– Нет, – ответил Блаунт. – Честно говоря, ничего подобного мне в голову не приходило. Что же касается других ваших соображений, то я буду иметь их в виду.
– Ура, и да здравствует красавица Шотландия!
Блаунт чуть заметно улыбнулся.
– Вы сможете продержаться здесь один? Вам придется сообщить мистеру Ситону о выходке его сына. Я должен съездить в Редкот к Гейтсу, а потом, возможно, отправлюсь с ночевкой в Бристоль. Я оставлю здесь Бауэра.
– Значит, вы не собираетесь устраивать головокружительную погоню за Лайонелом и Марой?
– А, это не проблема, мы их живо поймаем, – махнул рукой суперинтендант.
Просто удивительно, насколько ошибочным оказалось его предсказание…
Открытие Найджела
Стрейнджуэйза
«Это все Плаш-Мидоу с его колдовским очарованием», – думал Найджел, поднимаясь по лестнице к кабинету Роберта Ситона и с каждым шагом ощущая все меньше желания прерывать творческие размышления поэта только ради того, чтобы сообщить, что его сын с некоторых пор разыскивается полицией. Тем не менее он храбро постучал в дверь и вошел. Роберт Ситон сидел за своим письменным столом, склонившись над маленьким черным блокнотиком в такой напряженной и сосредоточенной позе, что Найджел нисколько не удивился бы, если бы на его глазах из листа белой бумаги вдруг начал расти сказочный цветок или выполз какой-нибудь паук из рубинов и изумрудов. Поэт сидел пару минут, словно загипнотизированный белизной бумаги, потом написал несколько слов, остановился, заменил одно, потом другое, снова вернулся к первому, посмотрел на предыдущую страницу и что-то вычеркнул – и только после этого со вздохом выпрямился.
– Извините за вторжение, – сказал Найджел, – но у нас кое-что произошло.
Роберт Ситон наконец посмотрел на посетителя; казалось, ему трудно зафиксировать на нем взгляд. Найджелу почудилось, что взор поэта улетает в бесконечную даль, охватывает целую вселенную, чтобы разглядеть на фоне этой необъятной панорамы какой-то миниатюрный предмет. В голове самым нелепым образом зазвучали слова дурацкой песенки из старого джаза: «Даже ковбой не увидит во мгле муху на дальней скале».
– Мой дорогой друг, входите, располагайтесь, – тепло обратился к нему Роберт. – Простите, я был не слишком внимателен… Вы что-то говорили? Что-то случилось?
Найджел рассказал. Поэт сидел и слушал, нахмурив брови, и удивленно поднял их, когда Найджел рассказал о выстреле в автопортрет Реннела.
– О Боже, – произнес наконец Роберт. – Не нужно было ему этого делать. – Он произнес это тоном человека, принимающего слишком дорогой подарок. Несколько секунд он помолчал, раздумывая над услышанным. – Жене вы сказали?
– Она ушла в деревню. Я скажу ей, когда она вернется домой. Если только вы сами…
– Прошу вас, возьмите это на себя. Вы очень добры… Да, ну и дела! И Мара тоже? Послушайте, вы не думаете, что они наконец поженятся? – Поэт весело потер руки, потом шлепнул ладонью по столу.
– Меня бы это не удивило. Если только денек-другой в каталажке их не расхолодит.
– Да ну что вы! Это же обычное мальчишество… Но скажите, Стрейнджуэйз, этот ваш суперинтендант не может что-нибудь не то подумать по этому поводу? Надеюсь, ему ничего не взбредет в голову?
Найджелу уже была знакома принятая в Плаш-Мидоу манера говорить о Блаунте как об огромной собаке, которую Найджел не совсем еще приручил.
– Даже у Блаунта может лопнуть терпение, – сказал он. – И он просто не имеет права закрывать глаза на то, что Лайонел запугивал свидетеля во время дачи важнейших для следствия показаний.
– Да, наверное, не имеет… Но ваш суперинтендант ведь умный человек. Он должен понимать, что ни один убийца не стал бы вести себя подобным образом, – резонно заметил Роберт Ситон.
– Блаунт мог бы вам рассказать, основываясь на своем богатейшем опыте, что абсолютно невозможно предугадать поведение убийцы.
– Предугадать. Восхитительно. До чего же приятно, когда в доме есть человек, свободно обращающийся с английским языком и знающий столько слов. Понимаете, Стрейнджуэйз, я каждый день читаю Оксфордский словарь. Это единственная книга, необходимая поэту.
– По-прежнему хорошо идет? – спросил Найджел, кивнув на открытый блокнотик.
– Недурно, благодарю вас.
– Долго вам еще?
Поэт бросил на него странный, полувопросительный-полуснисходительный взгляд.
