Альберт Пирсон отодвинул стул так резко, что он упал. Пятна со щек сошли, темная кожа обрела зеленоватый оттенок. Он наклонился через стол, опираясь на руки, — воплощение крайнего ужаса. Но было в нем нечто, что заставило мисс Сильвер коснуться рукава инспектора. Вайнер уже собирался пройти за спиной Марка, но мисс Сильвер остановила его:
— Подождите. Он хочет что-то сказать.
Альберт, потный и дрожащий, действительно заговорил. Он посмотрел на дальний конец стола, через голову мисс Сильвер, — на Фрэнка Амброза, высокого и мрачного, который стоял, опершись о черную мраморную каминную полку.
— Мистер Амброз… неужели вы позволите ему… неужели позволите арестовать меня? Не можете же вы вечно хранить молчание? Я не могу. Я невиновен, и вы это знаете. Если я там был, то и вы были, и мы оба видели, как все случилось! Неужели вы намерены просто стоять и молчать? Я бы молчал, если бы меня не спросили, но больше молчать не собираюсь — и не ждите! Если вы не желаете говорить, заговорю я — и вы пожалеете, что тянули!
Воцарилась напряженная тишина. Все повернулись к Фрэнку Амброзу, чье лицо не выражало ничего, кроме неимоверного утомления. Услышав резкий оклик инспектора, Фрэнк с усилием выпрямился и ответил на невысказанный вопрос:
— Да, я действительно должен кое в чем признаться. Пирсон прав. Я не могу позволить вам арестовать его. Видите ли, я возвращался сюда.
Мисс Сильвер поднялась, придвинула стул ближе и села. Поворачивая голову направо и налево, она видела и Альберта Пирсона, и Фрэнка Амброза. На некоторое время ее внимание было поглощено последним.
Вайнер сказал:
— В заявлении, сделанном сегодня днем, мистер Амброз, вы утверждали, что вернулись в дом, желая повидать мистера Парадайна, примерно в половине одиннадцатого. Это подтверждает миссис Рэй, которая слышала, как дядя назвал вас по имени, когда вы вошли. Далее, по вашим словам, вы оставались в кабинете около двадцати минут, после чего вышли и отправились домой. Так?
— Да… но я пошел не домой.
— Вы покинули Ривер-Хаус?
— Да, однако к себе не пошел. Сейчас попытаюсь объяснить. Я собирался домой, но не хотел возвращаться так рано. Настроение отчима меня изрядно озадачило, я боялся серьезного раскола в семье. Он рассказал, что намеревался сделать, и я понимал: скорее всего произойдет скандал. Ночь стояла тихая. Чтобы поразмыслить, я пошел длинным путем, через каменный мост. Это примерно три мили. Подойдя к двери дома, я посмотрел на часы. Было не то без четверти, не то без десяти двенадцать. Заходить мне не хотелось, я решил вернуться и посмотреть, что происходит в Ривер-Хаусе. Я знал, что отчим пока не лег спать, а потому собирался подойти к террасе и либо дождаться, когда он выйдет, либо постучать в стеклянную дверь, чтобы он меня впустил. Я вернулся к мостику и поднялся по тропке. Днем я добираюсь до Ривер-Хауса за семь минут. В темноте, возможно, потребовалось десять — я не торопился. Я счел, что лучше подождать, пока отчим не выйдет на террасу, — на тот случай, если в кабинет кто-нибудь явился. Я подошел к террасе и встал примерно по ее центру. Небо затянуло облаками, но над рекой еще светила луна. Я видел парапет на фоне реки и окна на белой стене дома. Вдруг раздвижное окно ванной открылось. Кто-то облокотился на нижнюю створку.
— Вы видели кто?
— Нет. Сначала я подумал, что это Лейн. Уж точно не отчим, я бы узнал его по росту.
— А может, мистер Пирсон?
Фрэнк Амброз спокойно ответил:
— Это и был Пирсон, но тогда я не знал.
Мисс Сильвер воспользовалась возможностью, чтобы посмотреть в сторону Альберта Пирсона. Тот стоял прямо, сунув одну руку в карман и собираясь спрятать туда же вторую. Судя по стиснутому в кулаке большому белому платку, Пирсон вытирал пот со лба. Зеленоватый оттенок покинул его лицо, а сейчас у него был вид человека, получившего отсрочку приговора. Мисс Сильвер неторопливо обвела взглядом стол. Молодой констебль, занятый записями, Ричард Парадайн, мисс Парадайн, напряженная и очень бледная, потрясенный мистер Гаррисон, Фрэнк Амброз, видимо, дошедший до ручки…
Вайнер за спиной у мисс Сильвер попросил:
— Продолжайте, мистер Амброз.
Все в комнате запомнили последовавшую за этим паузу. Им предстояло присутствовать при развязке трагедии — нашелся свидетель смерти Джеймса Парадайна. Будь то признание или обвинение, произнесенные слова уже нельзя было бы вернуть назад.
Фрэнк Амброз устало и спокойно произнес:
— Кабинет и комната моей матери по соседству устроены одинаково. Я увидел, как стеклянная дверь ее комнаты открылась. Кто-то вышел на террасу…
— Не мистер Пирсон?
— Нет. Я услышал, как в городе на здании приюта первый раз ударили часы. В следующее мгновение отчим вышел из кабинета и зашагал через террасу к парапету. Человек, показавшийся из соседней комнаты, последовал за ним. Я не желал вмешиваться. Я оставался на месте, даже не подозревая, что сейчас произойдет, — о трагедии не думаешь, пока она не произойдет. Я видел, как отчима толкнули и как он упал с обрыва. Человек, который его толкнул, бегом вернулся в комнату моей матери. Все произошло мгновенно — быстрее, чем можно вообразить, и я стоял как вкопанный. Потом начался дождь. Я достал из кармана фонарик, побежал наверх, осветил террасу и заметил лицо Пирсона в окне ванной комнаты. Он это понял, но до сих пор я понятия не имел, что он меня узнал. Я подошел к парапету и заглянул через край. Лил дождь, ничего не было видно. Тогда я спустился к реке и обнаружил тело отчима. Убедившись, что он мертв, я пошел домой.
Снова повисло молчание. Вайнер сказал:
— Вы напрасно сразу не сообщили полиции о том, что видели, мистер Амброз.
Фрэнк Амброз устало согласился:
— Разумеется.
— Раз вы этого не сделали, значит, у вас была очень серьезная причина хранить молчание?
На сей раз он не ответил.
— Мистер Амброз, я вынужден спросить: узнали ли вы человека, который вышел из комнаты покойной миссис Парадайн?
Альберт Пирсон, коренастый и упрямый, продолжая стоять у края стола, не терпящим возражений тоном произнес:
— Конечно, узнал. И я тоже.
Вайнер пристально взглянул на него:
— Вы утверждаете, что узнали преступника. Не объясните ли, каким образом? Мистер Амброз заявил, что было слишком темно, чтобы узнать вас в окне, до тех пор пока он не осветил стену фонариком.
Альберт кивнул:
— В комнате, из которой она вышла, горел свет. Потому я и разглядел ее, когда она выходила и когда возвращалась. Свет бил ей прямо в лицо.
Слово «она» произвело эффект электрического разряда. Элиот Рэй крепче обнял жену. Лидия со свистом втянула воздух сквозь зубы.
Вайнер уточнил:
— Вы хотите сказать, что видели женщину?
— Конечно.
— Кого?
Фрэнк Амброз сделал шаг вперед и начал:
— Пирсон…
Но Альберт покачал головой:
— Что толку, мистер Амброз? Правду не скроешь. Я не намерен умирать на виселице вместо нее, и точка. Конечно, вам бы всем этого хотелось. Вот почему я перевел часы. Я знал: если у меня не будет алиби, вы скажете, что именно я был тем человеком, от которого мистер Парадайн ждал покаяния. Ну уж нет, в петлю я не хочу. Я видел, кто вышел из соседней комнаты, и ничего вы с этим не поделаете.
Он повернулся к Вайнеру и произнес — громче, чем хотелось бы ему самому:
— Я узнал мисс Парадайн.
Глава 45
Все были настолько поражены, что на время потеряли дар речи. Молодой констебль резко вскинул голову и, оторвавшись от записей, уставился на членов семьи, в кругу которой словно разорвалась бомба. Он быстро окинул их взглядом светло-карих глаз. Мистер и миссис Рэй, прямо напротив, — ого, ну и мрачная же у него физиономия, а у нее рот раскрыт, словно она сейчас завопит (впрочем, Филида не издала ни звука). Мистер Марк Парадайн… выглядит как человек, который получил такой сильный удар, что бог весть, удержится он на ногах или нет. Инспектор… ожидал ли он этого? Трудно сказать наверняка. Мисс Сильвер… ну, с ней тоже непонятно, она вообще странная. Мистер Амброз… он-то ничуть не удивился, он знал, что этим все и закончится, потому и был как натянутая струна. Он все знал и пытался скрыть. Наверное, любой поступит именно так, когда дело касается семьи.
