– Вы соображаете, что́ говорите? – спросил он у Фила. – Ведь вы еще раньше похитили шкатулку из сейфа, а значит, она должна была находиться у вас. Какого черта вы снова начали ее искать?
– У меня ее не было.
– Да бросьте! Не надо строить из себя дурака…
– Да, до этого шкатулка находилась у меня. Но он приходил ко мне, нашел ее и забрал.
– Кто? И когда?
– Отец. То есть брат. – Фил горько усмехнулся. – Тогда, во вторник, он сообщил мне, что моим – и его – отцом был Томас Тингли. Значит, я наполовину Тингли, а наполовину Джадд. Я должен был быть на высоте. Он приходил ко мне в тот день. Не знаю, как он вошел, но ему удалось отыскать шкатулку.
Фокс нахмурился еще сильнее:
– Вы хотите сказать, что во вторник, в пять часов пополудни… то есть в пять сорок, когда вы вышли из кабинета, шкатулка стояла в сейфе у Тингли?
– Да.
– А через два часа, в семь сорок, когда вы вернулись и обнаружили его мертвым, шкатулка исчезла?
– Именно так.
– Клянусь богом, – недовольно процедил Дэймон, – если это правда, то убийца – Гатри Джадд, и тогда это полная безнадега. Придется провести всю ночь в обществе этого костлявого героя… А вот и Скиннер!
Инспектор встал и направился к входной двери, бормоча на ходу:
– Ему это и раньше не нравилось, что же он скажет сейчас?
Вскоре он вернулся в сопровождении тощего мужчины в смокинге, со скептической ухмылкой и живыми беспокойными глазами. При его появлении Фокс встал.
– Это Текумсе Фокс, – пренебрежительно объявил Дэймон. – Любитель поиграть с огнем…
– Я его знаю, – раздраженно перебил Скиннер.
– Вот как! Знакомьтесь: Филип Тингли, окружной прокурор… Эй, куда это вы?
– Есть одно дельце, – ответил Фокс, засовывая вторую руку в рукав пальто. – Скоро вернусь…
– Нет уж, дудки! – рявкнул Дэймон. – Вы останетесь тут.
Фокс надел шляпу и заглянул инспектору в глаза.
– Ладно, – спокойно согласился он, – раз вы приказываете, я, естественно, останусь. Однако помимо того, что вы уже узнали от меня, существует еще пять-шесть фактов, о которых вы даже не догадываетесь. У меня есть срочное дело, потом я обязательно вернусь. Коль скоро вы полагаете, что вам с окружным прокурором и полчаса без меня не обойтись…
Дэймон посмотрел на Фокса, немного подумал и неохотно кивнул.
– Если это еще один ваш…
Фокс, не дожидаясь продолжения, повернулся и вышел. Входная дверь была открыта. Он спустился вниз, вышел из подъезда, быстро добежал под дождем до своей машины и открыл дверцу. К нему подскочил полицейский в дождевике.
– Куда это ты намылился?
– Поднимитесь наверх и спросите у инспектора. Если он не пожелает рассказать, составите на него рапорт. И закройте, пожалуйста, дверцу.
– Не умничай тут…
Но Фокс уже завел двигатель и нажал на педаль газа. Машина тронулась, набрала скорость и покатила в западном направлении. Часы на приборной панели показывали четверть двенадцатого. В столь поздний час сыщику понадобилось всего несколько минут, чтобы оказаться на Седьмой авеню, проехать двадцать кварталов на юг и, сделав пару поворотов, вырулить к дому триста двадцать по Гроув-стрит.
Улица была пустынна. Фокс остановился прямо перед домом, выскочил из машины, метнулся под дождем к подъезду и, поскольку сторожевого пса Олсона на посту не было, нажал кнопку возле таблички «Дункан».
Однако ему не открыли. Он попытался опять, потом еще раз, выдерживая интервалы между звонками, и, наконец, принялся безостановочно жать на кнопку, сопровождая свои действия не слишком изысканными, зато выразительными проклятьями.
Он уже собирался невзирая на ливень броситься в закусочную на углу, чтобы поискать там телефонную будку, как вдруг обнаружил, что рядом с подъездом, повернувшись спиной к дверям, чтобы закрыть зонтик, стоит женщина. Сложив зонт, она повернулась к нему лицом и вздрогнула от неожиданности, увидев перед собой Фокса.
– Опять повезло, – заметил он. – Мне надо немного поболтать с вами. Вы одна, без провожатых, – и в такой поздний час?
Глаза Эми лишились прежнего блеска, а лицо – румянца.
– Я уже легла, – ответила она, – но не смогла заснуть. Поэтому встала, оделась и вышла прогуляться.
Она достала из сумочки ключи.
– А что, разве мистер Клифф не где-нибудь поблизости?
– Нет, он ушел вскоре после вас. Как только сделал несколько… замечаний. – Она открыла дверь. – После вас… после того, что вы… но я сама просила вас о помощи и потому не вправе обижаться. Вы подниметесь?
