Картрайт и мистер Саттерсвейт посмотрели друг на друга.
– Дейкрсы и Энджела Сатклифф… – промолвил сэр Чарлз. – Ни слова об Оливере Мэндерсе.
– Давайте посмотрим в сегодняшней «Континентал дейли мейл», – предложил мистер Саттерсвейт. – Там могли об этом упомянуть.
Сэр Чарлз начал перелистывать газету и внезапно напрягся.
– Господи, Саттерсвейт, только послушайте! «На сегодняшнем дознании по поводу кончины сэра Бартоломью Стрейнджа был вынесен вердикт о смерти в результате отравления никотином. Не было представлено никаких доказательств того, кем и каким способом введен яд». – Картрайт нахмурился. – Отравление никотином… Не понимаю. Вроде бы не такой это яд, от которого человек сваливается в припадке.
– Что вы намерены делать?
– Забронировать полку в «Голубом поезде» на сегодняшний вечер.
– Возможно, я поступлю так же, – заявил мистер Саттерсвейт.
– Вы? – Сэр Чарлз с удивлением повернулся к нему.
– Такие дела как раз по моей части, – скромно отозвался мистер Саттерсвейт. – У меня имеется… э-э… некоторый опыт. Кроме того, я хорошо знаю тамошнего главного констебля, полковника Джонсона. Это может оказаться полезным.
– Превосходно! – воскликнул сэр Чарлз. – Тогда я иду в бюро заказов билетов в спальные вагоны.
«Девушка своего добилась, – подумал мистер Саттерсвейт. – Вернула его назад. Любопытно, сколько в ее письме правды? Эгг Литтон-Гор явно умеет обращать обстоятельства себе на пользу».
Когда сэр Чарлз удалился, мистер Саттерсвейт стал медленно бродить по саду, все еще думая об Эгг. Он восхищался ее энергией и находчивостью, стараясь подавить викторианскую сторону своей натуры, которая не одобряла представительниц слабого пола, берущих на себя инициативу в сердечных делах.
Мистер Саттерсвейт был наблюдательным человеком. Оторвавшись от размышлений о женском поле в целом и Эгг Литтон-Гор в частности, он задал себе вопрос: «Где я видел раньше эту яйцевидную голову?»
Обладатель упомянутой головы сидел на скамейке, задумчиво глядя перед собой. Это был маленький человечек с непропорционально большими усами.
Рядом с недовольным видом стояла английская девочка, переминаясь с ноги на ногу и методично пиная бордюр с лобелиями.
– Не делай этого, дорогая, – велела ей мать, не отрываясь от журнала мод.
– А мне больше нечем заняться, – отозвалась девочка.
Маленький человечек обернулся к ней, и мистер Саттерсвейт сразу его узнал.
– Мсье Пуаро! – воскликнул он. – Какой приятный сюрприз!
Пуаро встал и поклонился:
– Enchanté, monsieur[16].
Они обменялись рукопожатиями, и мистер Саттерсвейт сел рядом с Пуаро.
– Кажется, все сейчас в Монте-Карло. Менее получаса тому назад я встретил сэра Чарлза Картрайта, а теперь вас.
– Сэр Чарлз тоже здесь?
– Занимается парусным спортом. Вы знаете, что он продал дом в Лумуте?
– Нет. Меня удивляет.
– А меня не слишком. Не думаю, что Картрайт из тех людей, которым нравится жить вдали от общества.
– В этом я с вами согласен. Я удивился по другому поводу. Мне казалось, у сэра Чарлза имеется особая причина оставаться в Лумуте – и притом очаровательная. Маленькая мадемуазель, которая так забавно именует себя яйцом. – В его глазах блеснули искорки.
– Так вы это заметили?
– Разумеется. Мое сердце очень восприимчиво к влюбленным – думаю, ваше тоже. A la jeunesse[17] всегда трогательна. – Он вздохнул.
– Думаю, вы угадали подлинную причину отъезда сэра Чарлза из Лумута. Он сбежал, – поделился своей догадкой мистер Саттерсвейт.
– От мадемуазель Эгг? Но ведь он явно обожает ее. Тогда к чему бежать?
– Вы не понимаете наших англосаксонских комплексов.
Но Пуаро следовал собственным умозаключениям:
– Конечно, это правильная стратегия. Когда бежишь от женщины, она тут же следует за тобой. Сэр Чарлз с его опытом, несомненно, это знает.
Эта мысль позабавила мистера Саттерсвейта.
– Не думаю, что это соответствует действительности, – сказал он. – А что вы делаете здесь? У вас отпуск?
– Теперь у меня постоянный отпуск. Я добился успеха, разбогател, удалился на покой и путешествую, чтобы повидать мир.
– Великолепно, – одобрил мистер Саттерсвейт.
– N’est-ce pas?[18]
– Мама, – сказала английская девочка, – чем мне заняться?
– Дорогая, – укоризненно отозвалась мать, – разве плохо поехать за границу и греться на солнышке?
