— Они считают, что имеют дело с преступниками и цель оправдывает средства.
— Знаете, это не способ бороться с преступностью. Они лгут и прибегают к жестокости, даже зверству. Так они никогда не добьются уважения людей. Они являют собой почти такое же зло, как сами преступники.
— Вы так настроены, потому что дело касается близкого вам человека. Ведь, в конце концов, случай действительно неординарный.
— Карла теперь оказалась на краю пропасти. Даже не знаю, сможет ли она пережить все это. Она выглядит несравнимо хуже, чем когда-либо вообще. А ведь она уже почти выздоравливала.
— Знаю, — сочувственно произнес Мейсон. — Это как раз та самая ситуация, которой я всеми силами пытался избежать.
— Ну, вашей вины здесь нет. Если бы она следовала вашим указаниям, с ней было бы все в порядке. Теперь она это понимает.
— А больше она ничего не говорила в полиции? Только о сертификате?
— Нет, больше ничего. Но с теми уликами, которые они уже собрали против нее, и этого достаточно. Мистер Мейсон, она просто не вынесет, если это будет продолжаться… А если ее признают виновной… Может быть, будет даже лучше, если… лучше, если…
— Она не поправится? — продолжил за нее Мейсон. Милдред заморгала, безуспешно пытаясь прогнать слезы, и кивнула.
— Кое-что из того, что мы услышали сегодня в суде, придало моим мыслям совершенно иное направление.
— Вы хотите сказать, что есть надежда?
— Надежда всегда была. И не малая.
— Если бы только Боб вел себя как мужчина, — покачала она головой, — и рассказал всю правду, он мог бы спасти ее. Если бы он признался, что был там и убил Линка, а она просто следила за ним, но он, естественно, ничего не скажет, не станет подставлять под удар свою драгоценную шею.
— Вероятнее всего, Боб даже не знает, что она следила за ним, — заметил Мейсон.
— Знает почти наверняка, — возмущенно заявила Милдред. — Не забывайте, что Боб приезжал в отель «Клермаунт» и увез Карлу с собой. По дороге они много говорили. И представляете, Боб лгал ей. Он наотрез отказался признаться, что заложил акции или что ездил к Линку. Вы можете вообразить себе такое?! И это после того, как она следила за ним, видела своими глазами, как он въезжал в Лиловый Каньон.
— А как он все это объясняет?
— Ну, вы знаете Боба. Объяснения у него всегда самые убедительные. Он говорит, что совсем рядом с домом, буквально в десяти кварталах, к нему в машину сел друг. Имя друга он не называет. Говорит, что отвез его в город, что другу понадобилась на час его машина, поэтому Боб вышел и разрешил ему взять ее.
— Ваша сестра поверила в это?
— Разумеется поверила! Она поверит всему, что он ей скажет. Меня мутит от всего этого.
— А это не могло на самом деле быть правдой?
— Не вижу каким образом. Ведь Карла все время ехала за ним. Конечно, несколько раз она отставала от него и его заслоняли другие машины. Боб оказался достаточно хитер, чтобы сразу выспросить у нее, когда и где она временно теряла его из виду. Потом выяснилось, что смена водителя произошла как раз в один из таких моментов — умник чертов.
— Вы указали Карле на то, что…
— О, я пыталась, но это бесполезно. К тому же я видела, что она очень слаба. Она решила рассказать мне все это в первую очередь потому, что беспокоилась, что подвела вас, и хотела, чтобы вы были в курсе того, как обстоят дела. Этот лейтенант Трэгг! Если у меня когда-нибудь будет возможность высказать ему все, что я о нем думаю, я…
— Такая возможность у вас уже есть. Вон он идет.
Она круто повернулась к двери в зал заседаний и увидела Трэгга, который только что вошел, улыбнулся помощнику и затем, протиснувшись сквозь небольшую группу людей, скопившихся в проходе, быстрыми шагами направился к ним. Его улыбка была сердечной.
— Добрый день, — сказал он, приблизившись. Милдред Фолкнер вскинула подбородок, отвернулась, выставив в его направлении плечо.
— Полно, мисс Фолкнер, — добродушно обратился к ней Трэгг. — Не надо воспринимать все таким образом.
— Я не люблю лжи, — ледяным тоном ответила она, — и терпеть не могу лжецов.
Он вспыхнул.
Мейсон коснулся ее руки.
— Спокойнее, — предупредил он. Трэгг перевел взгляд на адвоката.
— Зла на меня не держите, Мейсон? — спросил он.
— Не держу. Мне и самому приходилось бывать в подобных ситуациях. Но я не могу не беспокоиться о своем клиенте.
