«Какой бессмысленный деспотизм!» — возмутился Жерар. И тут старуха уставилась прямо на него. У доктора даже перехватило дыхание. Маленькие, ничем не примечательные глазки, но они сверкали такой злобой и столько в них было странной силы! Доктор Жерар сразу понял, что перед ним не просто вздорная немощная старушонка, которая изводит своих близких мелкими капризами. Нет, эта женщина обладает удивительной силой. Ее свирепый взгляд напоминал взгляд кобры… Миссис Бойнтон была стара и, видимо, измучена хворями, но совсем не беспомощна. Она знала цену власти и всю жизнь только и делала, что тешила свое властолюбие, по-видимому ни разу не усомнившись в собственном могуществе. Доктору Жерару вспомнился один цирковой номер: укротительница тигров демонстрировала публике очень эффектные, но крайне опасные трюки. Огромные великолепные звери смиренно ей подчинялись, выполняя унизительные для столь царственных созданий приказания. Однако их горящие глаза и тихое рычание выдавали ненависть — самозабвенную, жгучую ненависть… Укротительница была смуглой надменной красавицей, но взгляд ее — в точности такой же, как у этой старухи.
— Une dompteuse[15], — пробормотал доктор Жерар. Так вот какие страсти кипели под вполне безобидной болтовней… Ненависть — черный водоворот ненависти. «Какое у вас богатое воображение! Вот что сказал бы мне любой здравомыслящий человек, — вдруг одернул себя доктор. — Самая обыкновенная американская семья, дружно изучают палестинские достопримечательности, а я напустил тут всякой чертовщины!»
Он переключился на молодую женщину по имени Надин. На ее левой руке поблескивало обручальное кольцо. Доктор заметил, как она украдкой посмотрела на Леннокса, и догадался, что они муж и жена. Впрочем, взгляд, который она бросила на своего апатичного супруга, был скорее материнский — столько в нем мелькнуло нежной заботы и тревоги. И еще одно стало ему ясно: в этой семье только Надин не боится старую ведьму. Она конечно же не любит старуху, но злые чары этой мучительницы на нее не действовали. Да, Надин была несчастна и страшно переживала за мужа, но она — свободна.
— М-да, любопытная картина, — заключил доктор Жерар.
И вдруг в эти его мрачные мысли вторглось нечто вполне обыденное, произведя почти комический эффект.
В дверях показался еще один человек; увидев Бойнтонов, он спешно направился к ним. Симпатичный мужчина лет тридцати с небольшим, что называется, типичный американец. Тщательно одетый, с продолговатым, чисто выбритым лицом.
— А я искал вас, — сказал он приятным, но слегка тягучим голосом. Он методично, стараясь никого не пропустить, пожал руки всем Бойнтонам. — Ну, как вы себя чувствуете, миссис Бойнтон? Путешествие не очень вас утомило?
— Нет, ничего, спасибо, — почти милостиво пробурчала старуха. — Вы ведь знаете, вполне здоровой я себя никогда не чувствую.
— Да, конечно. Это очень печально.
— Однако я чувствую себя не хуже, чем всегда, — проговорила миссис Бойнтон с какой-то злорадной улыбкой и добавила:
— Надин так обо мне заботится. Я верно говорю, Надин?
— Стараюсь, как могу, — бесстрастно отозвалась ее невестка.
— И, держу пари, у вас это отлично получается. О, в этом я не сомневаюсь! — с жаром воскликнул знакомый Бойнтонов. — Леннокс, как тебе город царя Давида[16]?
— Не знаю, право, — вяло отозвался Леннокс.
— Ты, наверно, разочарован? Признаться, поначалу я тоже был не в восторге. Но вы, вероятно, пока мало что видели…
— Много увидеть нам не удается из-за здоровья мамы, — вмешалась Кэрол.
— Двухчасовая прогулка — это мой предел, — подтвердила старая дама.
— Я восхищен! — воскликнул вновь прибывший. — Вы на редкость волевой человек, миссис Бойнтон, — во всех отношениях.
Та лишь рассмеялась скрипучим смехом, в котором слышалось явное ехидство.
— Телесным недугам меня не одолеть. Главное — это ум! Ум!
Жерар заметил, что Рэймонда буквально передернуло.
— Вы уже побывали у Стены Плача, мистер Коуп? — с нервной поспешностью спросил он.
— Ну конечно, первым делом. Еще пару деньков, и я объезжу и обойду весь Иерусалим, а потом возьму путеводитель в местном отделении «Бюро Кука»[17] и отправлюсь в паломничество — Вифлеем, Назарет, Тивериада, Галилейское море[18], в общем, по всей Святой Земле[19]. По-моему, это безумно интересно. Потом Джараш[20]. Там, говорят, какие-то поразительные руины… Римские, представляете? Кроме того, я страшно хочу взглянуть на Петру — город цвета алых роз.., это ведь настоящее чудо, да и ехать туда несложно; однако на это путешествие уйдет почти неделя — если учесть дорогу туда и обратно и если осматривать все как следует, без спешки.
