– Неужели ты допускаешь, что Гарвин действительно звонил тогда по телефону, а потом поехал на машине в Оушенсайд?
– Я думаю, что Гарвин мог совершить глупость и поехать куда-то. Когда ведешь из года в год подобные допросы, начинаешь распознавать по поведению свидетеля, правду он говорит или нет. Так вот, я, конечно, посадил Скенлона в лужу, да и полиция действовала нечестно, показав ему одного-единственного подозреваемого... Но, несмотря на все это, факт остается фактом: Скенлон старается быть искренним. Такое у меня создалось впечатление... Предположим, он действительно с некоторым трудом опознал мужчину, звонившего из телефона-автомата. Однако содержание разговора у него сомнений не вызывает! Тем более что я на собственном опыте убедился: перегородка между будками действительно не толще картона. Полиция поинтересуется телефонным разговором. Абонентом вполне может оказаться Этель Гарвин!.. А теперь представим на минутку, что мужчина, выходивший из телефонной будки, вовсе не наш клиент. Кто еще из постояльцев отеля мог вести телефонные переговоры с миссис Гарвин? А?
– Да, если все обстоит так, как ты говоришь, то дело швах, – признал Дрейк.
Мейсон сказал:
– Я сразу распознал слабое место в показаниях Скенлона: он утверждал, что видел Гарвина, когда тот выходил из будки. Именно на этом я и сосредоточился. Но, как ты, наверно, заметил, содержание разговора я старательно обходил стороной. И понятно! Я же искал слабое место...
– Так-так, – подхватил нить рассуждений Дрейк. – Значит, когда миссис Гарвин выйдет давать показания и торжественно поклянется, что всю ночь муж был рядом с ней, присяжные ей поверят и...
– И мы увязнем еще глубже, – кивнул Мейсон. – Она ведь ссылается на бой часов...
– Но разве Лоррейн не смотрела на наручные часы?
– Смотрела, однако показания ее строятся на том, что она слышала бой... А теперь представьте, что часы не били. Это моментально низводит ее слова до уровня лжесвидетельства.
Все трое призадумались.
Внезапно Мейсон откинул голову и расхохотался.
Пол и Делла поглядели на него в недоумении.
– Да что вы, в самом деле?! Улыбнитесь хотя бы! – призвал их Мейсон. – Сделаем вид, что мы над чем-то потешаемся.
Сыщик и секретарша с некоторым запозданием изобразили на лицах веселье. Правда, довольно вялое.
– С другой стороны, – спустя мгновение продолжал Мейсон, мило улыбаясь, словно речь шла о чем-то забавном, – ужас положения в том, что вопрос о бое часов – били они тогда или нет – решать только сеньоре Мигериньо. Все зависит от ее показаний. От того, что она – как ей кажется – сделала. А ведь она вполне могла забыть нажать на кнопку! Любой человек может забыть завести часы. Ах, если бы я не заснул в десять часов. Если бы высидел еще хоть с полчасика! Тогда бы я знал, правду она говорит или заблуждается.
– М-да, иметь чистые помыслы, а значит, и безмятежный сон не всегда полезно, – пробормотал Дрейк. – Ты... Ой, погоди, Перри! Видишь? Там мой человек.
Агент Дрейка застыл в дверях, выискивая босса среди обедавших в ресторане людей.
Дрейк поднял руку, вытянул указательный палец и пояснил Мейсону:
– Я сказал парню, что мы будем здесь. Он выуживает сведения из одного служащего суда, который, разумеется, не знает, что парень работает на меня. Этот агент не пришел бы сюда без крайней нужды.
Увидев подающего знаки Дрейка, агент кивнул и с равнодушным видом направился в мужской туалет.
Извинившись, Дрейк проследовал за ним.
Когда сыщик вышел из-за стола, Делла Стрит сказала Мейсону:
– Будем надеяться, что парень принес хорошие новости.
– Будем надеяться... – откликнулся Мейсон. – Немножко удачи нам не повредит.
Оба напряженно ждали возвращения сыщика. Но, едва завидев его лицо, Мейсон отрицательно покачал головой.
– Что такое? – всполошилась Делла Стрит.
– Пол мрачнее тучи, – пояснил Мейсон.
Когда Пол Дрейк садился за столик, Мейсон прошептал:
– Улыбайся, Пол!
Губы Дрейка растянулись в невеселой усмешке.
– Что случилось? – встревоженно спросил Мейсон.
– Ты проиграл, – со вздохом ответил Дрейк.
– Почему?
– У прокурора припасен еще один свидетель, которого он собирается преподнести тебе в качестве сюрприза. Это работник бензоколонки в Оушенсайде, который обслуживал машину Гарвина.
– Когда? – ахнул Мейсон.
– Примерно в пол-одиннадцатого. Гарвин нервничал, был очень напряжен и явно не находил себе места, ожидая, пока ему заправят машину. Он вышел к дороге и внимательно следил за автомобилями, ехавшими в южном направлении. Похоже, он кого-то высматривал и весь был как натянутая струна. Поэтому служащий и обратил на него внимание.
