— На процессе стал ясен мотив преступления? — спросил Лейн.
— Как ни странно, нет. Трое партнеров предполагали, что убийство произошло во время ссоры, — они услышали крики, вбежали в хижину и увидели, как Стоупс рассек женщине череп мачете. По их словам, он был очень вспыльчив.
— Пожалуйста, продолжайте.
Ахос вздохнул:
— На двенадцатом году заключения Ахос удивил тюремщиков, совершив дерзкий побег, который явно планировался в течение многих лет. Хотите знать подробности?
— Это едва ли необходимо, сеньор.
— Он исчез, как будто его поглотила земля. Обыскали весь южноамериканский континент, но не обнаружили никаких его следов. Было решено, что Стоупс отправился в джунгли и, вероятно, погиб там…
— На этом история Стоупса не заканчивается?
— Нет. Согласно официальным данным, три его партнера продали богатый прииск во время Великой войны.[61] На прииске добывали марганец очень высокого качества, а во время войны марганец был необходим для производства боеприпасов. Продажа сделала их богатыми людьми, и они вернулись в Соединенные Штаты.
— Вернулись, сеньор Ахос? — со странной интонацией переспросил Лейн. — Они были американцами?
— Господи, я забыл назвать вам имена партнеров! Их звали Харли Лонгстрит, Джон де Витт и… дайте подумать… si, Уильям Крокетт…
— Минутку, сэр. — Глаза Лейна блеснули. — Вам известно, что двое из недавно убитых здесь людей были партнерами фирмы «Де Витт и Лонгстрит»?
Ахос выпучил черные глаза.
— Dios![62] — воскликнул он. — Это действительно новость. Значит, их предупреждения были…
— Что вы имеете в виду? — быстро спросил Лейн.
Консул развел руками.
— В июле этого года уругвайская полиция получила анонимное письмо из Нью-Йорка, отправленное, как признал позже де Витт, им самим. В письме сообщалось, что беглый заключенный Стоупс находится в Нью-Йорке, и предлагалось это расследовать. Хотя к тому времени у нас сменилось правительство, после просмотра архивов были приняты срочные меры, и дело поручили Макинчао. Подозревая, что только кто-либо из бывших партнеров Стоупса мог отправить в Уругвай подобную информацию, Макинчао начал розыски и узнал, что Лонгстрит и де Витт живут в Нью-Йорке и даже занимают там видное положение. Отыскать следы Уильяма Крокетта, третьего партнера по прииску, ему не удалось. Крокетт исчез после возвращения триумвирата в Северную Америку либо в результате ссоры, либо желая свободно распоряжаться своим богатством. Возможно, была и другая причина. Разумеется, все это лишь догадки.
— Итак, Макинчао познакомился с де Виттом и Лонгстритом, — подсказал Лейн.
— Совершенно верно. Он сообщил де Витту имеющуюся у него информацию и предъявил письмо. После некоторого колебания де Витт признался в своем авторстве. Он пригласил Макинчао пожить в его доме и использовать его в качестве штаб-квартиры. Естественно, Макинчао прежде всего спросил, откуда де Витту известно о пребывании Стоупса в Нью-Йорке. Де Витт показал агенту письмо, подписанное Стоупсом, где содержались угрозы его жизни…
— Одну минуту. — Друри Лейн достал бумажник и вынул письмо, которое нашел в библиотечном сейфе де Витта. Он протянул его Ахосу. — Это то самое письмо?
Консул кивнул:
— Да. Макинчао прислал мне фотокопию, а оригинал вернул де Витту. Де Витт, Лонгстрит и наш агент часто совещались в Уэст-Инглвуде. Разумеется, Макинчао намеревался заручиться сотрудничеством американской полиции, так как не мог действовать в одиночку. Но оба партнера умоляли его не обращаться в полицию, так как тогда история неминуемо попадет в газеты и станет известно об их более чем скромном прошлом, а также о судебном процессе… Не зная, что делать; Макинчао посоветовался со мной, и мы решили, учитывая нынешнее положение партнеров, согласиться на их просьбу. Оба заявили, что уже в течение пяти лет получали подобные письма, отправленные в Нью-Йорке. Они рвали их, но последнее письмо, которое было еще более угрожающим, напугало де Витта, и он его сохранил. Короче говоря, Макинчао потратил месяц на тщетные поиски, доложил о неудаче мне и партнерам и вернулся в Уругвай.
Лейн задумался.
— И никаких следов Крокетта так и не нашли?
— Макинчао узнал от де Витта, что Крокетт расстался с партнерами, покинув Уругвай и не дав никаких объяснений. Иногда они получали о нем известия, в основном из Канады, хотя оба утверждали, что не поддерживали с ним связь уже шесть лет.
