Убить банкира - Светлана Файзрахманова

Часть 3. Семен

Очнулся в больничной палате, — Черт, ничего не помню…

Дальше воспоминания обрушились на Семена как водопад с большой высоты. Пришло осознание потери, страх за себя и за семью.

Хорошо, что Яков был с тещей, хотя бы они не пострадали. Боль терзала сердце.

Софочка, его маленькая любимая Софочка. Как же они теперь без нее. Хотелось встать и наказать виновных. Он помнил, как жена сказала, что тормоза отказали. Ничего, он встанет и отомстит. Он не будет терпеть эту боль в одиночку.

Дни проходили за днями, Семен медленно шел на поправку, но в то же время приходило осознание, что чуда не будет. Милиция вела дело о покушении на семью Хольц не шатко

не валко, то ли от того что он не дал на лапу, то ли от того, что на лапу дал кто-то другой.

Похороны Софы прошли без его участия, он с переломанными ногами и ребрами проболтался на больничной койке. Врачи сказали, что повезло, мог бы и не выжить при такой аварии. А он выжил, видимо за чем-то он еще на этом свете задержался.

Семен смотрел в окно, стоя, опираясь на костыли. На лавочках в парке сидели равнодушные больные. Он резко открыл створку и вдохнул воздух полной грудью, ребра еще болели, вдох вышел каким-то свистящим.

Сквозь густую листву деревьев проглядывали желтые здания корпусов.

Банкир задумался, начал анализировать, кому он так мешает. Конечно, в девяностые убийство превратилось практически в ремесло, но все равно надо искать повод, веский повод, и тогда он выйдет на заказчика.

Вчера звонил Альберт, обвинил его в гибели Софочки. Потому что он не захотел переехать с семьей в Израиль. Семен понимал, брату очень больно от потери сестры, не стал с ним ругаться, а молча выслушал претензии. Дора Марковна была занята внуком и похоронами дочери.

Игорь Геннадьевич Мельник, один из учредителей банка, предложил подключить к расследованию отдел безопасности, но Хольц отказался. Он своим не доверял, решил, что они самые заинтересованные лица. Милиция вела официальное расследование, но пока безрезультатно. То ли их верхушка банка тормозила, то ли они ждали мзду. Но платить надо за результат, а не за видимость работы, и Семен не знал, как лучше поступить.

С одной стороны, кроме меня, никого из совета директоров убить не пытались.

Более того, Мельник — старый черт, собирается на «пенсию», а точнее хочет покинуть кресло председателя совета. Но я и сам не хочу на его место, хотя за неделю до злополучного дня рождения Игорь Геннадьевич ко мне приезжал в гости на разговор, предлагал купить у него с десяток акций и выдвинуть свою кандидатуру на место председателя.

— Пойми, Семен, ты самая подходящая кандидатура, а с моими акциями у тебя будет главный пакет. Остальные члены совета просто купили акции, потому что денег некуда было девать, а в наших делах по-хорошему разбираемся только ты и я. Но я уже стар, а ты молод, энергичен, грамотен, и у тебя есть лидерские качества.

Неужели кто-то прознал про наш разговор, но тогда должны были и узнать, что я от предложения Мельника отказался. Следователь, который вел дело, предположил, что это были заезжие гастролеры, но я в этом сильно сомневаюсь. Это точно были свои. Только вот, кто. Да и заезжие напали бы открыто, а не подрезали тормозной шланг, в то время, когда машина стояла на стоянке ресторана. Да и о дне рождения знали только свои. Камеры на стоянке, естественно, очень удачно в тот день были сломаны. Может кто-то из обиженных клиентов или из уволенных нерадивых сотрудников? Вопросов становилось все больше, а ответ не было.

— Макс, ты идиот, тебя просили Хольца убрать, а ты убил его жену. Он сейчас обозлится так, что мало никому не покажется. Не думай, что он рохля. Это он с Софочкой своей сюсюкал и любезничал. Они, когда банк под себя брали такие дела с Мельником проворачивали. Этот старый черт сам решил отойти от управления банком, а Хольц это тот же Мельник, только моложе и хитрее. Брат дал мне денег, больших денег, чтобы я в совет директоров пролез и изнутри мог контролировать ситуацию. А я из-за тебя облажался. Кроме того, брат нанял детектива, и тот сказал, что Мельник решил продать часть своих акций Хольцу, и тогда главный пакет будет у Семена. Тебе стоит довести начатое до конца.

— Альберт, привет, извини, что беспокою, но мне срочно нужна твоя помощь. Помоги уговорить Дору Марковну переехать с Яковом на время в Израиль. Очень тебя прошу, тут сейчас такое начнется, могут появиться новые жертвы. Ты ведь не хочешь, чтобы еще и твоя мать пострадала. И передавай привет дяде Изе, — отключил сотовую бандуру, и снова лег на кровать. Ребра уже зажили, и одна нога тоже. Вот только на второй был открытый перелом, и чтобы собрать ее, врачи во время операции вставили винты, и теперь она очень сильно ныла. Второй месяц и никакого результата, я до сих пор в больнице. Мельник приставил к моей палате охрану, милиция все еще делает вид, что разбирается с убийством моей жены и покушением на меня. Уверенность, что это дело рук своих, все крепнет. Надо как-то спровоцировать их, чтобы они сделали новый шаг, и тогда ситуация прояснится, но до этого нужно отправить тещу и сына в Израиль. Впереди был сложный разговор с Дорой.

— Семен, что ты имеешь мне предъявить, что я плохо смотрю за Яшей? Я не верю, что ты не сможешь защитить своего сына здесь в России. Здесь наш дом и здесь наш бизнес. И что, мы должны позорно бежать? — сопротивлялась Дора.

— Мама, это на время, пока я не решу здесь все вопросы. У меня будут развязаны руки, — ласковым голосом пропел Семен. — Вы повидаетесь с братом, с сыном. Яков сможет выучить иврит,