– Спасибо. В следующий раз я потребую больше. Когда это было?
– Он вышел на меня в начале апреля. Через две недели, шестнадцатого числа, если я правильно помню, он отменил прослушку и рассчитался.
– Как его звали? Каким именем он назвался?
Керр сделал глоток, проглотил и поморщился:
– Странный какой-то вкус у этого виски, но дело, пожалуй, не в нем. На ужин я ел капусту. Так насчет имени. Мне он назвался Лиггеттом. Артуром М. Лиггеттом.
– Эта фамилия мне знакома. Лиггетт с двум «т»?
– Угу.
– Да, где-то я ее встречал. Арчи?
– Да, – согласился я. – Он глава чего-то там.
– Он президент Лиги граждан Большого Нью-Йорка, – подсказала Дон Боннер.
Эта женщина начинала меня раздражать. Она уже отвечает на вопросы, которые Вульф задает мне, а ведь они еще даже не помолвлены! Вульф вежливо поблагодарил ее. Против вежливости я ничего не имел, но надеялся, что он, говоря его же словами, не сделает из любезности фетиш. Тем временем Вульф спрашивал у Керра:
– Как он удостоверил свою личность?
– Никак.
Керр отпил еще глоток и снова поморщился. Вульф повернулся ко мне и резко бросил:
– Попробуй это виски.
Я и сам уже об этом подумал. Складывалось впечатление, будто среди нас сидит убийца. К тому же прошло не так много времени с тех пор, как некий Вернон Асса выпил поданный мной напиток в кабинете Вульфа и упал замертво[6]. Цианистый калий. Вульф не желал повторения той сцены, да и я тоже.
Подойдя к Керру, я попросил позволения испробовать его виски. Он сказал: «Какого черта?», но отдал мне бокал. Я пригубил напиток, покатал языком, проглотил по капельке, потом повторил операцию с глотком побольше и вернул бокал.
– Все в порядке, – сообщил я Вульфу. – Все-таки дело в капусте.
Он хрюкнул.
– Так вы сказали, мистер Керр, что не удостоверяли его личность. Почему же?
– А зачем мне это? – задал встречный вопрос Керр. – Вы знаете, сколько ньюйоркцев проникаются подозрениями в адрес жен каждую неделю? Сотни. Тысячи! Кое-кто из них приходит ко мне за помощью. Является ревнивый супруг и хочет купить мои услуги. С чего мне сомневаться, что он не тот, за кого себя выдает? Если бы я проверял каждого клиента, у меня больше ни на что не осталось бы времени.
– Вам, человеку, обладающему столь… хм… обширной практикой, наверняка доводилось и раньше слышать это имя, Артур М. Лиггетт.
Керр вздернул подбородок:
– Послушайте, вы что, коп? Или один из нас?
– Я один из нас.
– Тогда будьте собой. Пусть копы талдычат, какие имена мне наверняка доводилось слышать. Не волнуйтесь, они это уже спрашивали и еще спросят. И я выложил все начистоту в своем отчете администрации штата о прослушке, потому что этого требовала профессиональная этика и я знал, что ничего другого мне не остается. Я слышал, что двое спецов, занимающихся прослушкой, сливают инфу полиции. Мне была бы крышка, если бы узнали, что я что-то утаил.
Вульф кивнул:
– У меня не было намерения на вас наседать, мистер Керр. Мне всего лишь хотелось, чтобы вы внесли свой вклад в общее дело. Так у вас не возникло подозрений, что ваш клиент на самом деле не Артур М. Лиггетт?
– Нет.
– Никогда?
– Никогда.
– Значит, когда вам сегодня предъявили труп для опознания, вы сказали, что это Артур М. Лиггетт.
– Именно так.
– Понятно.
Вульф задумался на мгновение.
– И почему бы нет? Полагаю, потом, узнав, что это не настоящее имя, вы удивились, пришли в негодование и теперь мысленно награждаете этого человека только нелестными эпитетами. Вы не одиноки в своих чувствах. То же самое испытываю я, мисс Боннер и, не сомневаюсь, мистер Айд и мистер Амзель. – Он допил пиво, снова наполнил бокал, задержал на нем взгляд, выжидая, пока пена осядет до нужного уровня, и поднял глаза. – Не так ли, мистер Айд?
Айд поставил чашку с блюдцем на мой чемодан, лежащий на подставке, который я предложил ему в качестве стола, и прочистил горло.
– Признаюсь, мистер Вульф, сейчас я чувствую себя лучше, чем когда только вошел сюда.
– Прекрасно. Я весьма польщен, поскольку это мой номер – и мистера Гудвина.
– Да, сэр. Дело в том, что мой опыт общения с этим человеком практически аналогичен тому, что испытали вы и мисс Боннер, и я тоже горько сожалею о том, что имел с ним дело. Он использовал меня так же, как вас, и по той же схеме. Если я стану описывать все подробности, то вынужден буду повторить многое из того, что вы с мисс Боннер только что рассказали.
