Джимми престал дурачиться и описал события предыдущей ночи. Бандл все это не очень понравилось.
— Не понимаю, что у вас на уме, кого вы хотите тут отыскать.
— “Седьмого”, — решительно сказал Джимми. — Вот кого. Я охочусь за “Седьмым”.
— И вы надеетесь найти его здесь? В этом доме?
— Если не его самого, то хотя бы подходы к нему.
— Но ведь ничего не получилось!
— Прошлой ночью — нет.
— А сегодня утром?… — внезапно вмешалась в разговор Лорен. — Джимми, вы что-то нашли сегодня утром. Я вижу это по вашему лицу.
— Не знаю, важно это или нет, но во время прогулки…
— Прогулки, которую, полагаю, вы совершили не слишком далеко от дома.
— Вы угадали. Это было кругосветное путешествие по саду. Так вот, не знаю, имеет ли это отношение к нашему делу, но я кое-что нашел.
С быстротой фокусника он достал маленькую бутылочку и передал ее девушкам. Она была наполовину заполнена белым порошком.
— Что это? — спросила Бандл.
— Белый кристаллический порошок, вот что, — ответил Джимми. — Любителям детективов эти слова попадаются в каждом романе. Конечно, если это окажется новым патентованным зубным порошком, я буду очень огорчен.
— И где же вы ее нашли? — нетерпеливо спросила Бандл.
— А вот это секрет.
Как девушки ни старались, к каким ухищрениям ни прибегали, больше им из Джимми ничего вытянуть не удалось.
— А вот и гараж, — сказал он. — Надеюсь, что здесь с должным почтением отнеслись к гордому и темпераментному “испано”.
Механик в гараже представил счет на пять шиллингов и стал бубнить про какие-то незакрепленные болты. Бандл расплатилась, одарив его очаровательной улыбкой.
— Как приятно сознавать, что мы можем позволить себе бросать деньги на ветер, — прошептала она Джимми.
Они вышли на дорогу, молча обдумывая недавние события.
— Вспомнила, — неожиданно сказала Бандл.
— Вспомнили что?
— То, о чем собиралась спросить вас. Помните перчатку, которую нашел инспектор Баттл?
— Да.
— Вы ведь говорили, что он примерял ее вам.
— Да.., она была мне великовата. Наверно, ее носил здоровенный детина.
— Да я не об этом, не о размере. Там ведь были и Джордж, и сэр Освальд, правда?
— Да?
— Он мог попросить примерить ее любого из вас?
— Конечно.
— Но он этого не сделал. Он выбрал вас, Джимми. Ну неужели вы не понимаете, что это значит?
Мистер Тесиджер уставился на нее в недоумении:
— Простите, Бандл, обычно я неплохо соображаю, но сейчас.., я совершенно не понимаю, куда вы клоните.
— И вы, Лорен, тоже не догадываетесь? Лорен посмотрела на нее с любопытством:
— Нет, не догадываюсь. А что, вы думаете, это неспроста?
— Конечно, ну как вы не понимаете! Ведь правая рука Джимми была перевязана.
— Боже мой, Бандл, — медленно проговорил Джимми. — Теперь и до меня начало доходить. Перчатка-то была с левой руки. А Баттл об этом ничего не сказал.
— Он просто не хотел привлекать к этому внимания, поэтому и примерил ее вам, да еще спросил о размере. Из этого следует, что человек, стрелявший в вас, держал пистолет в левой руке.
— Итак, нам нужно искать левшу, — задумчиво произнесла Лорен.
— Вот именно. Я поняла, почему Баттл осматривал клюшки для гольфа — он тоже искал левшу.
— Боже милостивый! — вдруг воскликнул Джимми.
— В чем дело?
— Да ничего особенного, просто вспомнил одно любопытное обстоятельство. — И он пересказал вчерашний разговор за чаем.
— Значит, сэр Освальд Кут одинаково хорошо владеет обеими руками? — спросила Бандл.
— Да, и еще в тот вечер в Чимнизе.., помните, когда умер Джерри Уэйд.., наблюдая за бриджем, я заметил, что один из игроков как-то странно сдает карты. Потом я понял, в чем дело, — сэр Освальд сдавал левой рукой.
Молодые люди переглянулись. Лорен покачала головой:
— Такой человек, как сэр Освальд Кут! Нет, это невозможно. Зачем ему?
— Да, невероятно, — признался Джимми. — И все же…
— “У “Седьмого” свои методы”, — процитировала Бандл слова, услышанные ею из шкафа. — А если предположить, что именно в этих методах кроется причина его блестящей карьеры?
— Зачем было разыгрывать эту комедию в Аббатстве, если формула была у него в руках?
— Этому можно найти объяснение, — сказала Лорен. — Вспомните, Джимми, что вы говорили, когда подозревали мистера О'Рурка. Что, видимо, кому-то нужно было отвлечь от него подозрение и подставить кого-то другого.
Бандл кивнула:
— Все правильно. Бауэр и графиня — их специально подставили. Чтобы никому и в голову не пришло подозревать сэра Освальда Кута.
— Неужели Баттл догадался? — задумчиво пробормотал Джимми.
Перед Бандл вдруг всплыла такая картина: инспектор Баттл снимает листок плюща с пальто стального магната.
Неужели Баттл все это время подозревал его?
Глава 29
Странности Джорджа Ломакса
— Мистер Ломакс, милорд.
Лорд Кейтерэм от неожиданности вздрогнул. Погруженный в премудрости движения левой кисти, он не заметил, как дворецкий, осторожно ступая по мягкому газону, подошел почти вплотную. В обращенном на Тредуелла взоре лорда сквозила неизбывная грусть.
