Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит вернулись во Дворец правосудия, сели в лифт и поднялись в зал, где слушалось дело по обвинению Элеоноры Корбин.
Клиентка Мейсона определенно проплакала весь обеденный перерыв. Ее глаза опухли и покраснели, что, бесспорно, совсем не способствовало победе адвоката.
Делла Стрит посмотрела на суровые мрачные лица двенадцати мужчин и женщин и на то, как они без всякого сочувствия оценивали обвиняемую, и склонилась к Мейсону:
– Боже, шеф, я сейчас сама готова разрыдаться. Ты только взгляни на лица присяжных.
– Знаю, – ответил Мейсон.
Улыбающийся Гамильтон Бергер в сопровождении помощников с победным видом вернулся в зал суда. Через несколько секунд судья Моран занял свое место и объявил заседание открытым.
– Обвинение готово? – обратился судья Моран к окружному прокурору.
– Сейчас все решится, – прошептал Мейсон Делле Стрит.
Гамильтон Бергер поднялся на ноги.
– Ваша честь, – повернулся он к судье, – мы хотели бы пригласить еще одного свидетеля. Мы не предполагали, что он готов подтвердить версию мисс Грейнджер, пока мисс Грейнджер не заявила, что ее разговор с обвиняемой слышал еще один человек, что крайне удивило нас. Поскольку я не догадывался, что подобная ситуация имела место, я не спрашивал об этом разговоре ни мисс Грейнджер, ни мистера Ричи. В своей беседе со мной точно так же, как во время дачи показаний из свидетельской ложи, мисс Грейнджер говорила, что тогда присутствовали только она и Элеонора Корбин, и я не стал это уточнять. Мне просто не пришло в голову спросить, слышал ли их разговор кто-то, кто не присутствовал во время него. Я упоминаю все это, чтобы объяснить суду и адвокату защиты свою позицию. Мистер Уэбли Ричи, пройдите, пожалуйста, вперед. Вы уже принимали присягу, так что прямо садитесь в свидетельскую ложу.
Ричи направился к месту дачи показаний с чувством собственного достоинства, сел на предназначенный для свидетелей стул и покровительственно посмотрел на Мейсона, потом, повернувшись к Гамильтону Бергеру, приподнял брови в немом вопросе. Все его манеры показывали, что он благосклонно разрешил окружному прокурору допросить его.
– Вы слышали разговор между обвиняемой и Сьюзен Грейнджер пятнадцатого числа текущего года? – обратился Гамильтон Бергер к свидетелю.
– Да, сэр.
– Где происходил тот разговор?
– У дверей квартиры триста шестьдесят.
– Кто присутствовал во время того разговора?
– Мисс Грейнджер и обвиняемая.
– Перескажите нам, пожалуйста, суть разговора, – попросил Гамильтон Бергер.
– Минутку, – перебил Мейсон. – Мне хотелось бы задать предварительный вопрос.
– Я не думаю, что вы имеете на это право, – заметил Гамильтон Бергер. – Вы можете выступить с возражением, если желаете.
– Хорошо. Я возражаю на основании того, что для ответа на поставленный вопрос требуется вывод свидетеля. Свидетель только что заявил, что во время разговора присутствовали два человека, следовательно, он сам не присутствовал.
– Но он может дать показания о том, что слышал, – сказал судья Моран.
– При условии, что он идентифицирует голоса, а никакого должного обоснования заложено не было.
– О, если вы так хотите!.. – с раздражением воскликнул Бергер и повернулся к свидетелю: – Вы знакомы с обвиняемой, мистер Ричи?
– Да, сэр.
– Вам приходилось с ней разговаривать?
– Ну… при случае.
– Вы знаете ее голос?
– Да. Я прекрасно знаю ее голос.
– И она была одной из участниц того разговора?
– Да, сэр.
– А второе лицо?
– Это была мисс Грейнджер.
– А ее голос вы знаете?
– Отлично.
– Продолжайте. Опишите нам, что происходило.
– Мисс Грейнджер заявила, что не позволит никому за ней шпионить, ей это не нравится, она независимый человек, сама оплачивает свои счета и не допустит, чтобы кто-то следил за ее действиями.
– Что на это ответила обвиняемая?
– Элеонора Корбин заявила, что Сьюзен Грейнджер пытается украсть ее парня.
– Парня или мужа?
– Парня.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Обвиняемая сказала, что не намерена оставаться в стороне, пока у нее уводят парня, а если Сьюзен Грейнджер и дальше будет вмешиваться, то она застрелит ее, а если обвиняемой не удастся заполучить своего парня назад никакими средствами, то она проследит, чтобы он вообще никому не достался.
