Мейсон усмехнулся.
— А вы — Джарвис Ридер?
— Это я.
— Чем могу быть полезен?
— Я узнал, что вы представляете интересы Керри Даттона.
— От кого вы это узнали?
— Не имеет значения. Я прошу ответить — да или нет? Вы действительно его поверенный?
— Мистер Даттон уполномочил меня вести одно дело.
— Только одно?
— Да. А почему вы спрашиваете об этом?
— Похоже, что дел будет несколько.
— Например какие?
— Как мне стало известно, он заявил, что я финансист, загребающий жар чужими руками, что я руководил «Стир ридж ойл энд рефайнинг компани», стремясь лишь к собственной выгоде, что я ничего не понимаю в нефтяном бизнесе и держусь на занимаемой должности лишь благодаря тому, что умею составлять необходимое большинство голосов акционеров при помощи посулов и подкупов.
— Когда до вас дошли эти сведения?
— Недавно. Я собрал доказательства того, что Даттон лжет. Сейчас, когда наши дела пошли вверх, становится ясно, что все его заявления — клевета, и Даттон должен поплатиться… тем более что у него больше нет акций на двадцать тысяч долларов.
— Он продал акций на двадцать тысяч? — переспросил Мейсон.
— Да. И после этого сделал свои лживые заявления!
— Если вы собираетесь возбудить процесс против моего клиента, вам не обязательно пересказывать все это! Дальнейшие переговоры я буду вести с вашим адвокатом.
— Я не нуждаюсь в адвокате… по крайней мере сейчас. Я пришел сюда не для того, чтобы угрожать обращением в суд, а просто за письмом с извинениями, которое я мог бы передать в газеты для публикации.
— Почему же вы не хотите обратиться к самому Даттону?
— Мне не удалось с ним встретиться.
— А вы пробовали?
— Да! Я хотел ему лично сообщить об открытии нефтяного месторождения до того, как он прочтет об этом в газетах. Я не смог его найти, а сейчас, когда об этом уже знают все, я, конечно, последний, с кем он пожелал бы увидеться.
— Не касаясь вопроса о ваших взаимных претензиях, эту тему мы с вами обсуждать не будем, из чистого любопытства мне бы хотелось узнать, были ли вы с Даттоном друзьями? — поинтересовался Мейсон.
— Друзьями! — воскликнул Ридер, проведя по горлу указательным пальцем. — О да, мы были друзьями. Но этот тип сделал все, чтобы я жестоко пожалел об этом.
— То есть вы хорошо его знаете?
— Черт возьми, конечно да.
— И давно?
— С того момента, когда в соответствии с завещанием Эллиса было составлено поручительство. Я обратился к нему с просьбой вложить в компанию дополнительные средства, а он рассмеялся мне в лицо! Теперь он должен чертовски сожалеть об этом! — Ридер удовлетворенно кивнул и продолжал: — Темплтон Эллис был моим другом. Он верил мне и за четыре года вложил в компанию значительный капитал. Он оставил дочери солидный пакет акций. И только потому, что акции некоторое время слегка понижались в цене, этот мошенник Даттон их распродал. Не удовлетворившись этим, он сделал ряд оскорбительных заявлений. Мистер Мейсон, если вы действительно хотите заниматься делами Даттона, вам будет небезынтересно узнать, что дочь Эллиса до сих пор считает, будто он сохранил эти акции. Ей неизвестно, что он их продал.
— А почему вы так думаете?
— Не думаю, а знаю. Я скажу вам еще кое-что. Теперь Даттон, несомненно, попытается вернуть эти акции любой ценой, но я сам прослежу за тем, чтобы это не удалось. Передайте это ему, как только его увидите. Скажите также, что его подставное лицо Роджер Палмер тоже не сможет ничего приобрести… Да я забыл о нефтяном бизнесе больше, чем эти вертопрахи когда-либо об этом знали! Скажите вашему клиенту, что до тех пор, пока в газете не будет опубликовано письмо с извинениями, о котором я уже говорил, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь ему уйти с крючка. А до этого времени он может сколько угодно пыхтеть и кипятиться.
Мейсон улыбнулся.
— Думаю, вам лучше самому сказать ему это при встрече, мистер Ридер.
— И скажу, как только разыщу его. — Ридер повернулся на каблуках, собираясь уходить, но задержался на пороге. — А когда Дезире Эллис узнает, как он распорядился ее наследством, ему придется заплатить сполна за все.
— Я вас провожу, — сказала Делла, придерживая дверь.
Ридер с минуту помедлил.
— Благодарю вас. Я помню дорогу. — И с этими словами вышел из кабинета.
Была половина восьмого. Мейсон и Делла уже собирались уходить, когда неожиданно раздался телефонный звонок.
Снимая трубку, Мейсон сказал:
— Это, наверное, Пол. Действительно, это был он.