— Я же предупреждал за завтраком, Тредуелл, сегодня утром я особенно занят.
— Да, милорд, но…
— Ступайте к мистеру Ломаксу и скажите, что вы ошиблись. Меня нет дома. Я ушел в деревню. Слег с заворотом кишок. Умер, в конце концов.
— Мистер Ломакс, милорд, уже заметил вашу светлость, подъезжая к дому.
Лорд Кейтерэм беспомощно вздохнул.
— С него станется. Ладно, Тредуелл, передайте ему, я иду.
Как это часто бывает, лорд Кейтерэм проявлял особенное радушие, когда на самом деле не испытывал ничего, кроме глухого раздражения. Он приветствовал Джорджа прямо-таки с истерической радостью:
— Здравствуйте, голубчик, здравствуйте, дорогой мой, рад видеть вас. Несказанно рад. Садитесь. Давайте что-нибудь выпьем. Какой сюрприз! Какой сюрприз!
Впихнув Джорджа в огромное кресло, лорд Кейтерэм уселся напротив и, нервно помаргивая, уставился на него.
— Хочу поговорить с вами по важному делу, — заявил Джордж.
— Вот как! — едва слышно выдохнул лорд Кейтерэм, чувствуя, как душа опускается в пятки. В уме он лихорадочно перебирал все ужасные последствия, которые может таить эта простая на первый взгляд фраза.
— По очень важному делу, — безжалостно подчеркнул Джордж.
Лорд Кейтерэм почувствовал, как сердце в груди замедляет свои удары. Он понял, что отделаться от Джорджа будет куда труднее, чем он рассчитывал.
— Да-да, — пробормотал он, из последних сил пытаясь поддержать беседу.
— Леди Эйлин дома?
Лорд Кейтерэм почувствовал, что гора свалилась у него с плеч, хотя при этом и несколько удивился.
— Да-да, — заторопился он. — Бандл здесь. У нее гостит подруга, вы знаете, юная миссис Уэйд. Чудесная девушка, просто очаровательная девушка. Помяните мое слово, из нее выйдет хороший игрок в гольф. Такой, вы знаете, изящный, легкий свинг[31]…
Джордж немилосердно оборвал сбивчивый лепет лорда:
— Я рад, что леди Эйлин дома. Могу я прямо сейчас поговорить с ней?
— Конечно, голубчик, отчего же нет! — Лорд Кейтерэм, хоть и не мог взять в толк, что происходит, все же ликовал в душе — гроза явно собиралась пройти стороной. — Говорите, пожалуйста. Только, боюсь, вам будет скучно.
— Ошибаетесь, дорогой мой, — сурово изрек Ломакс. — У меня складывается впечатление, что вы, Кейтерэм, не побоюсь этого слова, прозевали тот факт, что ваша дочь стала совершенно взрослой. Она больше не ребенок. Она — женщина, и, заметьте, Кейтерэм, женщина очаровательная и удивительно одаренная. Счастлив тот мужчина, который удостоится чести быть любимым ею. Несказанно счастлив.
— О, голубчик… — Лорд Кейтерэм обескураженно смотрел на Ломакса. — Но она, знаете ли, такая непоседа. И минуты не может усидеть на одном месте. Хотя, с другой стороны, в наше время молодые люди это, похоже, не считают недостатком.
— Вы хотите сказать, Кейтерэм, что не в ее характере сидеть сложа руки? Безусловно, вы правы. Эйлин умна, Кейтерэм. Она честолюбива. Она живо интересуется наболевшими вопросами современности, и ее свежий и юный взгляд позволяет увидеть эти вопросы в новом, порой очень неожиданном ракурсе.
Лорд Кейтерэм беспомощно уставился на Джорджа широко раскрытыми глазами. Похоже, подумал он, пресловутые “стрессы современной жизни” штука серьезная. Вон что творится с Ломаксом… Что он несет о Бандл.., игра больного воображения.
— Как вы себя чувствуете, голубчик? — участливо спросил лорд Кейтерэм. — С вами все в порядке? Джордж нетерпеливым жестом оборвал его.
— Наверное, Кейтерэм, вы начинаете догадываться о цели моего визита. Хочу заметить, я не из тех, кто принимает решения сгоряча и, не подумав, взваливает на свои плечи ответственность. Надеюсь, мой пост и мое положение в обществе могут служить достаточными гарантиями серьезности моих намерений. Я обдумал этот вопрос глубоко и всесторонне. Брак, особенно в моем возрасте, требует обстоятельного и взвешенного подхода. Равенство происхождений, родство вкусов, общая совместимость и согласие в религиозных взглядах — все это следует тщательно взвесить, учесть все pro и contra[32]. Я со своей стороны могу предложить супруге общественное положение, высоты которого никто не возьмется отрицать. Эйлин сможет воспользоваться этим высоким положением, как никто другой. Своим происхождением и воспитанием она блестяще подготовлена к этой роли, а ее живой ум и тонкое политическое чутье безусловно послужат дальнейшему взлету моей карьеры, к нашему, замечу, общему удовлетворению. Я понимаю, Кейтерэм, что существует известная разница в …э-э-э, так сказать, в возрасте. Но, уверяю вас, я в прекрасной форме и, как никогда, полон жизненных сил и энергии. Кроме того, мужчина в браке и должен быть несколько старше. Эйлин — девушка со здоровыми амбициями, и тут человек в годах безусловно лучше молодого лоботряса, у которого нет ни опыта, ни знания света. Уверяю вас, Кейтерэм, я ценю и буду впредь ценить молодость леди Эйлин. Вы только представьте: у вас на глазах скромный бутон распускается в изысканный цветок! И думать, что я способен не оценить… Да ни за что на свете!
