— Это полисмен, — сказал Перес.
— Нет, — ответила его жена. — У него не может быть ключа. Мы взяли ключи мистера Еджера себе.
— Замолчите, — велел я им. — Если уж я ваш детектив, делайте, что я говорю. Не двигаться и не болтать.
Мы стояли лицом к лифту. Я отодвинулся к стене и прижался к ней спиной на расстоянии вытянутой руки от железной дверцы. Поскольку посетителю пришлось вызывать лифт сверху, он должен был знать, что тут кто-то есть, и мог выйти из лифта с пальцем на спусковом крючке. Снова раздался мягкий шум, потом щелчок. Дверь открылась, и появилась женщина. Она стояла спиной ко мне, лицом к миссис Перес.
— Слава Богу, это вы, — сказала она. — Я так и думала.
— Мы вас не знаем, — ответила миссис Перес.
Но я-то ее знал. Я сделал шаг и увидел ее профиль. Это была Мэг Дункан, которую я видел на прошлой неделе со своего места в пятом ряду, когда она играла главную роль в пьесе «Черный ход в рай».
Мэг Дункан бросилась на меня, словно пещерная женщина на своего или чужого мужчину десять тысяч лет назад, растопырив когти и разинув рот, чтобы укусить. У меня было два варианта действий: либо отбежать подальше, либо сблизиться вплотную. Я выбрал второй, увернулся от когтей, прижал ее к себе, развернул и ухватил сзади за руки. Она тяжело дышала. Видимо, я причинил ей боль, потому что в правой руке у меня был пистолет и рукоятка сильно вдавилась в ее кисть. Когда я отпустил ее, чтобы сунуть «морли» в карман, женщина не двинулась, и я сделал шаг назад.
— Мне известно, кто вы, — сказал я. — На прошлой неделе я видел ваше шоу, и вы были великолепны. Я не полицейский, а частный детектив. Работаю на Ниро Вульфа. Когда переведете дух, расскажете, зачем пришли сюда.
Она медленно обернулась.
— Вы сделали мне больно.
— Не извиняюсь. Встряска и синяк на руке — пустяки по сравнению с тем, что было у вас на уме.
— Так вы и есть Вульфов Арчи Гудвин?
— Нет, я свой собственный Арчи Гудвин, доверенный помощник Ниро Вульфа.
— Я о вас слышала и знаю, что вы джентльмен, — она протянула руку, чтобы коснуться моего рукава. — Я пришла сюда забрать принадлежащую мне вещь. Я ее возьму и уйду, хорошо?
— Что это за вещь?
— Портсигар с моими инициалами.
— Как он сюда попал?
Она попробовала улыбнуться так, как леди улыбается джентльмену, но это была жалкая потуга. Актрисе полагается держаться лучше, даже в таких обстоятельствах.
— Разве это важно, мистер Гудвин? Портсигар мой, я могу даже описать его. Чистое золото с изумрудом в одном углу и моими инициалами в другом.
Я улыбнулся, как джентльмен леди.
— Когда вы его здесь оставили?
— Я не говорила, что оставила.
— В воскресенье вечером?
— Нет, я не была здесь в воскресенье вечером.
— Это вы убили Еджера?
Она попыталась влепить мне пощечину, но я перехватил ее руку, чуть вывернул и отпустил. Ее глаза загорелись от гнева.
— Вы мужчина или нет?
— Могу быть и мужчиной. Но сейчас я всего лишь детектив за работой. Это вы убили Еджера?
— Нет, конечно, нет. Позвольте мне забрать портсигар и уйти.
Я покачал головой.
— Придется вам пока обойтись без него. Вы знаете, кто убийца Еджера?
— Разумеется, нет… Я не смогу подкупить вас, мистер Гудвин, но ведь сыщики оказывают людям услуги, верно? И я могу заплатить вам за них, так ведь? Если вы не разрешаете мне забрать портсигар, то, может быть, сохраните его для меня? Отдать можете потом. Когда — решите сами, — ее пальцы слегка сжали мою кисть. — Я заплачу, сколько скажете. Тысяча долларов устроит?
Дела, кажется, пошли на лад, только вот немного усложнились. Вчера в половине пятого у нас не было и не предвиделось ни одного клиента. Потом пришел один, да и тот оказался липовый. Затем миссис Перес посулила сотню долларов или больше, а теперь вот предлагают аж тысячу. Явно не без успеха я откапывал клиентов, но когда их слишком много, может оказаться даже хуже, чем если их и вовсе нет. Я взглянул на нее.
— Возможно, я соглашусь. Но дело вот в чем: я не могу брать заданий. Мой работодатель — Ниро Вульф. Я собираюсь осмотреть эту комнату и, если найду ваш портсигар, то захвачу его с собой. Отдайте мне свои ключи от входной двери и лифта.
— Отдать их вам?
— Так точно. Вам они больше не понадобятся. Сейчас тридцать пять одиннадцатого, и сегодня у вас нет дневного спектакля. Приходите в контору Ниро Вульфа в половине третьего. Западная Тридцать пятая, дом 618. Ваш портсигар будет там, и вы все решите с мистером Вульфом.
