– Способна или нет? – настаивал я.
– Ни в коем случае. – Гвинн воспользовалась салфеткой. – Боже, какое возмутительное бесстыдство! А она не сказала, кто убийца?
– Нет. Может, и сказала бы, да вмешался Хофф. Тебе не кажется…
– А что она сказала… Нейлора тоже он убил?
– Что-то в этом смысле.
– Она не говорила, откуда ей это известно?
– Нет, но еще скажет, наверное. Вот об этом я и хотел спросить. Скажи, как с нею обходиться? Если только она в своем уме, у нее должны быть…
– Я опаздываю, – объявила Гвинн и отодвинула тарелку, перевернув при этом солонку. – У меня всего час, и мне нужно забрать…
– Ничего тебе не нужно, – твердо возразил я. – А вот мне нужна твоя помощь. Нужен совет, который только ты способна дать. – Я поглядел на часы. – У тебя еще десять минут свободного времени. Расскажи мне про Эстер Ливси. Она способна сболтнуть такое, просто чтобы поквитаться с кем-то? Что она за человек?
– Самодовольная сучка, которая всюду сует свой нос.
Все десять минут я продолжал свои расспросы, но так и не выведал других полезных сведений – ни об Эстер Ливси, ни о ком-либо (или о чем-либо) другом. Гвинн просто не могла сосредоточиться. Ей не терпелось вернуться на работу.
Наш план вряд ли бы много выиграл, вернись я с обеда под ручку с Гвинн, поэтому мы расстались с нею в вестибюле у главного входа. Когда лифт защелкал, унося ее ввысь, я прошел мимо прилавка с сигарами, сделал знак рукой стоявшему поблизости широкоплечему парню и, не задерживаясь, прошествовал на улицу и далее за угол. Здоровяк догнал меня, и мы поздоровались.
– Как продвигаются дела, Орри?
– Скука смертная, – проворчал он. – Вышла пообедать в закусочную при фруктовой лавке – и сразу назад. Не хочешь махнуться поручениями?
– Может, на будущей неделе. Начиная с пяти скучать тебе не придется. Глаза еще не слиплись?
– За ней я могу следить и с закрытыми глазами. Что-то новое?
– Пока ничего, но сегодня – тот самый день. Не сегодня, так завтра. Если споткнешься и вывихнешь пальчик…
– Знаю, знаю. Ты говоришь с Кетером. Орри Кетером.
– Так держать, мой бравый воин!
Я вернулся в вестибюль, прошел к телефонной будке, позвонил Вульфу и сообщил, что дело сдвинулось с мертвой точки. Новых идей у него не возникло. Честно говоря, он только хмыкнул в ответ. Я поднялся на лифте на тридцать четвертый этаж, прошел в свой кабинет (заметив, что персонал отдела фондов вновь счел меня достойным внимания), уселся за стол и заправил в пишущую машинку три листа бумаги с копиркой между ними.
Шапка документа осталась, разумеется, прежней. Отпечатав ее на автомате, я обдумал, как сформулировать дальнейшее. Это могло иметь значение в зависимости от того, откуда последует ожидаемая реакция на отчет – с тридцать четвертого или с тридцать шестого этажа. Я решил придерживаться сухого официального слога без всяких украшательств, просто чтобы не выбиваться из стиля моих прежних отчетов, но и чрезмерно «засушивать» текст тоже не хотелось. В итоге, ударив по клавишам, я выдал следующее:
Расследование приняло многообещающий оборот. Сегодня в 9:40 утра я навестил Эстер Ливси на ее рабочем месте. Как сообщалось ранее, она отказала мистеру Вульфу в новой встрече, когда он выразил желание провести с нею длительную беседу, как и с остальными (о результатах этих бесед я уже докладывал). Сегодня мисс Ливси вела себя чрезвычайно нервно. Поначалу наотрез отказывалась говорить и со мной, но, когда я проявил настойчивость, сообщила вдруг, что не решается снова беседовать с Вульфом по одной причине: ей известно, кто убил Уолдо Мура. По-видимому, она ошибочно сочла, что наш разговор носит конфиденциальный характер, хотя подобных гарантий никто не давал. Выражения, в каких она сделала свое признание, позволяют предположить, что тот же неизвестный убил и Нейлора. Думаю, я мог бы добиться от нее большего, намного большего, если бы мистер Самнер Хофф не вторгся в кабинет мисс Ливси с намерением выдворить меня за порог. Нет причин предполагать, что он узнал о содержании нашего разговора, так как мы говорили вполголоса, а дверь оставалась закрыта.
Я немедленно отправился в офис мистера Вульфа, чтобы сообщить ему об этом инциденте. Он считает, что еще какое-то время я могу действовать по своему усмотрению, но скрывать от клиента полученную информацию было бы грубой ошибкой. О дальнейшем развитии событий, если таковое последует, сообщу незамедлительно.
