смотрел на Малгожату почти подозрительно, как будто хотел проникнуть глазами сквозь маску ее равнодушия и увидеть, где пряталась феноменальная наблюдательность, продемонстрированная ею минуту назад.
— Вот именно! — Полковник потер руки. — Хотя мы не очень верили, что вы справитесь с этим тестом, который мы для вас приготовили, но у нас была маленькая надежда, что, если все пройдет хорошо, мы вместе с вами сможем осуществить наши планы…
Он замолчал.
— Да? — вежливо сказала Малгожата, понимая, что если человек, обращающийся к ней, замолчал, то она сама должна что-то сказать.
— Вот именно. Хотя теперь мы можем предположить, что вам удастся узнать этого человека, но не можем же мы всех мужчин в Польше одеть в такие очки, поднять у них воротники курток и пропустить их через эту комнату. — Он рассмеялся.
— Понимаю, — серьезно ответила Малгожата. — Наверное, это невозможно.
— Что?.. — сказал полковник. — Да, разумеется, это невозможно. Поэтому мы пришли к выводу, что если Магомет не может подойти к горе, то гора должна подойти к Магомету.
— Что, простите?
— Ох, ничего. Это неважно. Мы пришли к выводу, что должны поискать этого нашего приятеля в местах, которые, как нам кажется, он очень любит навещать. Из того, что нам удалось до сих пор установить, следует, что наш приятель особенно любит развлекаться и спускать награбленные денежки на первоклассных морских курортах.
— Да…
Малгожата согласно кивнула головой. Она все еще не могла понять, что хотят от нее эти люди и зачем этот седой офицер так терпеливо рассказывает ей о делах, о которых она не имела ни малейшего понятия и для раскрытия которых никаким образом не могла им пригодиться. Другое дело, если бы они поймали бандита. Тогда… она была уверена, что узнает его. Она подняла голову, потому что полковник продолжал.
— Мы обращаемся к вам с конкретным предложением. Но сначала принципиальный вопрос: вы хотите помочь нам поймать убийцу ваших коллег?
— Да. Но ведь я…
— Минуточку. Наш план очень прост. Так как единственный человек, который может его узнать, — это вы, мы хотим, чтобы вы поискали этого человека.
— Я? — Ее светлые голубые глаза смотрели на него с почти детским удивлением. — Как это я?
— Так, вы. Ведь ни капитан, ни я, да и никто другой его не знает, а вы сами доказали нам, что вы сможете его узнать.
— Но я… Вы ведь сказали, что он развлекается на первоклассных морских курортах, а я… — Она улыбнулась, как будто мысль о том, что она, Малгожата Маковская, могла бы искать преступника на первоклассных морских курортах, показалась ей абсолютно комичной.
Капитан Зентек посмотрел на нее и понимающе кивнул головой.
— Действительно, шеф. Не знаю, как кому, но пани было бы, наверное, нелегко начать вести жизнь фифочки на пляжах в Сопоте или Здроях и проводить вечера на дансингах в Устке… — Он усмехнулся, но сразу же стал серьезнее, потому что ему пришло в голову, что даже такой лишенной всяких претензий девушке может быть неприятно слышать из его уст такие явные сомнения в ее возможностях. — То есть… я хотел сказать, что пани, наверное, не принадлежит к людям, которые ведут такой легкомысленный образ жизни: танцы, вино, сон днем и развлечения по ночам, правда?
— Конечно, нет. Я бы даже не смогла долго просидеть ночью. Мне сразу хочется спать. А кроме того, я и танцевать хорошо не умею. Я мало бываю на вечеринках… иногда только хожу на именины к кому-нибудь из подруг.
— И все-таки мы должны попробовать. — В голосе полковника была настойчивость. — Это может занять даже несколько месяцев, вероятно, время до конца сезона на море. Но это наш единственный шанс. Перед этим преступник похитил только сто тысяч и при расточительном образе жизни эти деньги могли закончиться в короткое время. Теперь у него гораздо больше. Если он любит развлекаться, должен снова всплыть на горизонте.
— Вы сказали — несколько месяцев?
— Да. Мы же не знаем, где и когда он может появиться. Ну и узнаете ли вы его с первого взгляда. Вам должно очень повезти, чтобы встретить его, даже если вы будете в одной и той же местности…
— Но я же работаю. Никто меня не отпустит на несколько месяцев! Все, что я могу сделать, это только иногда в воскресенье… — Она замолчала, понимая, что говорит вещи, лишенные смысла.
— Это я устрою. — Полковник махнул рукой. — Дело настолько важное, что все пойдут нам навстречу, тем более организация, которая потеряла двоих работников и понесла такой значительный финансовый ущерб. Впрочем, тут даже не о чем говорить. Вашим коллегам будет объявлено, что вы выехали в санаторий подлечиться после перенесенного потрясения. Это будет звучать весьма правдоподобно.
— Но ведь я не получила никакого потрясения.
— Наверняка, получили, только еще не почувствовали это. Пребывание на прекрасном морском курорте будет вам очень полезно.
— Но я не смогу и… я не хочу этого.
Полковник наклонился над столом в ее сторону. Он был теперь очень серьезным. Всякое выражение веселья исчезло с его лица.
— Этот человек убил уже пять человек и убьет их еще больше, если нам не удастся его остановить. Мы не можем отказаться ни от одного, даже самого малейшего шанса. А вам в самом деле не о чем беспокоиться. Это дело такого рода, что мы откроем вам определенный кредит: вы получите платья, деньги и все, что необходимо для того, чтобы вы производили впечатление состоятельной особы, которой нет необходимости работать и которая путешествует по курортам в поисках новых впечатлений.
— Но как я могу с этим справиться? Я никогда не смогу туда поехать! Я умерла бы там со страху…
Полковник выпрямился и бросил взгляд исподлобья на молодого капитана и незаметно усмехнулся. Во всяком случае, Малгожата не заметила его усмешки.
— Мы подумали и об этом. Капитан Зентек поедет с вами… разумеется, как ваш брат. Будет заботиться и руководить вашими действиями.
— Слушаюсь, шеф, — буркнул Зентек.
— Вот именно. — Это, как успела заметить Малгожата, было любимым выражением полковника. — Думаю, что лишнего времени у вас нет. Поезжайте сейчас к себе, домой, чтобы собрать все, что вам понадобится для этого путешествия. И прошу вас уладить все свои личные дела, которые этого требуют. Разумеется, вы никому не должны рассказывать о нашем разговоре. Ваш отъезд должен быть окружен тайной. Во-первых, мы не знаем, не попытается ли убийца устранить вас, как единственного свидетеля преступления, во-вторых, успех нашего плана зависит от того, чтобы ему даже в голову не пришло, что вы ждете его в одном из мест, в которых он