— Конечно, в этом мы можем полагаться только на слова двух мертвецов, — пробормотал Лейн. — Мистер Ахос, в архивах имеются сведения о судьбе маленькой дочери Стоупса?
Консул покачал головой;
— Только до определенного этапа. Известно, что она уехала или была увезена из монастыря в Монтевидео в возрасте шести лет. С тех пор о ней ничего не слышали.
Друри Лейн со вздохом поднялся:
— Сегодня вы оказали важную услугу правосудию, сеньор.
Ахос усмехнулся, сверкнув белыми зубами:
— Очень рад, мистер Лейн.
— Но вы могли бы оказать ему еще большую услугу, — продолжал актер, поправляя капюшон. — Попросите у вашего правительства фотографию отпечатков пальцев Стоупса и его лица, если сохранился снимок, а также полное описание внешности. Меня интересует и Уильям Крокетт, поэтому если вы добудете аналогичную информацию, касающуюся этого джентльмена…
— Будет сделано немедленно.
— Надеюсь, ваша маленькая предприимчивая нация располагает современным научно-техническим оборудованием? — улыбнулся Лейн, направляясь к двери.
Ахос выглядел шокированным.
— Естественно! Фотографии будут пересланы с помощью первоклассного оборудования.
— Лучшего нельзя и пожелать. — Отвесив поклон, мистер Друри Лейн вышел на улицу и зашагал к Батарее.
Понедельник, 12 октября, 13.30
Куоси проводил инспектора Тамма через извилистые коридоры к скрытому в стене лифту, который с космической скоростью поднял их к маленькой площадке, наверху главной башни «Гамлета». Тамм последовал за Куоси по каменным ступенькам, напоминающим древнюю лестницу лондонского Тауэра, к окованной железом дубовой двери. Куоси не без труда справился с тяжелыми засовами и с громким вздохом распахнул дверь, и они шагнули на окаймленную каменными зубцами крышу башни.
Мистер Друри Лейн, почти обнаженный, лежал на медвежьей шкуре, прикрывая рукой глаза от яркого солнца.
Инспектор Тамм застыл как вкопанный, а Куоси усмехнулся про себя. Инспектор не мог скрыть изумления при виде бронзовой мускулистой фигуры актера. Седые волосы на голове чудовищно диссонировали с гладким молодым телом.
Белая набедренная повязка была единственной уступкой скромности. Смуглые ноги были обнажены, но рядом на ковре виднелась пара мокасинов. Сбоку стоял шезлонг.
Тамм печально покачал головой, кутаясь в пальто. Октябрьский воздух был холодным, а на вершине башни дул сильный ветер. Инспектор шагнул к распростертому телу, абсолютно не тронутому гусиной кожей.
Интуиция — а может, упавшая на него тень Тамма — побудила Лейна открыть глаза.
— Инспектор! — Актер быстро сел, обхватив руками стройные ноги. — Какой приятный сюрприз. Прошу простить мне неформальное облачение. Садитесь в шезлонг. Если, конечно, вы не предпочитаете сбросить одежду и присоединиться ко мне на медвежьей шкуре…
— Нет, спасибо, — поспешно сказал Тамм, опускаясь в шезлонг. — При таком ветре? Благодарю покорно. — Он усмехнулся. — Полагаю, это не мое дело, но сколько вам лет, мистер Лейн?
Глаза актера прищурились на солнце.
— Шестьдесят.
Тамм покачал головой.
— А мне пятьдесят четыре. Даю вам слово, мистер Лейн, я бы покраснел от стыда, если бы вы увидели мое тело. По сравнению с вами я дряблый старик.
— Возможно, у вас не было времени заботиться о своем теле, инспектор, — лениво произнес Лейн. — А у меня есть и время, и возможность. Здесь, — он обвел рукой игрушечную панораму, — я могу делать что хочу. Единственная причина, по которой я декорирую мои чресла в стиле Махатмы Ганди, состоит в том, что старый Куоси изрядный ханжа и был бы невероятно шокирован, если бы я не скрыл… э-э-э… более интимные элементы моей наготы. Бедняга Куоси! Уже двадцать лет я пытаюсь убедить его присоединиться ко мне в этих солнечных оргиях. Но он слишком стар. Вряд ли он сам знает, сколько ему лет.
— Вы самый удивительный человек из всех, каких я когда-либо встречал! — воскликнул Тамм. — Шестьдесят лет… — Он вздохнул. — Ну, сэр, я пришел доложить вам о новом обороте дела.
— Полагаю, это связано с Коллинзом?
— Да. Очевидно, Бруно рассказал вам, что произошло, когда мы вломились в квартиру Коллинза в субботу под утро?
