Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)

Миссис Брэдли кивнула в знак того, что сочувствует молодым учительницам.

– Что касается бедной Мойры Маллей, – продолжила Гретта, – то я удивляюсь, как она не лишилась чувств, прикоснувшись в темноте к мертвому телу. И представляете, никому не сказала до окончания спектакля.

– Это понятно, – проговорила миссис Брэдли, – она не хотела срывать представление. Но меня удивляет, что она не сказала ничего своим подругам. Ведь несколько девочек из ее класса пели в хоре, верно?

– Она с ними не общалась, – ответила Гретта. – Хор размещался с другой стороны сцены. Конечно, ей ничего не мешало пойти туда в антракте, если бы она захотела.

– Мойра, кажется, была единственной школьницей среди исполнителей главных ролей? – спросила миссис Брэдли, как будто ничего не зная.

– Среди девочек да, – согласилась Гретта. – Но в труппе был еще мальчик. Кстати, он играл очень хорошо. Его фамилия Харствуд. Вы с ним встречались?

– Высокий, красивый юноша? – Миссис Брэдли кивнула. – Да, я с ним встречалась. У него умные глаза.

– Он вообще умный, – подтвердила Гретта. – Но… – она замялась, – с ним трудно ладить.

– Потому что он в вас влюблен?

Гретта смущенно рассмеялась.

– Вот именно. Понимаете, мне не хочется его огорчать. Он такой обидчивый, чуть что – сразу начинает страдать. Я иногда даже боюсь… – она опять замялась, – что он может что-нибудь натворить. Даже покончить с собой.

– Я вас понимаю, – тихо произнесла миссис Брэдли.

– И вот скажите, пожалуйста, – продолжила Гретта, воодушевляясь и заглядывая в глаза миссис Брэдли, – может ли такой мальчик решиться на… мне даже страшно такое говорить… Я даже по ночам просыпаюсь и думаю об этом, представляю, как он вначале дает ей свой носовой платок, потом в ванной комнате забивает слив глиной, открывает кран и заводит с ней какой-то глупый разговор, а затем, когда раковина наполняется, прижимает ее голову вниз…

– Но зачем ему это понадобилось? – спросила миссис Брэдли, не меняя тона.

– Была причина. – Гретта помолчала. – Понимаете, после репетиции в костюмах Гарри – ну, Харствуд – потерял над собой контроль. Начал говорить мне разные глупости, что он меня любит, и все такое. А потом обнаглел настолько, что полез с поцелуями. Представляете, настойчиво, мне даже не удалось от него отбиться. И вот как раз в этот момент в комнату вошла мисс Феррис. Это было в кабинете рисования.

– Вот оно что, – протянула миссис Брэдли. – И где теперь его носовой платок?

Гретта Клиффордсон неожиданно вытащила его из кармана.

Миссис Брэдли внимательно осмотрела платок. Он был выстиран и поглажен.

– Тут нет никаких отметин. Это точно его платок?

Гретта потупилась.

– Я, наверное, поступила неправильно. Спорола инициалы в углу.

– Зачем?

– Чтобы ему помочь, – виновато проговорила Гретта.

– Вы считаете, ему нужно помогать?

– А как же. Я думала, вы не станете обвинять восемнадцатилетнего юношу в убийстве, раз нет никаких доказательств.

– Но вы сами только что его обвинили, – мягко проговорила миссис Брэдли.

Гретта вздрогнула.

– Нет. Я только призналась в своих страхах. А на самом деле ничего не знаю. Гарри не сказал мне ни слова. Ни единого.

– Ну и не надо вытягивать из него никаких признаний, – сказала миссис Брэдли, неожиданно почувствовав неприязнь к красивой племяннице директора. – Спасибо за разговор. – С этими словами она встала, одернула лимонного цвета кофту и вышла в коридор.

Гретта Клиффордсон, ошарашенная внезапным уходом собеседницы, вернулась в класс. Дядя, который заменял ее, пока она разговаривала с миссис Брэдли, поднялся со стула и вопросительно вскинул брови.

Гретта пожала плечами.

– Поговорили. Не знаю, будет ли ей от этого польза. Я рассказала о своих подозрениях насчет Гарри. Но ведь он не виноват, правда, дядя?

Директор с ней согласился.

– Он, конечно, склонен к безрассудству, но на такое злодеяние не способен. Я в этом уверен. А куда пошла миссис Брэдли?

– Не знаю, дядя.

– Пойду поговорю с ней. Если она начнет всерьез подозревать Харствуда, я прекращу расследование. Коронерский суд вынес вердикт «самоубийство», пусть так и останется. Не хватает еще, чтобы и ты была косвенно втянута в это дело.

Миссис Брэдли сидела в его кабинете за малым столом и быстро писала в блокноте. Директор спросил, где Харствуд, она ответила, что, когда пришла, его уже здесь не было. Насчет разговора с Греттой призналась, что он кое-что для нее прояснил.

