– Ну вот и вся моя история, – закончил Мэдден, вставая, и, обращаясь к шерифу, добавил: – Надеюсь, у вас есть все основания упрятать эту теплую компанию за решетку. Только тогда я смогу спать спокойно.
– Полагаю, что есть, – ответил шериф. – Я заберу их с собой, а обвинительное заключение составим потом. И думаю, стоит голубчиков сразу отвезти в окружную тюрьму, ведь в Эльдорадо даже приличной камеры не найдется.
– Минутку, шериф, мне бы хотелось выяснить еще один момент. – И, обратившись к своему бывшему секретарю, Мэдден спросил: – Торн, я слышал, как в ту ночь ты сказал Делано: «Ты всегда его боялся». Что это означало? Вы уже раньше пытались устранить меня?
Мартин Торн поднял низко опущенную голову. На лице – подавленность и в то же время решимость.
– Шеф, хотите верьте – хотите нет, но я глубоко сожалею о том, что сделал. И расскажу все. Мы еще в Нью-Йорке собирались устроить вам этот фортель, когда вы отправились на охоту. Не вышло. По вине Делано. Если вы боялись его, то он в сто раз больше боялся вас. Все было готово, а он в последний момент струсил. И самоустранился, отказался участвовать в операции.
– Ясно, самоустранился! – проворчал Джерри Делано. – Как тут лезть в серьезное дело, когда ни на одного из вас нельзя положиться? Банда трусов!
– Это кого ты имеешь в виду? – подал голос Фил-Лихоманка. – Не меня часом?
– Да и тебя тоже. Тебя отправили в Сан-Франциско, для того чтобы ты выманил отсюда Ли Вонга, а ты что? Попытался прикарманить жемчуга. Я все знаю.
– На себя посмотри! – взъярился Фил. – А ты сам не пытался их прикарманить? Вспомни, когда Дрэйкотт должен был доставить колье сюда, ты всеми силами старался от нас избавиться, чтобы самому завладеть драгоценностями. Уж брату пришлось с тебя глаз не спускать.
– Это точно, – подтвердил Профессор. – На какие штучки только не пускался этот мошенник, чтобы встретиться с Дрэйкоттом один на один и оставить нас с носом! Этот дурак думал, что ему удастся нас провести. А что он дурак – все знают. Чего стоит идиотская идея с этим письмом певичке!
– А это уже не твоего ума дело! – в ярости выкрикнул Делано. – Если я и собирался перехватить колье, так ведь у меня все права на него. Что бы вы сделали без меня? Кто все придумал, все организовал? Не я дурак, а вы. Дело обмозговать – это не по вашей части. Вот всадить нож в китайца – работка как раз для вас! В спину!
– Кто всадил нож? – дернулся Фил-Лихоманка. – А ты видел?
– Я видел! – громко крикнул Торн. – Я собственными глазами видел, как ты всадил нож в спину Ли Вонга. Могу показать под присягой.
– Соучастие в убийстве! – пробормотал шериф сквозь зубы. – Хороши голубчики, все сами выболтали, никакого допроса не надо. А разреши им – так они и палача от хлопот избавят, сами пришьют друг дружку.
– Успокойтесь! – пытался угомонить разошедшихся бандитов Профессор. – Да перестаньте же, ведь такая ссора ни к чему хорошему не приведет. Господин шериф, мы готовы!
– Еще минутку, – остановил шерифа Чарли Чан. Выйдя из комнаты, он тут же вернулся с большой черной сумкой, которую вручил Мэддену со словами:
– В этой сумке, сэр, вы найдете крупную сумму денег – за проданные облигации, перечисления из нью-йоркской конторы вашей фирмы. Вроде бы ничего не тронуто, хотя… Делано, я не ошибаюсь?
– Все в сумке! – проворчал Делано. – Все до последнего цента.
– А об Эдди Бостоне вы случайно не забыли? – вежливо напомнил китайский детектив.
– Ах да, – вспомнил Джерри Делано, – пришлось дать этому сукину сыну пять тысяч. Узнал меня, мерзавец, и грозился разоблачить. Очень хорошо, что отберете! Мошенник, шантажист!
Шериф рассмеялся.
– Кто-то тут говорит о мошенниках? Ну ладно, Блисс, думаю, нам пора ехать. С вами, мистер Мэдден, мы увидимся завтра.
Боб Иден подошел к Делано.
– Все эти дни я был вашим гостем, Джерри. Меня еще ребенком научили, что надо говорить «спасибо». Вот я и хочу поблагодарить вас за гостеприимство. Было очень приятно…
– А пошел ты…
– Они говорили о приезде сюда Дрэйкотта, – нервничал Виктор. – Мне ничего не известно о таких планах. Зачем Дрэйкотту было приезжать на ранчо, когда жемчуг и без того был у Чарли? Что все это значит?
– Если вы, мистер Джордан, до сих пор не поняли, что это значит, боюсь, у меня сейчас нет времени на объяснения. Отложим их до Сан-Франциско, – ответил Боб Иден и подошел к Пауле Вэнделл.
