— Отвези нас к Мемориалу Джефферсона.
Машина продолжила двигаться на юг, к Национальной аллее. Сторм снова проверил, нет ли «хвоста». Его не было. Они оторвались.
— Вы, ребята, женаты? — спросил таксист, притормозив на красный свет.
— Нет. Коллеги по работе, — ответил Деррик.
Водитель бросил взгляд на соблазнительную ложбину. На Саманте были черные кожаные туфли на танкетке, обтягивающая джинсовая юбка и ярко-розовая атласная курточка поверх кремовой блузки, сквозь шёлк которой просвечивало сексуальное чёрное бельё.
— Повезло тебе, мужик, — сказал таксист, трогаясь на зелёный. — Работать с такой красоткой — одно удовольствие!
Услышав это, Саманта улыбнулась и произнесла:
— Спасибо!
Через десять минут они добрались до стоянки у Мемориала Джефферсона. Сторм, доставая из багажника сумки, едва не уронил челюсть, когда таксист оторвал свой зад от кресла, чтобы галантно распахнуть дверцу перед Самантой Топперс — очевидно, желая получше разглядеть и запечатлеть в своей памяти «архитектурную диковину».
Уверенный в отсутствии слежки, Деррик привёл спутницу к оставленному заранее фургону.
— Поедем на этом, — сказал он. — Залезай.
Едва спортивные сумки заняли место в грузовом отсеке, из крохотной сумочки от Лили Пулитцер в руках у Саманты зазвучал голос певицы Рианны.
— Твой телефон? — спросил Сторм.
— Ага.
Часы показывали шесть вечера. Похитители оказались пунктуальными людьми.
Топперс от волнения выронила телефон, едва достав из сумочки, и ей пришлось нагнуться, чтобы поднять его с пола.
— Дай сюда, — приказал Деррик. На звонок ответил он.
В трубке послышался низкий, похожий на принадлежащий Дарту Вейдеру, голос:
— Деньги при вас? — похититель, похоже, пользовался искажающей голос программой.
— Так точно. Куда нам ехать?
— Арлингтонское кладбище. Особняк Роберта Э. Ли. Бросьте первую сумку в мусорный контейнер, расположенный в пятидесяти футах от парадного входа, рядом с табличкой Службы национальных парков.
Связь прекратилась.
Мусорный контейнер в общественном месте. Странный выбор для получения выкупа. Или нет?
Машина покинула стоянку, и направилась на запад, через Потомак, в Северную Вирджинию. Сторм бросил взгляд на Топперс. Лицо её было мертвенно-бледным, казалось, её вот-вот стошнит, или она рухнет в обморок. Опустив глаза, Деррик заметил, что из-под юбки, задравшейся, пока Саманта шарила по полу в поисках телефона, виднеются красные в горошек трусики. Поправлять юбку девушка не спешила, то ли просто не замечая, то ли не видя в этом необходимости.
Она его отвлекала в то время, когда нужно быть особенно сосредоточенным. Сторм решил сделать то, что делал всегда, когда его вниманием завладевали женщины. Он поговорит с ней. Успокоит её. И тогда сможет думать о том, что действительно важно, а не о её дразнящем теле, гладких ножках и накачанных бёдрах.
— Всё хорошо, — сказал он. — Отвлекись, думай о чём-нибудь приятном. Расскажи мне о Мэттью. Как вы познакомились?
— На первом курсе мы оказались с ним в одной группе. Он пригласил попить с ним кофе. Он всегда смотрел мне прямо в глаза. Мало кто из парней способен на такое.
Её откровенность удивила Сторма. Почему? Неужели он думал, что она настолько наивна, что не понимает, как вид её фигуры действует на мужчин? Не знает, как пользоваться этим в своих интересах?
— Что ты изучаешь?
— Никто не верит, когда я говорю. Все думают, что девушка с моими внешними данными должна быть дурочкой. А я изучаю инженерную механику, — засмеялась она.
Отлично. Напряжение снято. Она расслабилась. Инженерная механика. Занятно.
— Я знаю, — продолжала Саманта. — Что сенатор Уиндслоу считает меня глупой. Он говорил Мэттью, что я — пустышка. На самом деле я прекрасно разбираюсь в математике и черчении. Я спец по рисованию и чтению схем.
— Рад за тебя, — ответил Сторм. — А сенатор — осёл.
— Где похитители велели заныкать деньги?
Её вопрос насторожил Деррика. Он притворился, что не расслышал. Он должен был убедиться, что она сказала именно то, что сказала.
— Что, прости?
— Где они велели заныкать бабки?
Так и есть. Никакой ошибки.
— В уличном контейнере для мусора. Как давно вы с Мэттью обручены? Я хочу узнать о тебе побольше.