– А ты уверен, что парень с бензоколонки не ошибается? – спросил адвокат.
– Абсолютно уверен, – подтвердил Дрейк. – Этот человек опознал и машину, и самого Гарвина. Он прекрасно все запомнил.
– М-да, – протянул Мейсон. – Это, конечно, удар...
– А почему ты Гарвина ни о чем не расспрашиваешь? – недоуменно поинтересовался Дрейк.
– Как-то не отваживаюсь.
– Почему?!
– Шериф кормит арестованных в специальной комнате. Так что сразу после объявления перерыва он должен был вывести Гарвина из зала суда и приведет его обратно без пяти минут два. Я не решился беседовать с клиентом на глазах у публики, тем более пока присяжные оставались в зале. Если бы я тут же кинулся обсуждать неожиданные показания Скенлона, это придало бы им еще больший вес, а они и так подобны разорвавшейся бомбе. От того, что Гарвина приведут немножко пораньше, толку тоже нет. Я могу лишь – как бы невзначай – перекинуться с ним парой фраз за пять минут до конца перерыва. Ни на что больше я сейчас не отважусь.
– А может, стоит добиться перерыва в заседаниях? Под любым предлогом, – предложил Дрейк.
– Ага, чтобы нас сочли паникерами?! – хмыкнул Мейсон. – Нет уж. Лучше я спокойно войду в зал, сяду с милой улыбкой и... будь что будет!
– Смотри, будет большая неприятность, – предупредил Дрейк.
– Плевать, – передернул плечами Мейсон. – Я в своей жизни выиграл столько процессов, что теперь вполне могу отдаться на волю случая! Завтра, кстати сказать, Ассоциация адвокатов желает со мной побеседовать о том, как я посмел показать Мортимеру Ирвингу свой автомобиль, выдав его за тот, который Ирвинг видел в ночь убийства на обочине шоссе. Все одно к одному, шикарная у меня жизнь!
– А они не могут применить к вам санкций? – спросила Делла.
– Не думаю. По-моему, я действовал вполне законно. Ведь я имел право побеседовать со свидетелем и не нарушил закона, когда поставил машину у дороги, а потом спросил Ирвинга, тот ли автомобиль он видел ночью... Полиция точно так же вела себя с Говардом Скенлоном, продемонстрировав ему одного-единственного мужчину, гулявшего по тюремному двору, и пристав с ножом к горлу с вопросом: не тот ли тип выходил в ночь убийства из телефонной будки в отеле?.. Ладно, думаю, нам лучше напустить на себя беззаботный вид и изобразить на лице счастливую улыбку, ничего другого просто не остается! А теперь пошли, надо пораньше войти в зал, я хочу улучить момент и задать Гарвину пару вопросов... Боже мой, Пол, неужели ты не знаешь хоть каких-нибудь забавных историй? На нас смотрят...
Мейсон вошел в переполненный зал суда без семи минут два. Закурив, он уселся за стол и лучезарно улыбнулся присяжным, которые вошли в зал немного раньше и как раз занимали места на своей скамье. Выглядел Мейсон томно, разморенно, как человек, который прекрасно пообедал и теперь отдыхает душой и телом.
За четыре минуты до конца перерыва помощник шерифа ввел Гарвина.
Наклонившись, Гарвин прошептал на ухо Мейсону:
– Ради всего святого, мне надо с вами поговорить!
В ответ Мейсон улыбнулся и сказал:
– Садитесь, Гарвин. Через минуту я с вами побеседую. Что бы ни случилось, не пытайтесь со мной заговорить. Просто сидите – и все! – Рассеянно поглядев на своего клиента, садившегося на скамью подсудимых, Мейсон потушил сигарету, бросил ее в большую бронзовую плевательницу, потянулся, зевнул и поглядел на часы, отсчитывавшие последние драгоценные секунды.
Затем притворившись, будто ему вдруг пришла в голову какая-то мысль, адвокат с улыбкой повернулся к подзащитному и, наклонившись к нему, произнес:
– Прошу вас отвечать только на мои вопросы. Улыбайтесь! Вы звонили Этель?
Гарвин попытался улыбнуться, но не смог.
– Мейсон, выслушайте меня! Я звонил ей. И действительно уезжал из отеля. Этот человек не лжет. Но Лоррейн настаивает на своих показаниях. Она тогда проснулась и видела, что меня нет. А сказала, что я был, потому что...
– Говорите помедленней, – приказал Мейсон. – И поменьше. Откиньтесь назад с самым что ни на есть беспечным видом. Через секунду мы возобновим разговор.
Выпрямившись, Мейсон небрежно оглядел зал, словно ища Деллу Стрит. Потом бросил еще один взгляд на часы, зевнул и опять повернулся в Гарвину.
