Свидетель заколебался.
– Немного осталось.
– Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в суде?
– Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.
– У вас есть билет?
– Да.
– А когда вы летели сюда из Бостона, как приобретали билет?
– Линда перевела мне деньги телеграфом.
– Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?
– Ваша честь! – вмешался Маршалл. – Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?
– Вы возражаете? – спросил судья Мейнли. – Возражение отводится.
– Будьте добры ответить на мой вопрос, – сказал Мейсон. – Вы взяли билет в оба конца?
– Нет, только в один.
– А теперь у вас есть билет на Бостон, – сказал Мейсон. – Вы его заказали заранее?
– Да…
– Когда вылетает самолет?
– В одиннадцать тридцать вечера.
– Из Лос-Анджелеса?
– Из Сан-Диего.
– И этот билет оплачен?
– Да.
– Кто за него платил?
– Все устроил мистер Маршалл.
– Иными словами, заплатил он?
– Да.
– Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятные для обвиняемой показания, но и старается как можно скорее удалить вас за пределы юрисдикции данного суда?
– Ваша честь, я возражаю против этого! Я расцениваю слова защитника как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! – закричал Маршалл.
– Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело суда разбираться в данных вопросах, это будет передано адвокатской коллегии. Однако суд считает необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!
– Он же сказал, что выиграл на бегах, – напомнил Маршалл. – Он не стал скрывать это от суда.
– Удивительно везучий молодой человек! – иронично пробормотал судья Мейнли. – Впрочем, такое случается.
– Свой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? – спросил Мейсон. – Вы помните, сколько тогда получили?
– Порядочную сумму.
– А вы уверены, что именно на этой лошади?
– Конечно! Разве такое забудешь?
Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:
– Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках… Эта лошадь проиграла!
– Проиграла? – воскликнул Летти.
– Проиграла! – повторил Мейсон. – А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?
– Я… я…
– Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?
– Да, ну и что же?
– Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, но Монтроз Девитт все-таки уговорил ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!
– Я… я не слышал его полностью!..
– Вы услышали, что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, пошарив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег и в финансовом отношении вы полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну а выпрашивать по мелочам на жизнь – унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…
– Ваша честь! – закричал окружной прокурор. – Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!
– Возражение отводится, – остановил его судья Мейнли. – Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!
– Я ничего подобного не делал! – возмущенно заявил Летти.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?
– В конторе окружного прокурора.
– Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?
– Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было производить обыск моих личных вещей.
– Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?
– Нет.
– Хорошо.
Мейсон сделал два шага к свидетелю, лицо которого постепенно приобретало свекольный оттенок.
– Я намерен заглянуть в ваш багаж, – продолжал Мейсон. – Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден просить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу… Ну а в том, что ваши вещи будут проверены самым тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо, есть там деньги или нет?
– Конечно. Я же говорил, что выиграл на скачках.
– У вас в багаже спрятано, скажем, двадцать тысяч долларов?
– Я… я не знаю, сколько я выиграл.
– Не знаете, значит! Может быть, вы выиграли тридцать тысяч?
– Говорю вам, не знаю.
– Хорошо. Я хочу дать вам еще одну возможность, но уже последнюю, сказать суду правду. И помните, что вы под присягой. Входили ли вы в комнату Монтроза Девитта в мотеле? Минуточку! Прежде чем ответить на вопрос, учтите, что шериф показал, что в номере были обнаружены отпечатки пальцев, которые полиция не смогла идентифицировать, но достаточно ясные и четкие, чтобы…
– Да, я туда входил, – сказал Летти. – Все было именно так, как вы и предполагали. Убедившись, что я их потерял, я вернулся назад и стал мудрить с дверью, соединяющей наши комнаты. Почти сразу же я понял, что, если повернуть болт с моей стороны, дверь откроется. Оказалось, что в соседнем помещении болт даже не был закреплен, как полагается… В общем, я вошел в четырнадцатый номер и огляделся.
– И нашли спрятанные деньги? – спросил Мейсон.
Свидетель долгое время колебался, не зная, как ему быть. Видя это, Маршалл вскочил, собираясь что-то возразить, но судья Мейнли взмахом руки указал ему на место.
Летти опустил голову.
– Хорошо, – сдался он. – Я взял деньги.
– Ну, в этом-то я не сомневался, – заметил Мейсон. – А теперь главный вопрос. Вы убили Девитта?
Свидетель поднял глаза, полные слез.
– Клянусь вам, мистер Мейсон, что я абсолютно ничего об этом не знаю. Я его не убивал. Вы правы, соблазн присвоить деньги был слишком велик. Сначала я собирался взять их, чтобы потом, отдав, заслужить благосклонность миссис Элмор в подходящий момент. Я был убежден, что Монтроз Девитт мошенник и потенциальный убийца… Но я его не убивал!
Мейсон вернулся к своему месту и сказал:
– Больше вопросов не имею.
Маршалл стоял в нерешительности, посмотрел на рыдающего Летти, потом перевел взгляд на непреклонное лицо судьи. Подойдя к своему столику, он пошептался с помощником и сказал:
– Ваша честь, это заявление для меня явилось полной неожиданностью. Я намерен просить у суда отсрочки.
– Вы не можете ее получить, если адвокат не даст на это согласия. Предварительное слушание полагается закончить на протяжении одного заседания, если только защитник не присоединится к просьбе обвинителя, – ответил судья Мейнли. – А пока я хочу спросить о ваших намерениях в отношении этого свидетеля.
– Я… я отказываюсь от него.
– Я говорю не об отказе от него. Перед вами человек, давший ложные показания под присягой и сознавшийся в крупном хищении. Что вы намерены предпринять в этом отношении?
– Я понимаю, насколько был велик его соблазн, но считаю своим долгом задержать его.
– Безусловно!
Судья Мейнли повернулся к адвокату:
– Какова позиция защиты по вопросу отсрочки слушания дела?
– Я вовсе не стремлюсь использовать растерянность обвинения и потому могу согласиться на отсрочку, – ответил Мейсон. – Но я считаю своим долгом указать, что с нашей стороны было сделано все для разоблачения Джорджа Летти. Не мы его прятали от окружающих. Но к нему были приставлены детективы, не спускавшие с него глаз. Нам было все время известно, где он находится и чем занимается, сколько денег тратит. При этих обстоятельствах, учитывая, что он прилетел в Мексику совершенно без денег, вполне естественным было заинтересоваться источником его доходов. Сначала я понял, что его снабжает деньгами лицо, желающее спрятать его от защиты. Возможно, окружной прокурор действительно не собирался подкупать свидетеля, а только по неопытности заручился его лояльностью таким способом.
