— Что делает мамаша Мори?
— Продала дом в Арле со всем имуществом и больше там не показывалась.
— Бьюсь об заклад, что вы уже пошарили по деревням близ Парижа.
— Да, мне случается в выходные дни или во время отпуска заниматься такими поисками.
— Вы ничего не нашли?
— Пока нет.
Он снова покраснел, как бы стыдясь, что не оправдал доверия.
— Что вы знаете о мадам Марсиа?
— Вы имеете в виду последнюю? Ведь до нее была другая, с которой он прожил около двадцати лет. Они жили дружно. Правда, он подобрал ее на улице, но сделал из нее настоящую даму. Когда она умерла от рака, он очень переживал и долгое время был просто сам не свой.
Как-то в молодости Мегрэ пришлось поработать инспектором на улицах, потом на вокзалах, в метро, в больших магазинах. В то время он хорошо знал уголовный мир Парижа.
Теперь он был отгорожен четырьмя стенами своего кабинета, а его начальник был весьма недоволен, если Мегрэ случалось заходить к подозреваемому домой.
— Где он познакомился со второй женой, Линой?
— Сначала она работала танцовщицей в «Табарене», потом в «Канарейке». Думаю, там он ее и увидел. Несмотря на профессию, она отличалась скромностью, вела себя пристойно и, говорят, никогда не уединялась с клиентами. У нее, кажется, есть образование.
— Неужели вы знаете, откуда она родом, кто ее родители, где училась?
Инспектор Луи снова покраснел.
— Родилась она в Брюсселе. Ее отец работал там в банке. До восемнадцати лет училась, потом поступила на работу в тот же банк, а через некоторое время сбежала в Париж с молодым человеком, художником, который собирался сделать карьеру. Однако известность не пришла так быстро, как он надеялся, и Лина устроилась продавщицей в магазин на Больших бульварах. Художник ее бросил, и она очутилась в «Табарене», где сначала была статисткой…
Мегрэ уже много лет знал инспектора Луи. Правда, встречались они крайне редко и почти не сталкивались по работе. Одно время Мегрэ считал его напыщенным дураком, но потом понял, что ошибался и что Луи умный малый.
Сейчас он смотрел на него с любопытством, граничащим с восхищением.
— Вы знаете подноготную всех обитателей Монмартра?
— Со временем информация накапливается.
— Вы ведете досье?
— Нет. Держу все в голове. Ведь я ничем больше не занимаюсь, меня ничто другое не интересует.
Мегрэ встал и открыл дверь в кабинет инспекторов.
— Можно тебя на минутку, Жанвье?
И когда тот вошел, спросил:
— Полагаю, вы знакомы?
Мужчины пожали друг другу руки.
— Мы сейчас довольно долго говорили с инспектором Луи о деле по убийству Марсиа. У тебя есть что-нибудь новенькое?
— Я только что выяснил: около часа ночи на авеню Жюно остановилась красная машина.
— Наши люди, конечно, продолжат расследование.
Но инспектор Луи знает многих действующих лиц и будет работать по своей линии и держать нас в курсе своих дел. Кстати, ты знаешь братьев Мори?
— Одно время мы подозревали, что они стоят во главе гангстерской шайки, грабящей замки.
— За ними по-прежнему следят?
— От случая к случаю. Следят главным образом за их перемещением. Джо, тот, что помоложе, часто бывает в Кавайоне и по соседству — покупает несезонные фрукты и овощи.
— Начиная с сегодняшнего дня установишь за ними круглосуточную слежку.
— За обоими?
— Да, за обоими.
— Это по поводу замков?
— Нет, на этот раз дело идет об убийстве. Убийстве Мориса Марсиа.
Жанвье невольно взглянул на своего коллегу из IX округа. Было очевидно, что он не совсем доволен вмешательством инспектора Луи в это дело.
— Еще за кем-нибудь установить слежку?
— За вдовой…
— Вы думаете?..
— Я ничего не думаю, ты это знаешь. Я ищу. Мы все ищем.
Он пожал руку инспектору Луи:
— Вы возвращаетесь на Монмартр?
— Да.
— У вас машина?
— Нет.
— Я тоже еду туда. Я вас довезу. Жанвье, поедем со мной.
Жанвье вел машину. Рядом с ним Мегрэ курил трубку, а на заднем сиденье расположился Луи, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.
Он всегда мечтал работать непосредственно на уголовную полицию и задание, порученное ему, расценивал как повышение.
Когда подъехали к улице Нотр-Дам-де-Лоретт, Жанвье спросил:
— Куда ехать?
— Дальше. На улицу Баллю.
— К Морису Марсиа?
— Да. Где вас высадить? — спросил Мегрэ у Луи.
— Где угодно. Мне отсюда недалеко до дома.
— В таком случае остановимся здесь.