— Но почему вы не можете…
— Не могу, — я протянул руку. — Ключи.
— Но…
— Я сказал нет. Ключи.
Она порылась в сумочке, вытащила кожаный футляр для ключей и протянула мне. Я открыл его, достал два рэбсоновских ключа, показал Пересу и спросил, те ли. Он посмотрел и ответил, что да. Положив их в карман, я нажал кнопку, чтобы открыть дверь лифта, и сказал Мэг Дункан:
— Встретимся в половине третьего.
Она вошла в лифт, дверь закрылась и послышался мягкий шелест. Я повернулся к Пересу.
— Вы видели ее раньше?
— Нет, ни разу.
— Ну, а когда принесли продукты?
— Я видел только его. Она могла быть в ванной.
— Где тут ванная?
— В том конце, — он указал.
Я переключился на его жену.
— Когда она вошла сюда, то сказала: «Слава Богу, это вы».
Миссис Перес кивнула.
— Я слышала. Наверное, она когда-то видела меня — входя в дом, в холле или через открытую дверь. Мы ее не знаем и ни разу не встречали.
— Ладно. Следствие может затянуться надолго, и дел будет невпроворот, но один вопрос — прямо сейчас. Почему вы, положив тело в яму, слезли туда и накрыли его брезентом?
Перес удивился.
— Но он же был мертв! Если человек умирает, его укрывают! Я знал, что в яме есть этот брезент, я его видел.
Именно сейчас я решил, что Цезар Перес не убивал Томаса Г. Еджера. Возможно, это сделала его жена, но только не он сам. Если б вы видели его в этот момент, то пришли бы к тому же выводу. Сколько я ни размышлял о брезенте, простейшее объяснение так и не пришло мне в голову.
— Вы поступили благородно, — заявил я. — Жаль, что на вас не было перчаток. Ну, ладно, пока довольно. У меня тут дела. Вы слышали, я дал той женщине адрес Ниро Вульфа, Западная Тридцать пятая, 618. Приходите туда сегодня в шесть вечера, оба. Я ваш детектив, но босс — он. Вам, разумеется, нужна помощь, и после того, как вы ему все расскажете, мы пораскинем мозгами. Где ключи Еджера? Не говорите, будто не знаете. Вы уже сказали, что забрали их себе. Где они?
— В надежном месте.
— То есть?
— В пироге. Я испекла пирог и сунула их внутрь. Там уже двенадцать штук.
Я поразмыслил. Под ногами у меня и так уже был тонкий лед, а если я возьму что-либо, принадлежащее Еджеру, то и этого льда не останется.
— Не режьте ваш пирог, — сказал я, — и смотрите, чтобы этого не сделал кто-то еще. Вы собираетесь сегодня выходить из дома?
— Нам это ни к чему.
— Тогда оставайтесь тут. Приходите в шесть часов к Вульфу. Но мы еще увидимся, когда я спущусь. Где-то через час.
— Вы что-нибудь отсюда возьмете?
— Не знаю. Если и возьму, то покажу вам все, включая портсигар. Если я заберу что-нибудь такое, что, по вашему мнению, забирать не должен, можете позвать того полицейского с улицы.
— Не можем, — ответил Перес.
— Это он шутит, — сказала его жена и нажала кнопку, вызывая лифт. — Сегодня черный день, Цезар. И таких дней будет еще много, а он шутит себе.
Лифт лязгнул, дверь открылась, и они уехали.
Я огляделся. Слева, возле обтянутой красным шелком панели, была прямоугольная медная (если не золотая) плита. Подойдя, я нажал, и она подалась. Плита оказалась дверью. Я распахнул ее, прошел и оказался в кухне. Красный кафель, желтый пластик, нержавейка… Открыв холодильник, я увидел уйму разных яств. В буфете лежало на боку девять бутылок шампанского «Дом Периньон». Выйдя, я двинулся к противоположной стене, где была вторая точно такая же панель. За ней оказалась ванная. Здесь в шкафчиках лежало столько косметики, что хватило бы на целый гарем.
Я вернулся к шелку и коже. Ящиков нигде не было видно, никакой мебели, где могла бы лежать бумага, на которой что-то написано. На столике с телефоном — только справочник в кожаной обложке. Но на одной из стен, против кровати, шелк был собран в складки. Я потянул, и материя сдвинулась в сторону. За занавеской оказались ящики, сделанные из чего-то похожего на красное дерево. Я открыл один из них. Дамские тапочки, десять пар в два аккуратных ряда, все разных фасонов, цветов и размеров. Прежде чем подойти к телефону, я заглянул еще в пять ящиков. Стало совершенно ясно, что Мэг Дункан была не единственной обладательницей ключей от лифта и входной двери. Еще один ящик, набитый разнообразными тапками, и два ящика с ночными сорочками. Разложив рубашки на кровати и убедившись, что они тоже разного размера, я подошел к телефону и набрал номер Фрэда Даркина, нашего внештатного оперативного сотрудника. Фрэд сказал, что на сегодняшний день никаких дел у него нет.