— Как раз об этом я хочу с вами поговорить.
— Давайте поговорим.
— Однако прежде я должен выполнить одну неприятную обязанность.
— Ну конечно, — колко заметила Милдред Фолкнер. — Как это на вас похоже! Хотите, чтобы все кругом оставались вашими друзьями, а сами будете преспокойно обманывать их доверие и…
— Полегче, — прервал ее Мейсон, — мы еще не знаем, о чем лейтенант собирается говорить.
Лицо Трэгга потемнело. Он обращался исключительно к Мейсону, подчеркнуто игнорируя Милдред Фолкнер.
— Сожалею, Мейсон, но вы сделали признание на открытом заседании суда, что располагаете этим сертификатом на акции. У меня нет другого выбора, кроме как потребовать от вас передачи мне этого документа, и я также извещаю вас, что вы предстанете перед Большим жюри…
— Почему?
— Вы ведь знаете Черчиля, не так ли?
— Вы имеете в виду Лоринга Черчиля, помощника окружного прокурора?
— Его самого.
— Ну, и что с ним такое?
— Он вас не любит.
— Это ничего не значит, — быстро ответил Мейсон. — Я его тоже не люблю. Он эгоистичное ничтожество с академическим образованием. В нем столько же ума, сколько его в энциклопедии, а личного обаяния — как в прошлогоднем альманахе.
Трэгг рассмеялся.
— А как он узнал, что сертификат у меня?
— Как только вы сделали заявление в суде, нам тут же об этом сообщили. Черчиль ждал этого признания.
— Но бумагу эту вы все же не получите.
— Интересно, почему?
— Потому что мне вручена повестка, предписывающая предъявить сертификат суду.
— Напрасно вы так, Мейсон. Это вам ничего не даст.
— Почему вы так считаете?
— Вы крепко сели.
— Да почему же?
— Потому что вы скрыли улику.
— Какую улику?
— Я говорю об этом сертификате.
— Я поднялся на открытом заседании суда и во всеуслышание признал, что документ находится у меня. Это как будто не очень похоже на сокрытие.
— Вы бы не сделали этого признания, если бы не были связаны судебным предписанием, и даже в этом случае вы ничего бы не сказали, если бы мне не удалось заставить миссис Лоули признать, что она сама передала его вам.
— Да, — вновь вмешалась Милдред Фолкнер, — можете этим гордиться — бравый полисмен!
— Послушайте, Трэгг, признался бы я или нет — это теперь вопрос личного мнения каждого.
— Ладно, мое мнение остается при мне, — ответил Трэгг, поджимая губы.
— Вы имеете на это полное право.
— Я также имею полное право на сертификат.
— До тех пор пока вы не предъявите мне судебного требования, — нет. Мне предписано прибыть в суд в качестве свидетеля, имея этот сертификат при себе. Я здесь. И сертификат со мной.
— Судья Гросбек сумеет правильно оценить ситуацию.
— В этом случае он подпишет требование.
— Это займет время.
— Безусловно.
— И когда я попытаюсь вручить вам это требование, кто может мне гарантировать, что я вас найду?
— Никто.
— Черчиль выйдет из себя, когда узнает об этом. Он разозлится уже по-настоящему.
— Это, конечно, очень печально: Видимо, мне предстоит бессонная ночь: я буду мучиться сознанием того, что Лоринг Черчиль меня не любит.
— Послушайте, Мейсон, вы стоите по одну сторону забора, я — по другую. Скучать вы мне не даете. Вы деретесь жестко, когда вы деретесь нечестно, но вы всегда деретесь. Если вы передадите мне этот сертификат, Черчиль, вероятнее всего, не станет настаивать на Большом жюри. Мне бы хотелось, чтобы вас оставили в покое.
— Черчиль пусть идет к черту.
— Это ваш окончательный ответ?
— Нет. Если он в течение часа отпустит миссис Лоули на свободу, он получит сертификат. В противном случае он получит его, только когда я уже не смогу сдержать свое горячее желание ему его передать.
— Боюсь, что миссис Лоули предстанет перёд судом присяжных.
— По какому обвинению?
— По обвинению в предумышленном убийстве.
— Значит, вы все-таки решили повесить это на нее?
— У нас нет альтернативы. Ее муж сделал ряд уличающих заявлений.
— Уличающих его или ее?
— Ее.
Шокированная его словами, Милдред Фолкнер забыла о своих новых нападках на Трэгга и недоверчиво спросила:
— Вы хотите сказать, что Боб сообщил вам нечто такое, что обернулось против Карлы?
— Да, — кивнул Трэгг и тут же торопливо добавил:
