– В таком случае вам лучше пройти к ней и запереть. Но подождите, пока полиция не скроется в доме. Я бы посоветовал вам принять все меры предосторожности, чтобы сохранить состав лекарства в тайне.
Том Гридли кивнул:
– Наверное, я даже не должен был говорить, что у меня есть такое лекарство…
Снаружи раздался деловой и властный голос Харрингтона Фолкнера. Видимо, он уже успел взять себя в руки. Потом послышался звук шагов. Открылась и закрылась дверь, ведущая в офис. Мейсон кивнул Гридли.
– Воспользуйтесь благоприятным моментом и заприте машину, – сказал он.
Дрейк усмехнулся:
– Дело о золотых рыбках. Не мелковато ли для тебя, Перри?
Тот улыбнулся:
– Поживем – увидим.
– Будем сидеть здесь и ждать, пока не явится полиция?
– Тогда они сразу же сообщат в пресс-центр.
– Перестаньте шутить, – вмешалась Салли Медисон. – Эти золотые рыбки для мистера Фолкнера, словно члены семьи, и сейчас он переживает так, словно у него пропал сын. Кажется, кто-то едет.
Все прислушались. К дому действительно подъехала машина, потом послышались чьи-то быстрые шаги, и наружная дверь открылась.
Светловолосой полноватой женщине, появившейся на пороге, было на вид лет тридцать пять.
– Миссис Фолкнер! – словно выдохнула Салли Медисон.
Мейсон и Дрейк поднялись, и адвокат подошел к женщине.
– Разрешите представиться, миссис Фолкнер. Моя фамилия Мейсон, я приехал по просьбе вашего супруга, у которого, судя по всему, возникли кое-какие неприятности, он сейчас у себя в конторе. Это мисс Стрит, моя секретарша, и мисс Медисон. Хочу также представить вам мистера Пола Дрейка, шефа детективного агентства.
Миссис Фолкнер вошла в комнату. В этот момент в дверях появился Том Гридли. Он остановился в нерешительности, видимо, не зная, что делать – то ли войти, то ли вернуться в свою машину. Его сомнения разрешил Мейсон, представив Тома:
– А это Том Гридли, миссис Фолкнер.
– Прошу вас, присаживайтесь и чувствуйте себя как дома, – сказала миссис Фолкнер приятным голосом, нараспев. – Мой супруг в последнее время был очень расстроен разными неприятностями, и я рада, что он наконец решил проконсультироваться с известным адвокатом. Я предполагала, что рано или поздно он это сделает. Садитесь, пожалуйста! Я сейчас принесу что-нибудь выпить.
– Вам помочь? – предложила Делла Стрит.
Миссис Фолкнер медленно повернулась, подняла глаза на секретаршу Мейсона, какое-то мгновение рассматривала ее, а затем мягко улыбнулась.
– Я буду вам очень признательна, – сказала она.
Делла Стрит последовала за ней в кухню. Салли Медисон повернулась к Мейсону.
– Теперь понимаете, что я имела в виду? – спросила она. – Настоящая золотая рыбка!
Том Гридли повернулся к своей подруге и сказал извиняющимся тоном:
– Конечно, не надо было задерживаться у Раулинса и покрывать панели своим лекарством. Лучше бы я сам поместил их в аквариум. Я не думал, что так получится.
– Да брось ты. Какое это теперь имеет значение? Мы приехали сюда довольно рано, и у нас есть свидетели, что к этому моменту аквариум уже был пуст. Скажи лучше, ты не боишься, что этот старый скряга отберет у нас чек? Ведь рыбки-то украдены.
– Вряд ли, – ответил Гридли. – Все равно химический состав лекарства остается моей тайной.
– Ладно, не будем об этом, дорогой, – сказала Салли Медисон, тактично призывая Тома к молчанию. – Эти люди не интересуются золотыми рыбками.
Пол Дрейк поймал взгляд Мейсона и подмигнул ему.
В этот момент из кухни возвратились миссис Фолкнер и Делла Стрит с рюмками, кубиками льда, виски и содовой. Миссис Фолкнер наполнила рюмки, а Делла Стрит поднесла их гостям. Миссис Фолкнер села в кресло напротив Мейсона и, закинув ногу на ногу, проверила, не поднялась ли ее юбка выше положенного.
– Я очень много слышала о вас, – промолвила она с хитрой улыбкой. – И надеялась, что когда-нибудь мы встретимся. Я читала отчеты обо всех ваших делах и следила за ними с большим интересом.
– Благодарю вас, мадам, – ответил Мейсон, собираясь добавить еще что-то, но в этот момент наружная дверь распахнулась, и в холл вошел побелевший от гнева Харрингтон Фолкнер.