Так выглядел окончательный вариант отчета. В первом наброске мне не приглянулись кое-какие мелкие детали, так что я отредактировал текст и отпечатал его заново. Я по-прежнему расставлял в шкафу ловушку со второй копией своего отчета, протирая обложки папок и раскладывая табачные крошки. Нет, я не сильно надеялся поймать кого-то за руку, просто соблюдал традицию. Покончив с этим и разложив оригинал и первую копию по карманам, я широко открыл дверь кабинета, поставил стул так, чтобы был виден вход в комнату Эстер на дальней стороне «стадиона», и уселся.
Ее кабинет был закрыт.
В течение минуты несколько десятков женщин, населявших тот сегмент «арены», что был виден из моего наблюдательного пункта, заметили дверь нараспашку и за нею меня. Это зрелище притягивало взгляды – от мимолетных, быстро отводимых в сторону, до марафонских расстрелов в упор. Интересное ощущение. Вернее, оно стало бы интересным, если бы расположение духа позволило мне взвесить все выгоды. В текущих обстоятельствах из этого ничего не вышло.
Вообще-то я не ожидал всерьез, что в центральном проходе вдруг появится угнанный седан, который совершит резкий поворот, устремится к кабинету Эстер и задавит бедняжку насмерть. Меня бы сильно удивило, случись хоть что-то из ряда вон выходящее, тем не менее зевать не стоило. И все то время, что я просидел там, взгляд мой не отрывался от двери Эстер, за исключением нескольких интервалов, длившихся не более трех секунд каждый. Если дверь открывалась, я не мог этого не заметить.
А она открывалась. Семь раз. В 14:35 мисс Ливси покинула свой кабинет, посетила Розенбаума и вернулась к себе в 14:48. В 15:02 она появилась вновь, прошла в конец зала, где находилась женская уборная, чтобы вернуться в 15:19. В 15:41 Самнер Хофф решительным шагом приблизился к двери по дальнему проходу, открыл ее и скрылся внутри, вновь затворив ее за собой. В 15:55 он вышел и направился прямо ко мне, никуда не сворачивая (об этом чуть позже). В 16:12 из кабинета вышла сама Эстер (и об этом тоже немного позднее). Итого семь раз.
Первое подтверждение тому, что я сделал верную ставку, выбрав Гвинн хранительницей чужих тайн, явилось около трех часов дня, когда вид на уходящие вдаль рабочие столы внезапно оказался заслонен довольно крупным объектом, который появился в дверном проеме. Этим объектом была Роза Бендини. Ее черные глаза лучились возбуждением, но, войдя и приблизившись, она сказала лишь:
– Сегодня понедельник, Арчи.
Я кивнул:
– Тридцать первое марта. Шесть дней до Пасхи.
– Ты помнишь прошлый понедельник?
– Никогда его не забуду. Но четверг я помню еще лучше.
– Я тоже. Чем ты занимаешься, сидя тут?
– Вспоминаю понедельник с четвергом. Извини. Не загораживай мне обзор.
Я вытянул шею, приглядываясь. Эстер вышла из своего кабинета. Убедившись, что она направляется в уборную, я переключил внимание на гостью:
– Отчего так сияют эти глазки? Только из-за меня?
– Может, закроем дверь?
– Нет, мэм. Только не в рабочее время.
Роза придвинулась на шаг.
– Эстер водит тебя за нос, – произнесла она с неожиданным напряжением в голосе. Быстро обернулась, посмотрела за дверь и снова уставилась на меня. – Я же рассказывала тебе о ней! Даже если она знает, кто убил Уолли, все равно пытается тебя надуть. Я ведь рассказывала о ней, верно?
– Было дело. Говори потише. С чего ты взяла, будто она знает, кто убил Уолли?
– Она сама тебе сказала. – Роза опустила ладонь мне на плечо, но, проследив за моим взглядом, устремленным к двери, убрала руку. – Не дай ей одурачить тебя, Арчи. Еще немного – и она расскажет, кто убийца.
– Если так, это будет побольше, чем рассказала ты. Сперва ты убеждала меня, что знаешь, кто убил Уолли, но не хотела назвать имя. Потом сказала, что не знаешь. Разве это не надувательство?
– Я… я… – Она снова оглянулась. – Я все-таки закрою эту дверь.
– Зачем? Ты готова назвать имя?
– Не знаю я никаких имен, Арчи. Просто хочу, чтобы ты обнял меня. Я закрою…
Я поймал ее за локоть, не пустив к порогу.
– Нет, Роза. Не сейчас. Подождем с этим до другого раза. Кто сказал тебе…
Она вырвалась, сверкая глазами.
– Другого раза может и не быть! – объявила она и вышла.
Приятно было знать, что Гвинн меня не подвела, но помимо этого визит Розы, казалось, не принес ничего особенно полезного. Вульф ожидал какого-то слова, или жеста, или контрманевра, и данные мне инструкции предписывали немедленно делиться с ним всеми деталями происходящего. Однако я, хоть убейте, не видел ничего необычного в том, что Роза захотела оказаться в моих объятиях. Что ей мешало? С четверга миновало уже четыре дня. Я не мог решить, стоит ли бежать к телефонной будке и поведать Вульфу о визите Розы, но думал дождаться, по крайней мере, пока Эстер не вернется из уборной, когда дверной проем вновь оказался занят.