– Это очень важно, не правда ли? Я вошел в определенный ритм и не вижу причин, чтобы этот ритм нарушался. – Он очаровательно улыбнулся. – Хотя для того, чтобы ритм так и не родился, причины всегда найдутся… Да. Сказать по правде, никогда в жизни мне не писалось так легко. Поразительно. – Он недоверчиво покосился на блокнотик. – Но кажется, получается неплохо… Вы спрашиваете, как долго мне еще писать? А сколько у меня осталось времени?
У Найджела перехватило дыхание, когда он услышал эти слова. Он удивленно уставился на Роберта Ситона, который проницательно смотрел на него.
– Я имею в виду, что рано или поздно полиция что-то предпримет по поводу смерти бедного Освальда, ведь правда?
Найджел конвульсивно сглотнул слюну и пролепетал, что в этом отношении уже многое делается.
– Да-да, конечно. Но даже если окажется, что никто из нас в этом деле не замешан, то есть что его убил кто-то посторонний, то, боюсь, все равно разразится страшный скандал по поводу его первого исчезновения, – знаете, когда считалось, что он утопился. Не представляю себе, какое решение будет принято касательно его собственности; есть, наверное, какие-то юридические нормы… Но когда поднимется весь этот шум, я уже долго, очень долго не смогу писать. Бедная Джанет будет сильно переживать, если нам придется уехать отсюда.
Найджел счел за лучшее переменить тему.
– Вы не почитаете мне немного? – попросил он.
– Отчего же нет? – Роберт открыл ящик стола. – Вот мой чистовик. Гм… Ну, например, вот этот отрывок. Да, я думаю, он вам понравится.
Когда поэт закончил читать, Найджел какое-то время сидел молча. На лице его высыхали слезы.
– Честное слово, это так… это так хорошо! – сказал он наконец. – Эти стихи дорогого стоят!
Стихи были прекрасные. Это будет гениальная поэма, написанная языком небесных ангелов и мужчин – настоящих мужчин.
Найджел вернулся в свою комнату, где с четверть часа просидел, ничего не делая и ничего не видя вокруг – в ушах у него еще звенели звучные строфы ангельской поэзии Роберта Ситона. «Вот черт!» – пробормотал он наконец и, вздохнув, вытащил расписание, которое начал составлять накануне вечером, когда был в гостях у Пола Уиллингхэма. Вписав туда еще два пункта, Найджел перечитал то, что у него в итоге получилось.
1) 10.58
Поезд из Бристоля пребывает в Чиллингхэм
Начальник станции
2) 11.15
Освальда видит пьянчуга на дороге в миле от Чиллингхэма
Пьянчуга
3) «Незадолго до полуночи»
Освальда видит Джек Уитфорд в Фоксхолвуде
Дж. Уитфорд
4) «Вскоре после полуночи»
Начинается гроза. Джанет идет в комнату Финни и убеждается, что он спит
Джанет; Мара и др.
5) 12.10
Освальд является в старый амбар
Реннел и Мара
6) 12.20
Освальд идет через двор к Плаш-Мидоу
Реннел
7) 12.30
Гроза начинается
Мара и садовник
(?) 12.30
Джанет и Роберт проходят через двор
Мара/Джанет и Роберт
Но: примерно 12.45
Будущий папаша видит, как Роберт идет по дороге
Будущий папаша
8) 12.55
Роберт и Джанет снова проходят через двор
Ванесса
9) Около 1.00
Вторая гроза
Садовник
(?) 1.00
Полчаса, как вернул-ся Роберт; Джанет обнаруживает, что пропал Финни; они с Робертом ищут его
Джанет и Роберт
10) 1.05–1.20
Гроза становится еще сильнее, Роберт и Джанет возвращаются в дом
Садовник; Роберт и Джанет
11) Примерно 1.20
Дождь заканчивается
Садовник
12) Примерно 2.00
Появляется Финни, «промокший до костей». Он только что видел Реннела Финни перед французским окном
Джанет; Финни
Ответа на вопрос, во сколько все-таки Роберт Ситон вернулся с прогулки, так и не было. Найджел грустно смотрел на противоречия, которые так ярко выявило его расписание. Сначала Мара была уверена, что видела Роберта и Джанет во дворе в 12.30; они сами это подтвердили. С другой стороны, из показаний будущего папаши следовало, что Роберт возвратился с прогулки не раньше 12.45, и Мара согласилась, что могла ошибиться, плохо сосчитав удары церковного колокола. Затем опять расхождение между пунктами восьмым и девятым. Увидев из окна отца с мачехой, Ванесса взглянула на часы: было 12.55. Согласно же их показаниям, они ушли разыскивать Финни приблизительно через полчаса после того, как Роберт вернулся с прогулки; если он вернулся только в 12.45, то они должны были отправиться на поиски в 1.15 – двадцать минут разницы с показаниями Ванессы. Однако если Роберт действительно вернулся в 12.30, то достаточно принять эти «приблизительно полчаса» за двадцать пять минут, чтобы утверждение Джанет и Роберта совпало со словами Ванессы, а первоначальные показания Мары подтвердились.