— Вы знаете, где меня найти. Мой номер телефона указан в справочнике.
— Благодарю вас.
Он неуклюже вышел из машины и пошел по тротуару ровным, неторопливым шагом.
Через несколько минут Мегрэ и Жанвье уже звонили в дверь бывшего частного особняка. Дверь им открыла консьержка — красивая женщина лет сорока. Она оглядела их через застекленную дверь, комиссар вошел первым.
— Привезли тело?
— Еще нет, но служащие бюро похоронных процессий уже наверху. Думаю, покойного привезут к концу дня.
— Я хочу представить вам инспектора Жанвье, он тоже ведет это дело. Сколько лет мадам Марсиа живет в этом доме?
— С тех пор, как они поженились… Должно быть, свыше четырех лет.
— У них часто бывали гости?
— Почти никогда. Вам ведь известно, что месье Марсиа не возвращался домой раньше трех-четырех часов ночи. Он все утро спал, потом завтракал, отдыхал, потом ему делали массаж.
— Обедал он дома?
— Редко. Чаще всего у себя в ресторане.
— Вместе с женой?
— Нет, мне кажется, он не любил, чтобы она ходила к нему в ресторан.
— Почему?
— Наверное, опасался нежелательного знакомства.
Не забывайте, что ему было за шестьдесят, а ей нет тридцати…
— Что она делала дома?
— Отдавала распоряжения кухарке, горничной. Иногда ходила к Фошону или в другие роскошные магазины, чтобы купить то, что не продается в нашем квартале. Раз или два в неделю ходила к парикмахеру.
— В центре?
— Кажется, на улице Кастильон…
— А по вечерам?
— Читала, смотрела телевизор. Перед сном минут на десять выводила собачку…
— А в кино ходила?
— Возможно. Раз или два в неделю отсутствовала весь вечер.
— А к ней никто не приходил?
— Никто.
— Благодарю вас. Она наверху?
— Да. У нее портной.
Они не стали вызывать лифт, а поднялись и позвонили в дверь второго этажа. Открыла им молодая горничная с огромным бюстом.
— Что вам угодно?
— Мы к мадам Марсиа.
— Мадам Марсиа занята.
— Мы подождем.
— Что передать?
— Уголовная полиция.
— Одну минутку.
Она оставила их в холле, а сама скрылась в глубине квартиры. Дверь в гостиную была открыта. Оттуда уже вынесли мебель в стиле Людовика XV, исчез и большой китайский ковер, а рабочие, взобравшись на стремянки, обтягивали стены черной материей.
Приготовления шли с размахом — гостиная была превращена в часовню. Вероятно, портного пригласили, чтобы заказать траурную одежду.
— Пройдите, пожалуйста, со мной.
Она провела их в кабинет или библиотеку, от пола до потолка уставленную стеллажами. Все книги были в тисненых переплетах. Наверняка месье Морис их не читал.
Мягкие, удобные кресла. Тут же стоял маленький бар, внутри, должно быть, находился холодильник. Письменный стол, обитый красным сукном, был совершенно пустым.
Мебель кабинета была выдержана в английском стиле. В специальной шкатулке красного дерева, инкрустированной слоновой костью, вероятно, лежали дорогие гаванские сигары. Интересно, стояла ли здесь эта мебель и все остальное, когда Лина появилась в доме?
Или, может быть, именно она придала квартире определенный стиль?
— Письменный стол, за которым почти не работали… — пробормотал Мегрэ, обращаясь к Жанвье. — Если бы ты видел мебель в гостиной. Как будто музей.
— Скоро ее превратят в самую настоящую часовню…
Послышались шаги, и они замолчали.
На ней было очень скромное платье из черного матового шелка, а на пальце бриллиантовое кольцо, которое она, по-видимому, никогда не снимала. Она на мгновение остановилась в дверях, и на лице у нее выразилось удивление. Взгляд ее переходил с Мегрэ на Жанвье. Возможно, ее удивило, что вместо одного человека она увидела двоих? Что она подумала? Быть может, этот визит показался ей более официальным, чем предыдущий?
— Инспектор Жанвье — один из моих основных сотрудников.
Она слегка кивнула:
— Извините меня, но я очень занята…
— Уверяю вас, мы тоже и отнимаем у вас время не ради собственного удовольствия…
Они все трое стояли, так как хозяйка не предлагала им сесть, но Мегрэ сделал это без приглашения.
— Это долгий разговор?
— Думаю, что нет.
— Вы могли вчера спросить меня все, что вас интересует. Я была с вами откровенна. Его привезут сюда к семи часам.
Комиссар сделал вид, что не слышит. Осматривая комнату оценивающим взглядом, он спросил:
— Когда вы поселились в квартире четыре года назад, вся эта мебель уже стояла здесь?
