шел непрерывный поток людей.
– Почему мы остановились здесь?
Чопра не ответил. Он вышел из рикши и расплатился. Поппи последовала за ним в замешательстве.
Они стояли перед вместительным одноэтажным зданием, крыльцо которого вело в просторное помещение со столами и стульями. Похоже на ресторан в национальном стиле, подумала она и посмотрела вверх. Там, где должна быть вывеска с названием ресторана, висела белая ткань. Ткань, видимо, ее закрывала.
Чопра поднялся по невысоким ступеням крыльца, Поппи последовала за ним.
Под потолком крутились вентиляторы, разгоняя горячий воздух. Несколько мух лениво жужжали в полутемном помещении. Поппи начала понимать. Он не хотел вести ее в дом Той Женщины. Он не доверял ей настолько, чтобы открыть, где именно проживает ее заклятый враг. Вместо этого он выбрал нейтральную территорию для встречи.
Она огляделась, ища одинокую женщину за одним из столиков.
«Как она могла бы выглядеть?» – задумалась Поппи. Красотка, это уж точно. И молодая, наверное, – ну, по крайней мере, моложе ее. В конце концов, Чопра все еще красивый мужчина.
Внезапно до нее дошло, что в ресторане никого нет. Значит, непопулярное место. Должно быть, поэтому Чопра и выбрал его. Они пообщаются без свидетелей, что для нее хорошо. Зал, похоже, недавно отремонтировали. Вся мебель была новой – яркие клетчатые скатерти, удобные мягкие стулья с высокими спинками. Гранитную плитку на пол уложили недавно, а краска на стенах была яркой и приятного цвета. Однако она не видела меню, и никого из персонала не было видно. Это было странно.
– Ну, – сказал Чопра, – что ты об этом думаешь?
Поппи была сбита с толку.
– Что ты имеешь в виду? Что я думаю о чем?
Он улыбнулся и, кажется, смеялся над ней.
– Когда доктор Дэвидикар сказал, что мне придется уйти на пенсию, я был в ужасе. Я не могу выразить словами, насколько сильно я был напуган. Что я буду делать до конца жизни? Я был полицейским так долго, что не мог думать ни о каком другом смысле существования. Но постепенно я смирился с ситуацией. Я начал думать о том, на что еще потратить освободившееся время. Я не хотел стать тем старым дураком на пенсии, который слоняется без дела, читает газету полдня, а вторую половину смотрит крикет и болтает о старых добрых временах. Постепенно у меня созрел план… Ты знаешь, в Мумбаи теперь есть все виды ресторанов. Если кто-то в мире ест что-то, это что-то подают где-то в городе. Но есть один ресторан, о котором я всегда мечтал, но которого у нас в городе нет. Знаешь какой?
Поппи покачала головой – ее недоумение возрастало с каждой минутой. Какое отношение это имеет к Другой Женщине?
– Ресторан исключительно для полицейских! – сказал Чопра, и его лицо озарила нехарактерно широкая улыбка.
– Что?
– Подумай об этом. Полицейскому по-настоящему нигде не рады. Большинство ресторанов сразу же предлагают ему бесплатное блюдо, думая, что иначе рискуют разозлить его. И никто не хочет злить полицейского, даже если им нечего скрывать. А остальные клиенты? Как только рядом сядет полицейский, им становится не по себе. Полицейскому в этом городе некуда пойти так, чтобы к нему отнеслись как к члену семьи. И тогда я и подумал, что такое место надо создать самому. Ресторан, где могут собираться полицейские, зная, что сам владелец когда-то был полицейским, зная, что вся клиентура – полицейские. Место, где они могут встретиться и побыть собой, куда они могут привести свои семьи, если захотят, где они могут посидеть с коллегами и обсудить работу или просто немного побыть в покое; тихая гавань во время шторма; дом вдали от дома.
Чопра опять улыбнулся.
– Это наш новый ресторан.
– Наш ресторан? Ты имеешь в виду твой и… и той другой?
– Другой? – теперь была его очередь выглядеть растерянным. – Какой другой?
– Другая женщина! – в отчаянии закричала Поппи.
Она обещала себе, что не будет плакать, но чувствовала, как слезы закипают и капают из ее глаз. Лишь бы тушь не потекла. В потеках туши она выглядит ужасно.
– Ох, Поппи! – с досадой сказал Чопра. – Иди за мной.
* * *
Он развернулся на каблуках и вышел на солнечный свет пружинящей походкой, как в первые годы службы в полиции.
В последнее время Чопра чувствовал себя так, будто родился заново. В перерывах между стычками с журналистами он большую часть времени отвечал на непрерывный поток звонков от самых высокопоставленных полицейских города. Некоторые подвергали сомнению его расследование и полномочия. Но в обществе в целом сложилось мнение, что Чопра, полицейский в отставке, вышел за рамки служебного долга и прославил полицию. Простой полицейский, один из них, раскрыл крупную преступную сеть и положил конец криминальной карьере Калы Наяка. А сделанное Чопрой разоблачение причастности Ашока Кальяна к сговору полицейских чинов дало комиссару полиции аргументы, чтобы начать еще одно антикоррупционное расследование. Поддержанный газетами, комиссар раздул пламя общественной поддержки, инициировав широкое обсуждение слухов о сотрудничестве гангстеров и коррумпированных политиков, использующих в своих целях уязвимых полицейских на низкооплачиваемых должностях.
Чопра знал, что комиссар сам опытный политик и что он использует ситуацию в своих интересах. Но также слышал, что он человек честный – настолько честный, насколько это возможно для главного, по сути, полицейского в Мумбаи. Чопра был уверен, что его крестовый поход принесет много пользы, даже если частично эта польза послужит карьере комиссара.
Так сложилось, что из-за бешеной активности последних двух дней у Чопры не было ни одной свободной минуты для себя и не было возможности объясниться с Поппи. Пару раз, когда он пытался начать разговор, она впадала в такую ярость из-за его недавнего поведения, что он замолкал. Теперь, когда он наконец понял, что именно происходило в голове Поппи, ему стало стыдно. Он причинил ей много горя, хотя и без злых намерений.
В этот момент рядом с входом остановился грузовик, и младший инспектор Рангвалла выпрыгнул из кабины водителя.
– Рангвалла! – строго сказал Чопра, возвращаясь к настоящему. – Ты опоздал.
– Да, сэр. Простите, сэр. На станции возникла проблема. Из Центрального бюро расследований прибыла группа для допроса инспектора Сурьяванша. Они забрали его в свой головной офис в Колабе. Я не уверен, что он скоро вернется.
– Но тогда кто отвечает за участок?
– Помощник комиссара Рао временно назначил начальником инспектора Модака, сэр. Пока инспектор Сурьяванш не вернется.
– А если не вернется?
– Мы можем только молиться, сэр, – сказал Рангвалла, сохраняя каменное выражение лица. – Конечно, все это было до того, как самого Рао попросили явиться в офис Центрального бюро расследований.
Лицо Чопры тоже не выразило никаких эмоций. Он вспомнил, как яростно Рао сопротивлялся его намерению провести вскрытие тела Сантоша Ачрекара…
Рангвалла подошел к задней части грузовика и опустил заднюю панель. Ганеша вышел на солнечный свет. Маленький
