даже изощренный ум. Есть в вас нечто для меня привлекательное. Я познакомился с вашим прошлым. Понимаете, чем вызван мой интерес к вам?
– Пожалуй.
Он было осклабился, но попытался скрыть улыбку и притворно закашлялся.
– Нет, вы только у порога понимания, – сказал он и продолжал: – Я узнал, что вы юрист по образованию. Это чрезвычайно важно. Я считаю юридическое образование превосходным фундаментом почти в любой сфере деятельности.
– Особенно в юридической, – съязвил я.
Он рассмеялся.
– Ценю ваш сдержанный, строгий юмор, мой мальчик. Знаете, человек с вашим образованием и тонкостью восприятия способен добиться многого, работая в области права, но лишь при наличии связей. Очень трудно молодому адвокату приобрести собственный офис, обставить его, оплатить рекламу, привлекающую клиентов. Но люди влиятельные, уже имеющие богатую практику, порой заинтересованы в младших партнерах, предоставляя им право самостоятельного ведения дел.
Я сделал вид, что не понял намека.
– Я слышал, – заметил Крумвезер, – что у вас были разногласия с комитетом по рассмотрению жалоб в области юридической этики. Вы подсказали клиенту, как совершить убийство и уйти от ответственности.
– Ничего подобного. Мы обсуждали с ним абстрактные правовые проблемы.
– Комитет этого не понял и посчитал ваше поведение недопустимым.
– Знаю. Они действовали себе на пользу. Затыкали течь в лодке.
– Да, – согласился Крумвезер. – Я привлек к этому факту внимание одного из знакомых мне членов комитета. Он назвал предмет спора и претензий к вам запутанным и не вполне проясненным.
– Сфера вашего влияния, кажется, очень широка, – заметил я.
– Пожалуй. Я имею в виду, конечно, не физическое воздействие. Убежден, что интеллектуальная энергия достигает своего пика именно при консервации физической энергии.
– Ол-райт, – сказал я. – Хватит трепать языком. Где Эстер Кларди?
Он поглаживал свою костлявую челюсть уродливыми подагрическими пальцами.
– Я рад, что вы подняли этот вопрос. Я сам собирался перейти к этой теме. Я…
Секретарша просунула голову в дверь.
– Междугородный звонок, – объявила она. – Из…
Улыбка исчезла с лица Крумвезера, ставшего еще более злобным и уродливым.
– Я предупреждал, чтобы вы меня не беспокоили. Я сказал, что вам следует делать. Убирайтесь отсюда и…
– Звонок из Валлидейла. Говорят, что это очень важно.
Крумвезер задумался на мгновение.
– Хорошо, я подойду.
Он взял телефонную трубку. Его лицо ничего не выражало, но взгляд стал напряженным. Спустя немного времени я услышал щелчок аппарата.
– Хэлло, – сказал Крумвезер, – да, это я. Что вам угодно?
Я не слышал слов собеседника, но видел, как Крумвезер нахмурился, слегка приподнял брови, поджал губы. Он бросил на меня испуганный взгляд, будто я каким-то внутренним слухом мог уловить содержание разговора. Мой равнодушный вид успокоил его, но выработавшаяся у него привычка скрывать все и вся продолжала действовать. Для большей надежности он даже прикрыл трубку рукой.
Но вот Крумвезер убрал руку.
– Вы должны быть абсолютно уверены в том, что здесь нет никакой ошибки, – услышал я и затем после паузы: – Ол-райт, известите меня. До свидания.
Крумвезер задумчиво смотрел на меня, сжав левую руку в кулак и поглаживая ее правой. Он вызвал секретаршу и попросил связать его с городом. Адвокат продолжал осторожничать. Он повернулся так, чтобы я не мог видеть набираемого им номера.
– Хэлло, это Крумвезер. Я хочу, чтобы операциям был дан обратный ход. Вместо продажи вы должны покупать. Немедленно прекратите продажу и выкупите уже проданное вами. Сейчас я не могу объяснить, позже… Поймите, существуют основания более веские, нежели вы в состоянии себе представить. Правильно, нельзя терять времени. Где-то произошла утечка. Сообщите всем и действуйте.
Адвокат повесил трубку и повернулся ко мне, подхватывая ускользнувшую от него нить разговора.
– Эстер Кларди, – напомнил я.
– Ах да. – Крумвезер натянуто улыбнулся. – Однако вы произвели сильное впечатление на эту молодую женщину, Дональд.
– Разве?
– Да. Действительно сильное.
– Рад это слышать.
– Вам следует радоваться. Это дало вам немалые преимущества. Но я старый человек и мудрый, и, если позволено так выразиться, старый друг. Прежде чем предпринять какие-нибудь решительные шаги, ей следовало бы посоветоваться со мной.
– Вы с ней знакомы?
– О да. Это очень милая женщина, очень милая молодая женщина.
– Очень мило звучит, – согласился я.
– Я могу оценить великодушие, проявленное ею в старании защитить вас, Дональд, но я не могу простить этого.