– Она объяснила, как она намерена обеспечить подобное?
– Да. Пообещала, что убьет его.
– И показала револьвер?
– Я не видел, что происходило. Я только слышал, что говорилось. Однако из произносимого я понял, что она показала какое-то оружие мисс Грейнджер и сказала что-то вроде: «Вы видите, что я готова выполнить свое обещание».
– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулся Гамильтон Бергер к Мейсону.
Адвокат взглянул на часы. Ему требовалось срочно разработать какую-то стратегию, благодаря которой самый обычный, ничем не примечательный свидетель превратится в ключевую, противоречащую самому себе фигуру, а в результате процесс растянется и слушание будет перенесено на следующий день.
– Вы в дальнейшем высказывали неудовольствие сторонам, участвовавшим в том разговоре, в связи с устроенной сценой?
– Да, я беседовал с мисс Грейнджер на эту тему.
– В своей официальной должности?
– Конечно.
– Вы работаете дежурным в доме «Белинда», а поэтому считаете, что вашим долгом является поддержание порядка и репутации дома?
– Совершенно верно.
– И именно поэтому вы беседовали с мисс Грейнджер и даже укоряли ее, не так ли?
– Да, сэр.
– Что вы ей сказали?
– Многоквартирный дом «Белинда» имеет прекрасную репутацию, и нам не нравится, когда жильцы устраивают сцены в коридоре.
– Что вы сказали обвиняемой?
– Я с ней не разговаривал. Она ушла практически сразу же после перебранки.
– Почему вы не поговорили с ней позднее?
– Ну… понимаете, мне официально не сообщалось, что Элеонора Корбин является жильцом дома «Белинда». Она находилась там в качестве гостя квартиросъемщицы. На самом деле она договорилась о финансовой стороне дела с мисс Белан, но предполагалось, что это конфиденциально. Никто не должен был знать, что мисс Белан сдала часть своей квартиры в субаренду. Обвиняемая считалась гостем. В таком случае от нее не требовалось регистрироваться.
– Понятно. Кто поставил вас в известность о существующей договоренности?
– Мисс Белан.
– Не обвиняемая?
– Нет.
– В таком случае вы лично никогда не разговаривали с обвиняемой?
– Я видел ее время от времени.
– Но не разговаривали с ней?
– Официально я старался не замечать, что она стала квартиросъемщиком в доме «Белинда».
– В таком случае вы не разговаривали с ней?
– Не в том смысле, который обычно вкладывается в это слово.
– Тогда откуда вы знаете ее голос?
Свидетель смутился.
– Я… я его слышал, – пролепетал он.
– Каким образом вы его слышали?
– Я слышал, как она разговаривала.
– Когда вы слышали, как она разговаривала?
– Не знаю. Время от времени, я предполагаю.
– По телефону?
– Да, по телефону.
– Вы одновременно работаете и оператором коммутатора?
– У нас в доме есть оператор коммутатора, но я… Я иногда проверяю звонки.
– Но сами на коммутаторе не работаете?
– Нет.
– Вы знаете, как им пользоваться?
– Боюсь, что нет.
– Тогда, заявляя, что вы иногда проверяете звонки, вы имели в виду, что вы иногда подслушиваете, о чем разговаривают жильцы?
– Я не стал бы использовать этот термин, мистер Мейсон. Понимаете, иногда приходится принимать решения по загруженности линии.
– Что вы имеете в виду?
– Если, например, человек заказал междугородный звонок, а потом ведет пустую беседу по местному телефону, и тут звонит телефонистка междугородной связи, от меня требуется дать сигнал нашему оператору коммутатора, прерывать местный разговор или нет.
– Понятно. Для этого нужны точная оценка ситуации и здравый смысл?
– Рассудительность и благоразумие.
– И вы должны знать привычки жильцов?
– Определенно.
– Я имею в виду телефонные привычки.
– Да, сэр.
– И представлять, насколько важен междугородный звонок?
– Да.
– И единственный способ добиться этого – время от времени подслушивать разговоры, не так ли?
– Я не стал бы утверждать подобное.
– Каким еще образом можно получить информацию такого рода?
– Не знаю. Наверное, интуитивно.
– И вы слушаете разговоры других людей, не так ли?
– Мне приходилось слышать разговоры жильцов.
– И это вошло у вас в привычку?
– Конечно, нет!
– Например, когда вы ничем другим не заняты?
– Ну, мне доводилось слышать… я… слушал разговоры, когда считал, что для этого имеются основания.
– И коммутатор устроен таким образом, что любой разговор можно подслушать из вашего кабинета? Другими словами, с вашего аппарата вы можете подсоединиться к любому разговору из квартир, расположенных в доме «Белинда»?