— Твоего Даттона не так-то легко найти, Перри!
— Я в этом не сомневался, поэтому и поручил это дело именно тебе. Ведь не зазря же я плачу тебе пятьдесят долларов в день.
— Но его действительно трудно найти. Его ищет кто-то еще. У меня впечатление, что этот «кто-то» жаждет вручить Даттону повестку в суд.
— И ты считаешь, что он скрывается?
— Без сомнения. Скорее всего, он прячется, чтобы избежать чего-то или встречи с кем-то.
— Где ты сейчас находишься, Пол?
— В кабинете телефона-автомата, в четырех кварталах от дома, где живет Даттон. Есть у меня одна мыслишка, как напасть на его след.
— И как же?
— Я уверен, что сюда он больше не вернется. Возле дома дежурит какой-то молодчик. Я проверил по номеру его автомобиля. Этого парня зовут Роджер Палмер. По тому, как он себя ведет, я решил, что это судебный исполнитель. Он прямо-таки сгорает от желания видеть Даттона, но терпения ему не занимать. А консьержка сказала, что Даттон сегодня несколько раз приезжал и носил из дома большие сумки. Это наводит на мысль, что он собрался в дальнее путешествие. Я нашел станцию техобслуживания, где сейчас готовят его машину к дальней дороге: заправлен полный бак.
— Даттон, случайно, не проговорился там, куда собирается?
— Нет! Но его машина еще на станции. Там сейчас мой человек.
— Пол, я хочу знать о Даттоне все. Я еще не до конца разобрался, во что он меня втянул, но, похоже, я ступил на хрупкий лед. Очень многое зависит от того, что это за человек, заслуживает ли он доверия или же хочет нас одурачить.
— Если тебе интересно мое мнение, я думаю, он собирается смыться.
— Очень хорошо, — сказал Мейсон. — Следуй за ним, куда бы он ни направился.
— А если он выедет за пределы города?
— Поезжай за ним.
— Возможно, мне потребуется помощь.
— Это твои проблемы.
— А если он сядет в самолет, летящий в Бразилию?
— Сообщи номер рейса своему бразильскому сотруднику, чтобы он следил за Даттоном и там.
— Не считаясь с расходами?
— Да. Он готовит машину для длительной поездки, следовательно, собирается на ней ехать.
— Если ты хочешь, чтобы я приклеился к его пяткам, мне понадобится один из моих парней. Ставлю тебя в известность об увеличении расходов. Чао, Перри.
Мейсон повесил трубку, между его бровями прорезалась складка.
Делла забеспокоилась:
— Что вас так встревожило, шеф?
— Из того, что нам рассказал Даттон, мы знаем, что он нарушил формальные правила, действуя из лучших побуждений, и достиг блестящих результатов, но не может допустить, чтобы Дезире узнала об этом. Но… его поведение никак не согласуется с тем, что он мне рассказал.
После недолгого раздумья адвокат, похоже, принял решение.
— Делла, послушай, поскольку на сегодняшний вечер у нас нет никаких планов, мы идем обедать в ресторан. Затем вернемся сюда и будем ждать дальнейших событий, которые, как мне кажется, не замедлят произойти… А пока предупреди об этом диспетчера Пола Дрейка.
— Если вы обещаете ростбиф с жареной картошкой, луком и зеленым салатом, можете располагать мною до полуночи, — ответила Делла, смеясь.
— Договорились, — заверил ее Мейсон. — Я знаю одно местечко, где замечательно готовят именно эти кушанья.
Примерно в середине обеда метрдотель сказал Мейсону, что его просят к телефону. Мейсон снял трубку и услышал голос Пола Дрейка.
— Пол, где ты сейчас?
— Мне из офиса сообщили, что ты здесь, — с легким укором сказал Дрейк. — Я сижу в машине и жую конфету, чтобы мой желудок не приклеился к позвоночнику. Просто умираю от голода.
— Как у тебя дела?
— Порядок. Я нашел Даттона.
— И куда он направляется?
— В настоящий момент никуда, сидит в машине и ждет. Он преследовал молодого парня, похожего на битника.
— Широкоплечий бородач? — быстро спросил Мейсон.
— Точно, приметы сходятся. Он зашел в дом Добермана на Локс-стрит. Это о чем-нибудь говорит?
— Кое о чем. В этом доме живет Дезире Эллис, бородач, должно быть, у нее.
— И Даттон следит за ним?
Мейсон подумал немного.
— Нет, скорее всего, он ждет ухода бородача, которого зовут Фред Хедли. Этот тип пытается возвыситься над серой толпой, воображает себя эстетом и интеллектуалом. Кроме того, он собирается стать Господом Богом для нищенствующих художников, а Дезире Эллис, по его замыслу, должна финансировать будущность юных гениев.