– Тем не менее мы хотели бы послушать.
– Не вижу в этом никакого смысла.
Айд слегка повысил голос, но Вульф сохранял благодушие.
– Одна или две детали могут подсказать нам нечто важное. Или, по крайней мере, подтвердят наши выводы. Когда вы имели с ним дело?
– В апреле.
– Сколько он вам заплатил?
– Две тысячи долларов.
– Он представился вам как Донахью?
– Нет. Другим именем. Как я говорил, он действовал одинаково в вашем и моем случаях.
– Как он удостоверил свою личность?
– Предпочту умолчать об этом. Я повел себя тогда совершенно неправильно. В отчете секретарю штата эту деталь я опустил. Полагаю, в ходе собеседования мистер Хайатт будет настаивать на том, чтобы я рассказал об этом, но материалы разбирательства вряд ли предадут гласности. Здесь же я не собираюсь оглашать свою промашку. Кстати, я не договорил: лучше мне стало после того, как я узнал, что не меня одного одурачили.
– Да, это утешает. Мы все заслужили дурацкий колпак.
Вульф отпил немного пива и провел языком по губам.
– Чем все закончилось? Вы сами разоблачили его или он по собственной инициативе отменил прослушивание, как в случае с мисс Боннер и мистером Керром?
– Предпочту и об этом умолчать. – Судя по выражению костистого, длинноносого лица Айда, он с удовольствием обсудил бы лучше погоду или что-то столь же безобидное. – Скажу лишь вот что: прослушивание отменили через десять дней, и на этом мои отношения с тем человеком закончились. Подобно вам, мисс Боннер и мистеру Керру, я больше никогда не видел его вплоть до сегодняшнего дня, и на момент этой встречи он был трупом.
– И вы опознали тело?
– Да. Не было никакого… было бы верхом глупости поступить иначе.
– Вы назвали полиции имя, которым этот человек представился вам?
– Разумеется.
– И что это за имя?
Айд покачал головой:
– Это имя уважаемого и законопослушного гражданина. Я увиделся с ним и рассказал ему о прослушивании его телефона, и он был настолько великодушен, что принял мои извинения. Это прекрасный человек, и я надеюсь, что его имя не будет упомянуто в деле об убийстве. Во всяком случае, мной.
– Но вы же назвали его полиции.
– Нет, еще не назвал. Допускаю, что меня в конце концов заставят это сделать. Я не могу допустить, чтобы у меня отобрали лицензию, ведь это положит конец моей карьере.
Вульф обвел всех взглядом:
– Предлагаю оставить открытым вопрос о том, внес ли мистер Айд свой вклад в общую копилку информации. По крайней мере, пока мы не выслушаем мистера Амзеля. – Его взгляд остановился на Стиве: – Итак, сэр?
– Если я откажусь играть в вашу игру, то я убийца, – повторил свои слова Амзель. – Так?
– Боюсь, все не так однозначно, – возразил Вульф. – Но нас вы слышали, теперь ваша очередь.
– Кто последний, тот проиграл, – объявил Керр.
– Фигня. С чего это я последний?
У Амзеля в бокале еще оставалось на полпальца бурбона. Он допил его, поднялся со своего места, чтобы поставить бокал на комод, достал сигарету и закурил, а потом развернулся, чтобы опереться о комод спиной.
– Вот что я вам скажу. Мое положение вообще-то отличается от вашего. Во-первых, дурак я был, что опознал того жмурика. Но когда меня подвели к нему, я не успел собраться с мыслями. А в таких делах тормозить нельзя, надо быстро говорить «да» или «нет». И я сказал «да». Ну и вот. Мисс Боннер сказала, что нам ничто не мешает выложить друг другу то, что мы уже разболтали полиции. Спорить не стану, да только я влип иначе, чем вы все. Понимаете, в том жмурике я узнал типа, с которым в свое время общался, а звали типа Билл Донахью.
Мы и так смотрели на него во все глаза, а тут прямо-таки вытаращились. Амзель ухмыльнулся:
– Я же говорил, у меня совсем другой коленкор. В общем, я влип по самые уши. И с этим, и с тем, что сказал копам. Я наплел им, будто видел этого субчика несколько раз прошлой весной, но ничего определенного не сказал. Насвистел, что ничего толком и не вспомню. Ну, пришел он ко мне однажды, попросил поставить телефон на прослушку, только я дал ему от ворот поворот. Они хотели знать, чей телефон он собирался прослушивать. Я изо всех сил пыжился – пытался порыться в памяти, но вспомнить ничего не смог. Впаривал копам, будто не уверен даже, что этот малый вообще как-то назвался. Вот что я выдал копам, и вот что говорю вам.