— Он сделал мне предложение три месяца назад. Это было так неожиданно! Он хочет устроить пышную свадьбу на ранчо в Техасе.
— Почему не в твоём родном городе?
— У меня там никого не осталось. Родители погибли, когда я была подростком. Несчастный случай.
— Несчастный случай?
— Да, ужасная авария. Мы отдыхали в Испании, у нас там был дом. Мама, папа и моя подруга, отдыхавшая с нами, погибли из-за пьяного водителя, выскочившего на встречную полосу. Это было ужасно.
— Ты не пострадала?
— Меня не было в машине. Все говорят — повезло, — на глаза девушки навернулись слёзы. — Я простудилась, и осталась в доме, когда они поехали ужинать. Не хочу больше об этом говорить.
Фургон выехал на перекрёсток с круговым движением. Сторм, следуя указателям, выбрал съезд, ведущий к Арлингтонскому кладбищу.
— Там мы должны оставить деньги? — спросила Саманта, глядя на возвышающийся прямо перед ними дом на холме.
— Да, — ответил Деррик. — Это особняк Ли.
У въезда на кладбище их остановил охранник.
— Прошу прощения, но экскурсии по особняку на сегодня закончены. Последняя была в полпятого.
— У меня тут друзья похоронены. Ирак, — сказал Сторм. — Мы обязательно посетим особняк в другой раз.
— Вот, возьмите, — охранник протянул буклет и пропустил на территорию.
Дом Роберта Э. Ли был построен в начале XIX века в неогреческом стиле. Спроектированное одним из архитекторов, возводивших Капитолий, каменное здание украшено массивным портиком с шестью колоннами. С началом Гражданской войны, юнионисты принялись хоронить своих солдат рядом с особняком, так как президент Линкольн хотел, чтобы семья мятежного генерала Ли, включая его супругу, всё это время остававшуюся в доме, видела могилы из своих окон.
Сторм миновал огромное поле, усеянное белыми табличками, направляясь на холм, к особняку.
— Вот это место, — сказал он, указывая на зелёный бак, доверху набитый мусором.
Подъехав к нему, Деррик осмотрелся. Ничего подозрительного. Он взял сумку, расстегнул молнию. Топперс уложила пачки стодолларовых купюр ровными аккуратными рядами. Закрыв сумку, Сторм, не глуша мотор, вышел из машины и затолкал деньги поглубже в мусор, прикрыв сверху старыми газетами.
Как только он вернулся на водительское кресло, телефон Саманты зазвонил опять. Это снова был Дарт Вейдер.
— Время следующей порции.
Сторм шестым чувством, не раз выручавшим его в бою, ощутил на себе пристальный взгляд. У особняка было пусто, но в нескольких сотнях ярдов на слоне холма собралась большая группа людей. Деррику не раз приходилось бывать на похоронах, и он отметил, что покойному отдают полный набор воинских почестей. Гроб, накрытый звёздно-полосатым флагом, был доставлен к месту погребения на запряжённом лошадьми лафете. Его сопровождала знаменная группа. Военный оркестр сыграл прощальный марш, затем последовал троекратный ружейный салют. Время было слишком позднее для панихиды. Чтобы провести её в неурочный час, кому-то пришлось задействовать связи. Солнце садилось, но с места церемонии белый фургон на вершине холма был прекрасно виден.
В группу скорбящих затесался один из похитителей? Дарт Вейдер — где-то там?
Искажённый голос в трубке произнёс:
— Направляйтесь в Джорджтаун. Канал на 34-й стрит. Ступайте вдоль набережной к Висконсин-авеню. Первый контейнер справа. Оставьте сумку там.
Сторм выехал с кладбища, и едва вернувшись в округ Колумбия, проехав по мосту через Потомак, встал в пробке. Женщина, совмещавшая управление автомобилем с разговором по мобильному, попыталась подрезать фургон, едва не врезавшись в него.
— Тупая овца, — разозлилась Топперс. — Говорить по телефону за рулем, не пользуясь хэндс-фри — преступление. Таким место в клетке, она нас чуть не угробила!
Только аварии им сейчас и не хватало. Перекрытия движения. Небольшое столкновение — и весь план летит к чертям.
— Сенатор Уиндслоу говорил, что ты унаследовала целое состояние, — сказал Сторм, ненавязчиво прощупывая почву. — Это одна из причин, по которой он доверил тебе шесть миллионов.
— О деньгах говорить неприлично, — ответила Топперс. — Родители владели недвижимостью в Коннектикуте, Испании. И ещё в Палм-Бич. Мне там нравилось. Бывали в тех местах?
— Такое мне не по чину. Нет, я был там, конечно, но не в сезон.