– Квартет Делано сошел со сцены, и сей прискорбный факт означает, что время моего пребывания на ранчо подошло к концу. В Бэрстоу я намерен отправиться поездом в десять тридцать, и…
– …и вам заранее следует заказать такси.
– А может, вы меня еще раз подвезете? Тем более что мне хотелось бы с вами поговорить о… Вильбуре.
Вилл Холли хотел до отъезда с ранчо выяснить очень важный для него вопрос.
– Вы уже знаете, сэр, что я стал автором знаменитого интервью с Пи Джи Мэдденом. Интервью, которого вы мне никогда не давали…
– Будем считать, что я его дал, – улыбнулся финансист.
– Весьма признателен, сэр, иначе мне предстоят очень нелегкие объяснения.
– Вопрос решен, я не откажусь от своих слов, сказанных в интервью. Но вот интересно, зачем мошенникам оно понадобилось?
– Это был ловкий ход, – вмешался Чарли Чан. – Они собрались переводить из Нью-Йорка деньги сюда, а оповещение об этом в газете чем не лучший способ убедить всех, что вы находитесь на своем ранчо в пустыне? Печатному слову верят.
– Выходит, я невольно способствовал мошенническим операциям. Мистер Чарли, когда мы с Бобом возвращались с рудника сюда, то представляли себе ваше удивление. Еще бы, такой неожиданный поворот дела! А тут оказывается, что вы сами во всем разобрались, еще не зная о пленниках Петикоута.
– Мистер Холли, вы очень любезны, но я недостоин ваших похвал. Со стыдом приходится признаться, что в этом деле я долго блуждал впотьмах, и только сегодня утром в моей голове блеснул луч света. Вы уже в общих чертах знаете, что тут произошло. Я до последнего момента не хотел отдавать колье, ведь мы же знали, что совершено преступление, только еще не догадывались, какое именно. Но этот честолюбивый молодой человек, Виктор Джордан, заставляет меня отдать жемчуг, показывает письмо миссис Джордан. Я подчиняюсь и отдаю колье Мэддену. У того документ уже готов и остается лишь его подписать. Он садится за стол и расписывается, вроде бы с трудом, во всяком случае, как-то неловко это делает. И вдруг мелькнула как молния мысль: все, что бы ни делал Мэдден правой рукой, получается у него неуклюже, медленно. Вспомнил я, что совсем недавно говорил о левше – это когда мы обнаружили вещи Джерри Делано и его жилет с кармашком для часов, сшитый явно для левши. Ага, думаю, проверим! Хватаю со стола колье, а Мэдден (извините, сэр, я пока так называю мошенника для ясности), забывшись, пытается удержать их левой рукой. Хватается за револьвер – тоже левой! Ну, тут уж у меня не осталось сомнений.
– Это же надо – такое сообразить! – в восхищении произнес журналист, но детектив лишь печально покачал головой.
– Нет, нет, слишком долго бездействовали мои бедные старые мозги, слишком долго отдыхали, вот и потерялись навыки. Знаете, детектив, как спортсмен, должен постоянно поддерживать хорошую форму. Когда я усадил этих несчастных людей на стулья и сам сел напротив, чтобы дождаться вашего приезда, у меня было достаточно времени для самокритики. Признаюсь, пришлось пережить неприятные минуты. Как я мог быть так слеп? Ведь дело с самого начала было ясно, как утро в пустыне. Судите сами. Кто-то написал важное письмо, почему-то спрятал его в пресс-папье, уехал, а вернувшись, не достал его. Почему? Да потому, что вернулся не он. Должен был я задуматься над этим фактом, да не задумался… Факт второй: Мэдден принимает доктора Уайткомб в полутемном патио. Почему? Чтобы не разглядели человека, выдававшего себя за Мэддена, так как эта женщина раньше неоднократно встречалась с хозяином ранчо. Третий факт: со своим управляющим в Пасадене Мэдден разговаривает вечером, когда уже начало смеркаться, не выходя из машины. И моей глупой голове было мало этих фактов! Может, сказывается влияние свежего воздуха ггустыни? Нет, скорее домой, в Гонолулу, там я на своем месте!
– Вы слишком самокритичны! – возразил Мэдден. – Это несправедливо. Мистер Иден рассказал мне, как настаивал на передаче колье Лже-Мэддену и как вы возражали. Если бы не вы, они давно получили бы жемчуг и поспешили скрыться с драгоценностями и деньгами – ищи ветра в поле! Нет, только благодаря вам была захвачена преступная шайка. Поверьте, моя благодарность вам бесконечна и будет выражена не только словами…
– Нет, нет, и говорить не о чем, я был недогадлив и нерасторопен. Вот кого следовало бы поблагодарить – так это Тони, бедного китайского попугая, которого мы похоронили за сараем. Не начни Тони тогда звать на помощь, один бог знает, где был бы сейчас ваш жемчуг. Виктор! – обратился Чарли к молодому Джордану, который скромно держался в стороне и теперь поспешил на зов. – Не мешало бы тебе положить скромный букетик цветов на могилку китайского попугая. Ведь это он спас фамильные жемчуга Филлиморов. И заплатил за это жизнью. Погиб, но оставил по себе благодарную память.