– Кое-что, но далеко не все, – добавила она. – Мне теперь нужно поговорить с мистером Хэмстедом. В этой комнате, но наедине.

– Вы не хотите, чтобы я присутствовал? – спросил директор.

– Да, – ответила миссис Брэдли. – Я буду говорить с ним о его личной жизни.

Директор послал секретаршу за учителем музыки и вышел из кабинета.

Фредерик Хэмстед остановился на пороге.

Миссис Брэдли вежливо кивнула.

– Садитесь, мистер Хэмстед, и расскажите, зачем вы тратите время на преподавание в школе?

– Я вас не понял, – проговорил Хэмстед упавшим голосом.

Миссис Брэдли улыбнулась.

– Сейчас я вам поясню. Вспомните слова великого Бернарда Шоу: «Кто умеет, делает, кто не умеет, учит других». Так что с вашей Второй симфонией?

Хэмстед рассмеялся.

– Вы волшебница. О Второй симфонии не знает даже Алкеста. А откуда вам известно?

– Мне ничего не известно, – призналась миссис Брэдли. – Это дедукция. Вы знаете Максвелла?

– Только по фотографиям в музыкальных журналах.

– Пошлите ему свою работу. Я напишу письмо, представлю вас. А теперь давайте поговорим об этом ужасном убийстве.

– Вообще-то я считал, что она сама лишила себя жизни.

– Почему?

– Возможно, решила, что нет смысла продолжать жить. У нее ведь не было ни дома, ни близких друзей, ни мужчины, ни особых интересов. В конце концов и ума особого у этой женщины не было. Так ради чего жить?

– Забавное рассуждение, но не более, – промолвила миссис Брэдли, что-то записывая в блокнот. – И все же мисс Феррис кто-то убил, причем до антракта. При этом вас можно из списка подозреваемых спокойно вычеркнуть, верно?

– А полиция? Разве туда не следует сообщить? – удивился Хэмстед.

– Вы правы, – согласилась миссис Брэдли. – Но в данный момент мы не можем представить серьезных доказательств, опровергающих вердикт коронерского суда.

– Понимаю. – Хэмстед кивнул. – Тогда почему не оставить все, как есть? Эту несчастную женщину уже не воскресишь. Так какая разница, было это самоубийство или убийство?

Миссис Брэдли рассмеялась.

– Странно слышать это от творческого человека, музыканта. Пойдите в церковь, и вам там скажут, что между этими двумя деяниями существует большая разница. И это важно прежде всего для самой покойной.

– Да, вы совершенно правы. Мне не следовало так говорить, тем более что я католик.

– И поэтому не можете жениться на миссис Бойл?

Хэмстед вздохнул.

– Не могу. При живой жене.

– Она в клинике, в Дербишире?

– Да, – ответил Хэмстед, глядя в пространство перед собой. – Она запила очень давно, после того как умер наш ребенок. Я не мог оставаться там, где мы жили. Где меня все знали и жалели. Переехал сюда и встретил Алкесту.

– То, что мисс Феррис знала о ваших отношениях, вам чем-то угрожало?

Хэмстед отрицательно покачал головой.

– Алкеста так сначала и подумала, но это все чепуха. Если бы мисс Феррис хотела рассказать директору, то давно бы это сделала. Тем более что у нас с ней были довольно теплые отношения. Она часто приходила к Алкесте советоваться и разным делам.

– И даже если бы она что-то и сказала директору, вряд ли он стал бы предпринимать какие-то действия, – заключила миссис Брэдли. – Не такой он человек.

«Конечно, во всем этом можно усмотреть мотив для убийства, но очень незначительный, – рассуждала миссис Брэдли после ухода Хэмстеда. – Чтобы решиться убить Келму Феррис, да еще таким изуверским способом, нужен другой стимул».

Теперь пришла пора встретиться с мисс Камден.

Миссис Брэдли прошла в спортзал, где та проводила занятия, и присела в углу, наблюдая за происходящим.

Мисс Камден, несмотря на все свои личные недостатки, педагогом была превосходным. Сегодня она занималась с четырнадцатилетними. Миссис Брэдли отметила, с какой охотой ребята выполняли все ее указания. И у них неплохо получалось.

Учительница, ничем не выдав, что заметила присутствие визитерши, продолжала весело вести урок до самого конца. Затем, отпустив учеников, с улыбкой подошла к миссис Брэдли.

– Вы хотите со мной поговорить?

Миссис Брэдли тоже улыбнулась.

– Да, моя дорогая. Когда вам удобно?

Мисс Камден бросила взгляд на стенные часы.

– Десять минут вам хватит? Дело в том, что у меня перед ленчем тренировка по баскетболу.