– Если можно. Хотелось бы задать вам пару вопросов.
Она не ответила. Фокс последовал за ней. Девушка снова достала ключи и открыла дверь квартиры. Они вместе вошли в гостиную. Эми включила свет.
– Секундочку, я только уберу зонт, – вяло извинилась она и с зонтом в руке, с которого ручьями стекала вода, пересекла комнату и открыла другую дверь.
Фокс, непроизвольно нахмурившись, шагнул вперед, чтобы комната, в которую прошла Эми (это была ванная), оказалась в поле его зрения. Эми положила зонтик в ванну для просушки, после чего вышла и стала расстегивать пальто.
– Разрази меня гром! – воскликнул Фокс.
Она вздрогнула, посмотрела на него и, увидев его лицо, перепугалась.
– Что… что такое?
– Простите, – проговорил Фокс, – приношу свои извинения. Меня только что поразила молния. Молния обычно появляется после начала дождя, но на этот раз она его опередила. Вопросы отменяются. Вы прелесть. И если раньше я был всего-навсего влюблен, то теперь просто обожаю вас. Спокойной ночи и сладких снов.
Когда дверь за ним захлопнулась, она долго стояла, замерев на месте и испуганно глядя ему вслед.
Фокс не ринулся вниз по лестнице, а спустился не торопясь и размеренным шагом направился к своей машине, как человек, голова которого настолько поглощена другими вещами, что мудрые ноги поняли: отныне задача передвижения полностью возложена на них и никакой помощи сверху не предвидится.
Сев за руль, Фокс долгое время сидел без движения и пристально разглядывал дождевые капли, плясавшие на лобовом стекле. Едва ли однофамилец детектива, политик восемнадцатого столетия Чарльз Джеймс Фокс, заключивший пари с драматургом Ричардом Бринсли Шериданом и поставивший пятьдесят тысяч фунтов на то, что его дождевая капля быстрее сползет по оконному стеклу в клубе, следил за ней с большей сосредоточенностью.
Наконец Фокс машинально повернул ключ зажигания. Обратный путь до дома девятьсот четырнадцать по Восточной Двадцать девятой улице занял у него вдвое больше времени.
Он обменялся кивком с полицейским в дождевике, который, увидев, что Фокс вернулся, казалось, облегченно выдохнул. Потом нажал кнопку, дождался, пока щелкнет замок, зашел и уже в четвертый раз за этот день поднялся на пятый этаж. Дверь квартиры была открыта. Заметив Фокса, стоявший на пороге инспектор Дэймон крикнул:
– Наконец-то! Идемте. Окружной прокурор хочет услышать…
– Подождет.
Фокс, стряхнув с себя оцепенение, сделался собранным и бодрым. Он переступил порог квартиры и направился в кухню.
– Место окружного прокурора в суде. Входите и закройте дверь… Я кое-что раздобыл.
Дэймон, хорошо знакомый с этой манерой и интонациями, бросил на него быстрый взгляд, зашел на кухню и тихо прикрыл за собой дверь.
– Хорошо! – ответил он. – Послушаем. Что вы там раздобыли?
– Думаю, что раздобыл, – поправился Фокс. – Сделайте одолжение, принесите сюда шкатулку.
Инспектор покосился на него:
– Не знаю. Сдается мне, вы всего-навсего разжились слухами, но…
– Давайте же! Просто принесите ее сюда, ладно?
Дэймон вышел и вскоре вернулся с портфелем, поставил его на стол, вытащил шкатулку и передал ее Фоксу, а сам встал рядом, готовый выполнить свой долг, если у Фокса вдруг поедет крыша.
Действительно, казалось, что Фокс слегка не в себе, хотя применять к нему грубую силу не потребовалось. Вместо того чтобы открыть шкатулку, Фокс зажал ее в руках и начал неистово трясти из стороны в сторону. По его позе было ясно, что он к чему-то прислушивается, хотя все, что удавалось услышать, это стук башмачков о металлические стенки.
Фокс замер, скривил рот, затем опять затряс шкатулку, но уже не так сильно, убрал ее обратно в портфель и, удовлетворенно кивнув, посмотрел на инспектора.
– Порядок, – объявил он. – Дело в шляпе. Я знаю, кто убил Тингли.
– Отлично! – саркастически ответил Дэймон. – Просто отлично! Имя и адрес назовете?
Фокс покачал головой:
– Пока нет. И ради бога, не подгоняйте меня, иначе мы опять начнем спорить и вы не сумеете выиграть.
– Сумею, если…
– Нет, не сумеете. Вам не с чего ходить, ведь вы не имеете ни малейшего представления о том, где прячется джокер. У вас недавно вырвалось, что убийца, судя по всему, Гатри Джадд, а значит, это полная безнадега. Я не дразню вас, просто констатирую факт. Лучше ответьте на пару вопросов… Например, были ли на шкатулке хоть какие-нибудь отпечатки?