— Как мне хочется там побывать! — вздохнула Кэрол. — Такое чудное название.
— Я полагаю, уж где-где, а в Петре надо непременно побывать. — Мистер Коуп с сомнением покосился на старую миссис Бойнтон и продолжал — уже совсем неуверенно:
— А может, кто-нибудь из вас составит мне компанию? Я понимаю, что вам, миссис Бойнтон, такая поездка не по силам и, конечно, кто-то останется с вами, то есть почти все… Но если бы нам, так сказать, на время разделиться… — Он выжидательно умолк.
Послышалось тихое позвякивание спиц миссис Бойнтон. Наконец она соизволила заговорить:
— Не думаю, что кто-то на это согласится. Мы ведь очень друг к другу привязаны. — Она подняла взгляд. — Ну, дети, что скажете? — В ее голосе появился металлический призвук, и тут же посыпались ответы:
— Нет-нет, мама, ни за что.
— О нет.
— Ни в коем случае. Конечно, мы не поедем!
Миссис Бойнтон, ядовито улыбаясь, подытожила:
— Вы видите — они не хотят меня покидать. Ну а ты, Надин? Ты вроде бы еще ничего не сказала.
— Спасибо, мама. Если Ленноксу не хочется ехать, я тоже останусь.
Миссис Бойнтон медленно повернулась к сыну.
— Что же ты надумал? Может, съездите с Надин в Петру? Она, по-моему, не прочь.
Леннокс вздрогнул и поднял растерянный взгляд.
— Я… Да, в общем, нет… Я думаю, нам лучше не расставаться.
— У вас исключительно дружная семья! — восхитился мистер Коуп, однако голос его был несколько натянутым.
— Мы как-то обходимся без посторонних, — сказала миссис Бойнтон, принимаясь сматывать клубок. — Кстати, Рэймонд, кто эта молодая особа, которая с тобой заговорила?
Рэймонд вздрогнул. Его лицо вспыхнуло и тут же стало белым как мел.
— Я.., не знаю, как ее зовут. Вчера вечером она.., мы ехали сюда в одном вагоне.
Старуха попыталась выбраться из кресла.
— Не думаю, что мы будем часто с ней видеться.
Надин помогла свекрови подняться, проделав это с профессиональной ловкостью.
— Пора на покой, — объявила миссис Бойнтон. — Доброй ночи, мистер Коуп.
— Доброй ночи, миссис Бойнтон. Доброй ночи, миссис Леннокс.
Бойнтоны двинулись всей гурьбой к дверям. Никому из молодых и в голову не пришло задержаться.
Потрясенный мистер Коуп смотрел им вслед с каким-то странным выражением лица.
Доктор знал по опыту, что американцы в большинстве своем люди открытые. Они не страдают скованностью и мнительностью путешествующих сынов Британии. Мосье Жерару, человеку весьма искушенному в психологии, ничего не стоило познакомиться с мистером Коупом. Американец в одиночестве скучал, его тянуло к людям. Доктор Жерар снова извлек из кармана визитную карточку. Реакция мистера Джефферсона Коупа была соответствующей.
— О, доктор Жерар! Вы ведь недавно были и у нас, в Штатах?
— Прошлой осенью. Прочел курс лекций в Гарварде[21].
— Да, да. Вы, можно сказать, светило психиатрии. И безусловно, намного обошли своих парижских коллег…
— Ну это уж вы чересчур… Я протестую.
— Я говорю совершенно искренне. Знакомство с вами — большая честь для меня. Кстати, в Иерусалиме сейчас находятся сразу несколько знаменитостей. Вы, лорд Уэлдон, сэр Габриэль Штейнбаум, финансист. Далее — сэр Мэндерс Стоун, прославленный английский археолог, леди Уэстхолм, весьма заметная фигура в политической жизни Англии. И наконец, этот знаменитый бельгийский сыщик — Эркюль Пуаро.
— Пуаро? Что вы говорите?!
— В местной газете пишут, он прибыл вчера. Похоже, в отеле «Соломон» собрался весь цвет общества. Отель, надо сказать, превосходный, обустроен с большим вкусом.
Мистер Коуп был наверху блаженства. Доктор Жерар, стоило ему захотеть, умел очаровать любого собеседника. Очень скоро новоиспеченные друзья переместились в бар.
После двух стаканов виски с содовой доктор как бы между прочим спросил:
— Скажите, мистер Коуп, а эти ваши знакомые, с которыми вы только что говорили, — надо полагать, типичная американская семья?
Джефферсон Коуп отхлебнул виски и, подумав, ответил:
