Мистер Джонс сказал «позвольте» и прошел мимо.
Мисс Сильвер, сидевшая очень прямо на дальнем краю стола, наблюдала за ним. Она перестала вязать. Руки лежали на коленях, внимательные глаза блестели. Она смотрела на мистера Джонса — маленького человечка, бледнолицего, ничем не примечательного, со старомодным, криво сидящим пенсне и сверкающими вставными зубами, заставлявшими его слегка пришепетывать. Эксперт подошел к столу, склонился над футлярами, заглянул в каждый с выражением мучительной скрупулезности и произнес негромко и чуть картаво:
— Полагаю, мистер Парадайн знает, что некоторые из этих камней — копии?
Мгновенно оживившись, Марк выпрямился, приблизился на шаг и, встав рядом с мистером Джонсом и инспектором, испуганно спросил:
— Что вы имеете в виду?
Мистер Джонс взял ручку, как указку. Перо нависло над брошью в виде трилистника.
— Это копия. Очень хорошая имитация. То же самое могу сказать о бабочке и булавке. Солитеры в серьгах и кольце — тоже поддельные. Крупный центральный камень на украшении для корсажа также заменен.
— Что?! — воскликнул Марк. — Вы уверены?
Мистер Джонс обнажил сверкающие зубы в легкой улыбке сожаления:
— Никаких сомнений, мистер Парадайн.
В комнате воцарилась полная тишина. Инспектор Вайнер взглянул на мисс Сильвер. С тем же успехом он мог бы сказать вслух: «Вот вам и мотив».
Мисс Сильвер кашлянула, и, словно сговорившись, эти двое посмотрели на Альберта Пирсона. У секретаря вспотели не только руки — от пота заблестел лоб. Любой заметил бы, что ему дурно и неуютно.
Вайнер обернулся к мистеру Джонсу:
— А остальные камни — настоящие?
Джонс достал из кармана лупу и принялся рассматривать украшения. Процедура казалась бесконечной. Но рано или поздно все заканчивается. Лупа вернулась в глубокий нагрудный карман. Мистер Джонс, пришепетывая, заверил, что прочие камни настоящие, и испросил позволения откланяться. Звук закрывшейся за спиной эксперта двери показался Альберту Пирсону похоронным звоном. Сердце мучительно колотилось, волосы облепили лоб. Сквозь туман, заволокший стекла очков, он видел, что все обернулись в его сторону. Это было похоже на ночной кошмар. Он услышал голос инспектора Вайнера:
— Подойдите, пожалуйста, сюда, мистер Пирсон. Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Мой долг предупредить: то, что вы скажете, может быть записано и обращено против вас.
Пирсон подошел, наткнулся на стул, сел и начал механически протирать запотевшие очки. Когда он вновь их надел, рядом оказался смышленый молодой констебль с записной книжкой. Все смотрели на Альберта — кроме Филиды, которая словно была на грани слез. Мисс Парадайн сидела с таким выражением лица, как будто собиралась рассчитать вороватую кухарку. Назвать его гневным мешало явное презрение, но в то же время на ее лице отражалось несомненное удовлетворение. Пирсон не только поставил себя вне семейного круга — он был осужден и приговорен, прежде чем успел произнести хоть слово. Сидя перед ними, он чувствовал, что кольцо неумолимо сжимается вокруг него, грозя гибелью. Альберту предстояло сыграть роль, которую, как он знал, члены семьи охотно возложили бы на него при первой возможности. Роль козла отпущения. Что ж, он запасся алиби — пусть попробуют с ним потягаться. Он всегда был лишним в семье.
Пирсон расправил плечи, подался вперед, положил руки на стол и сказал:
— Разумеется, я готов ответить на любые вопросы.
Собравшиеся не сводили глаз с Альберта. Инспектор и Марк — бок о бок над раскрытыми футлярами, где лежали бриллианты, отражавшие свет. Лидия Пеннингтон — рядом с Марком. Она придвинулась ближе и просунула руку ему под локоть. Элиот Рэй обнимал Филиду, а та вся дрожала — черт возьми, отчего она трясется? У камина, прямо под портретом матери, стоял Фрэнк Амброз, мрачно глядя не на Пирсона, а на остальных. Поодаль, у дальнего конца стола, сидела мисс Сильвер, пухленькая и старомодно одетая, с дурацкой брошкой. Ее маленькие глаза были устремлены на Альберта, и, казалось, от проницательного взгляда ничего не скроется. Напротив нее — мистер Гаррисон, мрачный, потрясенный. Рядом — мисс Парадайн, Ричард и, наконец, справа, вплотную, молодой констебль с блокнотом.
Альберт Пирсон собрался с мыслями, напряг массивную челюсть, взглянул на пораженные, полные укора лица и упрямо произнес:
— Итак?
Глава 44
Вайнер сказал:
— Мистер Пирсон, есть некоторые очевидные причины, по которым открывшийся факт компрометирует вас. Подмена камней, наподобие имевшей место здесь, — это работа, которая по плечу не каждому. Вдобавок ее мог проделать только человек, у которого был доступ в кабинет и к ключам покойного мистера Парадайна. Вы подпадаете под оба пункта. Следовательно, мой долг спросить: не хотите ли вы что-нибудь сказать?
Альберт держал себя в руках. Он произнес серьезно и заунывно:
— Вы правы. Но, боюсь, я не смогу помочь следствию. Я ничего не знаю.
— Бриллианты пропали, мистер Пирсон. Камни на сумму около двух тысяч фунтов. Они не исчезли сами по себе.
— Думаю, это так, инспектор. А вам не приходило в голову, что сам мистер Парадайн приказал заменить их?
— Вы хотите сказать, что действовали по распоряжению мистера Парадайна?
— Конечно, нет. Но, на мой взгляд, вы вряд ли сумеете доказать, что Парадайн не приказывал это сделать. Разумеется, вы обследуете футляры в поисках отпечатков пальцев, но, боюсь, останетесь разочарованы. Понимаете ли, мистер Парадайн регулярно доставал украшения из сейфа. Ему нравилось держать бриллианты в руках и рассматривать, а потому было бы очень трудно их заменить подделками.
После паузы Вайнер сказал:
— Вы хорошо осведомлены, Пирсон.
Тот, устремив на инспектора спокойный взгляд, ответил:
— А чего же вы ожидали от секретаря?
— И все же, как я сказал, есть четкие причины подозревать вас. Есть поводы и менее явные. В ваши секретарские обязанности входил перевод часов в комнате мистера Рэя на четверть часа назад в среду вечером?
На щеках Альберта пятнами заиграл тусклый румянец, кожа покрылась потом. Его руки лежали на столе, и мистеру Пирсону пришлось приложить немалое усилие, чтобы не стиснуть кулаки. Он резко произнес:
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— А по-моему, отлично понимаете. Младшая горничная Полли Парсонс, поднявшись, чтобы перестелить постели, увидела, как вы выходили из комнаты мистера Рэя. Она очень удивилась, когда обнаружила, что часы в комнате мистера Рэя показывают десять минут одиннадцатого, тогда как на часах в вашей комнате было без пяти десять. Пятнадцать минут разницы, мистер Пирсон. Вы и впрямь старательно озаботились своим алиби на то время, пока мистер Парадайн ждал в кабинете, рассчитывая получить признание. Когда вы поднялись пожелать ему спокойной ночи — без десяти десять, — Лейн, который шел непосредственно за вами, услышал, как мистер Парадайн сказал: «Здравствуйте, Альберт. Вы пришли признаться?» Вы не успели ответить, поскольку появился Лейн с подносом. Пробыв в кабинете две-три минуты, вы побежали наверх, перевели часы и вернулись как раз вовремя, чтобы встретить мистера Рэя. С ним вы пробыли до тех пор, пока переведенные часы не засвидетельствовали ваше алиби, показав восемь минут первого, хотя на самом деле оставалось семь минут до срока, обозначенного мистером Парадайном. Вы попрощались с мистером Рэем, который сразу же пошел в ванную и открыл кран. Вы знали, что мистер Парадайн все еще в кабинете, вы могли к нему войти и ответить на вопрос, который он задал. Если вы собирались признаться, вам бы вполне хватило времени. Если нет — ничего не стоило добежать до террасы, выбравшись через любое окно первого этажа. На раме окна в ванной — ваш отпечаток. Как и все в доме, вы знали, что мистер Парадайн непременно выйдет на террасу, прежде чем отправится спать. Кто-то поджидал его там, мистер Пирсон. Кто-то толкнул его через парапет. Мой долг предупредить…