– Да, но здесь совсем нечего делать.
– Побегай, посмотри на море.
– Maman, – потребовала внезапно появившаяся рядом французская девочка, – joue avec moi[19].
Французская мама оторвала взгляд от книги:
– Amuse-toi avec la balle, Marselle[20].
Девочка с мрачным видом послушно начала подбрасывать мяч.
– Je m’amuse[21], – произнес Эркюль Пуаро с очень странным выражением лица и добавил, словно прочитав ответ на лице мистера Саттерсвейта: – Да-да, вы все схватываете на лету. Это именно то, о чем вы подумали.
Он помолчал минуту-две.
– В детстве я был беден. Семья была большая, и нам приходилось самим искать себе место под солнцем. Я поступил в полицию, усердно работал, начал делать карьеру и приобретать международную репутацию. Наконец ушел в отставку. Потом началась война, я был ранен и прибыл в Англию жалким и усталым беженцем. Одна добрая леди оказала мне гостеприимство. Она умерла, но не естественной смертью – ее убили. Eh bien[22], я напряг мозги, использовал свои маленькие серые клеточки, разоблачил убийцу и понял, что еще способен на многое[23]. Тогда началась моя вторая карьера частного детектива в Англии. Я решил немало сложных и запутанных проблем. Это была настоящая жизнь, мсье! Психология человеческой натуры невероятно увлекательна! Я становился богатым и говорил себе: «Когда у меня будет достаточно денег, я осуществлю мои мечты». – Пуаро положил руку на колено мистера Саттерсвейта. – Друг мой, бойтесь того дня, когда ваши мечты станут явью. Эта девочка рядом с нами, несомненно, мечтала о поездке за границу, о том, как там будет интересно. Вы меня понимаете?
– Я понимаю, что с развлечениями у вас ничего не выходит, – отозвался мистер Саттерсвейт.
Пуаро кивнул:
– Вот именно.
Бывали моменты, когда мистер Саттерсвейт выглядел как Пак[24]. Сейчас был один из них. На его маленьком морщинистом лице появилась озорная усмешка. Он колебался. Сказать или нет?
Мистер Саттерсвейт медленно раскрыл газету, которую все еще держал в руке.
– Вы видели это, мсье Пуаро? – Он указал пальцем на заметку.
Маленький бельгиец взял газету. Пока он читал, мистер Саттерсвейт внимательно наблюдал за ним. Выражение лица Пуаро не изменилось, но мистеру Саттерсвейту показалось, что его тело напряглось, как у терьера, почуявшего крысу в норе.
Дважды прочитав заметку, Эркюль Пуаро сложил газету вдвое и вернул ее мистеру Саттерсвейту.
– Интересно, – заметил он.
– Да. Кажется, сэр Чарлз Картрайт был прав, а мы ошибались, не так ли?
– Да, – кивнул Пуаро. – Похоже, мы были не правы. Признаюсь, друг мой, я не мог поверить, что такой дружелюбный и безобидный старик был убит. Ну, возможно, я ошибся. Впрочем, друг мой, вторая смерть может оказаться всего лишь совпадением. Совпадения иногда случаются – причем самые невероятные. Я, Эркюль Пуаро, знаю много совпадений, которые удивили бы вас. – Он сделал паузу. – Конечно, инстинкт мог не подвести сэра Чарлза Картрайта. Как артист, он очень чуток и впечатлителен – ощущает скорее сами явления, нежели их причины… Такой метод зачастую гибелен, но иногда он оправдывает себя. Любопытно, где сейчас сэр Чарлз?
– Могу вам это сообщить, – улыбнулся мистер Саттерсвейт. – Он в бюро заказов билетов в спальные вагоны. Этим вечером мы с ним возвращаемся в Англию.
– Ага! – Восклицание прозвучало многозначительно. В блестящих насмешливых глазах Пуаро светился вопрос. – Как, однако, усерден наш сэр Чарлз! Он решил сыграть роль детектива-любителя? Или есть другая причина?
Мистер Саттерсвейт промолчал, но Пуаро, казалось, истолковал это как ответ.
– Понятно, – кивнул он. – Дело не только в преступлении. Тут не обошлось без прекрасных глаз мадемуазель.
– Она написала ему, умоляя вернуться, – объяснил мистер Саттерсвейт.
– Я не вполне понимаю… – начал Пуаро.
– Вы не понимаете современных английских девушек? – прервал его мистер Саттерсвейт. – Это неудивительно. Я сам не всегда их понимаю. А девушка вроде мисс Литтон-Гор…
– Pardon[25], – в свою очередь перебил его Пуаро. – Это вы меня не поняли. Я отлично понимаю мисс Литтон-Гор. Мне приходилось встречать немало таких, как она. Вы называете этот тип современным, но в действительности он… как бы это сказать… стар как мир.
Мистер Саттерсвейт был слегка раздосадован. Ему казалось, что только он понимает Эгг. Что может знать этот нелепый иностранец об английских девушках?