– Знаете, что они мне заявили? – сказал он, заикаясь. – Что в Уголовном кодексе нет статьи, касающейся кражи рыбок. Если бы я смог доказать, что вор проник извне, это можно было бы квалифицировать как кражу со взломом, но поскольку Элмер Карсон является равноправным хозяином конторы и может входить в нее, когда ему вздумается, то он вправе и взять золотых рыбок, а я могу возбудить против него только гражданское дело, но никак не уголовное. Вдобавок один из них имел наглость заявить, что возмещение убытков будет довольно скромным и я не получу и половины суммы, которую истрачу на адвоката. Невежество этого полицейского просто непростительно! Он считает, видите ли, что на эти деньги я смогу купить целую кучу золотых рыбок. Кучу! Понимаете? Как будто это какая-то крупа!
– Вы, значит, заявили полиции, что рыбок взял Элмер Карсон? – спросил Мейсон.
Фолкнер смотрел куда-то в сторону.
– Конечно! Я сказал им, что я в плохих отношениях с Карсоном и что у него есть ключи от конторы.
– Все окна были заперты? – продолжал спрашивать Мейсон.
– Да. Кто-то взял отвертку или другой инструмент и взломал замок двери, ведущей в кухню. Грубая работа. По словам полицейского, дверь взломали изнутри, а парадная дверь была закрыта на засов. Кто-то хотел сделать вид, будто в контору проникли через черный ход. Но это никого не обмануло. Я ничего не понимаю во взломах, но даже я понял, как все было на самом деле.
Мейсон сказал:
– Я предупреждал вас, чтобы вы не говорили, что подозреваете Карсона. Этим вы ставите себя в довольно опасное положение. Ведь вы предъявляете обвинения, которые не можете доказать. Я уверен, что полиция догадалась: здесь просто склока между двумя партнерами. Вот они и решили не вмешиваться в это дело.
– После драки кулаками не машут, – сухо парировал Фолкнер. – Я был уверен, что действую правильно. Поймите меня, мистер Мейсон, сейчас для меня главное – найти рыбок, пока не поздно. Это очень ценные рыбки, и мне они дороги. Рыбки больны, и я хочу вернуть их как можно скорее, чтобы вылечить. А вы, черт возьми, ведете себя как полиция! Вечно: не делай то, не делай это!
Голос Фолкнера дрожал от возбуждения. Казалось, вот-вот у него начнется истерика.
– Неужели никто из вас не в состоянии понять, как это важно для меня? Эти рыбки – результат упорного труда, часть моего «я». Вместо того чтобы действовать, вы тут сидите сложа руки и распиваете мое виски, а рыбки, может быть, уже умирают.
Во время этой тирады миссис Фолкнер не изменила позы и даже не повернула головы в сторону супруга. Лишь бросила через плечо, словно обращаясь к ребенку:
– Все правильно, Харрингтон. Тебе никто не может помочь. Ты вызвал полицию и уже обсудил с ней вопрос. Возможно, если бы ты пригласил их сюда и предложил им выпить с нами, они отнеслись бы более внимательно к твоей проблеме.
В этот момент зазвонил телефон. Фолкнер повернулся, схватил трубку и сказал:
– Алло! Да, да, это я.
Какое-то мгновение он молчал, слушая, что ему говорят, а потом на его лице появилась победная улыбка.
– Что ж, отлично! Договорились! – воскликнул он. – Мы можем подписать бумаги, как только вы их составите. Да, я заплачу вам.
Некоторое время он опять молчал, а потом сказал:
– Хорошо.
И повесил трубку.
Отойдя от телефона, Фолкнер сразу же направился к Салли Медисон. Мейсон с удивлением наблюдал за ним.
– Хочу вам еще раз напомнить: я не люблю, когда меня шантажируют, – резко сказал он девушке.
Та в ответ лишь заморгала длинными ресницами.
– Сегодня вы пытались вытянуть из меня крупную сумму денег, – продолжал Фолкнер. – И я хочу сказать, что со мной такие шутки не проходят!
Салли Медисон лишь затянулась сигаретой и опять ничего не ответила.
– Вот так-то! – с триумфом заметил Фолкнер. – И я приостановлю выплату по чеку, который дал вам. Я только что договорился с Дейвидом Раулинсом, что покупаю у него весь его зоомагазин, включая оборудование и материалы, которыми он располагает, в том числе и рецепты всех лекарств. – Он быстро повернулся к Тому Гридли: – Теперь вы работаете на меня, молодой человек.
Салли Медисон испуганно посмотрела на Фолкнера, но тем не менее твердо сказала:
– Вы не можете этого сделать, мистер Фолкнер.
– Я уже сделал это.
– Изобретение Тома все равно не принадлежит мистеру Раулинсу. Том сделал его в свободное от службы время.
– Чепуха! Так всегда говорят. Посмотрим, что скажет суд по этому поводу. А теперь, мисс, я вынужден просить вас вернуть мне чек, который я дал вам в ресторане. Я не заплатил Раулинсу и половины той суммы, которую вы требовали от меня.
Салли Медисон упрямо покачала головой:
– Сделка уже состоялась, и вы оплатите рецепт лекарства.
