Вот почему он согласился на предложение господина Гринберга оставить спокойную и слабо оплачиваемую должность телохранителя. Алекс знал, что делал, когда покупал сведения о составе конторы Василия у одного из тех, кто обучал рыцарей плаща и кинжала, а теперь только успевал сдавать своих бывших соратников компетентным немецким органам в хорошо знакомой конспиративной обстановке.
Господин адвокат и правоохранительные органы его родины плодотворно сотрудничали во имя борьбы с криминальными структурами местного и иностранного производства. Таран бы взбесился, когда узнал: немцы задержали его по просьбе американцев не без помощи господина Гринберга. Но адвокат знал, что делает; вдобавок Алекс не имел права подставлять друзей. И пока его клиент тянул время в следственном изоляторе, Алекс приступил к выполнению задания.
Таким образом Василий в очередной раз получил новые документы и псевдоним капитан Немо. Это прозвище господин Гринберг вовсе не притягивал с нездешней силой до отставного майора. О том, кем был в свое время Вася, во всем мире знали несколько человек.
В приходе Архангело-Троицкой церкви Красноармейского района города Луначарска отец Михаил пользовался доброй славой. Он умел выслушать и утешить любого, будь то бывший первый секретарь райкома или последний бормотолог — для отца Михаила не имело значения. Каждому страждущему священник открывал свое сердце, как положено истинному пастырю. И потому люди тянулись к отцу Михаилу, проповедовавшему с амвона на вечные темы добра и справедливости куда убедительней, чем народные депутаты с телевизионных экранов.
Однажды Луначарск загудел еще сильнее, чем после того, как в своей машине был застрелен бывший первый секретарь горкома, уверенно возглавивший в новых исторических условиях банк «Трудолюбивый пахарь». Во время вечерней прогулки отцу Михаилу явился сам дьявол при рогах на голове. Настоятель храма срочно приобрел для себя и остальных служителей церкви черные очки от сглаза, а также отслужил молебен. Кроме того, на окрестные кусты щедро прыскали святую воду, а также усиленно окуривали местность ладаном, чтобы мерзопакостный дьявол не мешал своими происками отцу Михаилу заботиться не о себе, а за ближних.
Безбожный мент, прибежавший для выяснения обстоятельств ЧП местного пошиба, выдвинул версию — быть может, батюшка просто увидел козла в сумерках, на что отец Михаил, вздрогнув, достойно ответил: «Сатане ничего не стоит превратиться в козла» — и истово перекрестился.
С тех пор отец Михаил на всякий случай не снимал черных очков во время вечерних прогулок, хотя нанюхавшийся послемолебенного ладана черт не рисковал еще раз подействовать на нервы батюшке.
И вот однажды, когда отец Михаил благочинно оправив тронутую первым серебром бороду, не снимая черных очков, искал в небе чего-то интересного среди звезд, ему в ноги упал какой-то человек с диким воплем: «Защити, заступник!»
Следом за ним из кустов, где совсем недавно ошивался дьявол, тяжело дыша, выкарачились две фигуры с явно не стеклянными предметами в руках. Отец Михаил внимательно посмотрел на погоню, узрев в руках одного злодея велосипедную цепь и шабер у другого.
— Идите с миром, отроки, — мягко сказал им отец Михаил. — Не ступайте на стезю греха мести ближнему.
Фигуры перетянулись между собой, а затем одна из них раскрыла на себе рот:
— Ты че фраеришься, металлист? Канай отсюда, пока цел. Ишь, пидар, юбку нацепил, сейчас мы тебе рамы в зенки вобьем.
— Прости их, Господи, ибо не ведают, что творят, — не испугался священнослужитель, поднял потенциальную жертву с земли и мягко сказал:
— Идем отсель, сын мой!
Два деятеля велосипедно-шаберного спорта прямо-таки не смогли пережить, что святой отец обратил на их угрозы не больше внимания, чем на отдаленный лай собаки. Один из них, с лицом явно восточной куда дальше того Кавказа национальности, стал изображать боевые стойки, а второй, небрежно поигрывая цепью, резко пошел на священника.
— Сейчас я тебе подол заголю, козел! — заржал первый разбойник, а другой при этом громко заорал заклинание «Кья!»
Отец Михаил понял, что в его лице тати оскорбляют святую церковь, а потому, мягко отстранив беглеца, подобрал рясу. Бандит хотел было заметить, мол, священник идет навстречу его желаниям, но в это время его дружок уже улетал в сторону после мощного удара. Через несколько минут ночные разбойники помышляли не догнать свою жертву, а совсем наоборот, убежать куда подальше. Однако отец Михаил так по-отечески приласкал их, что головы отказывалась соображать, а ноги повиноваться.
Ближе к рассвету хулиганы пришли в себя. Лицо восточной национальности первым делом ощупало челюсть на морде и лишь затем поведало своему корешку: возможно, этот бородач тоже кореец. Потому что волосатик излупил их блестящими приемами не японского аики-до или окиавского каратэ, а настоящим тэквон-до, самым известным во всем мире корейским изобретением, если не считать вареной собачины и чересчур перченной морковки.
К этому времени отец Михаил выслушал исповедь беглеца. Прежде бедолага жил в столице, имел небольшую самостоятельную квартирку и постоянное желание выпивать с утра до вечера. Этот грех довел его до знакомства с хорошими людьми, которые между тостами до того ему понравились, что ханыга подмахнул, не глядя, дарственную на собственную хату. Собутыльники оказались воистину добрыми людьми. В отличие от других, занятых таким бизнесом, они не выбросили хозяина из окна его уже бывшей хаты, не бортанули любителя выпить подыхать под забором, не устроили из него подснежника и даже не пропали его без вести, а продали в Луначарск.
Так бывший москвич попал в руки корейской бригады, занимающейся овощеводством. Хозяева устроили из него самого настоящего раба, заставляли целый день вкалывать хуже, чем в той каменоломне, и не давали выпить. Вот откуда у узкоглазых тружеников полей такие поразительные результаты труда! И, кроме бывшего москвича, эти деятели устраивают бесплатную трудотерапию еще доброму десятку оступившихся людей, под присмотром самых настоящих бандитов, среди которых есть и не раскосые товарищи…
Хотя проклятущие корейцы и запузырили концлагерь у своих полей, заставляя безвинных людей работать, чего раньше мало за кем из них наблюдалось, свобода настоящему человеку дороже всего. Вот почему состоялся побег, и еще раз спасибо доброму отцу Михаилу, а то паршивые корейцы убили бы своего пленника, чтоб они треснули вместе с ихним Ким Ир Сеном.
Отец Михаил строго приказал бывшему каторжнику овощеводства прекратить богохульство. Ибо все люди, какому бы народу не принадлежали, любимы Богом, и Господь хочет не наказания грешников, а их раскаяния.
Оставив беглеца под защитой церкви, отец Михаил встретился со своими прихожанами.
— Братья мои! — обратился священнослужитель к пастве. — Стало мне ведомо, что угнездились в нашем городе остатки Навуходоносора, Ваала и Гоморры. Я слышу стоны мучеников, раздающиеся из их узилища, а потому призываю паству к богоугодному делу вызволения братьев наших из рабства иноверцев.
Паства чуть было не прослезилась от такой проповеди и ответила священнослужителю — веди нас, отец Михаил, на избавление праведников от чужеземной напасти.
Отец Михаил, воодушевленный поддержкой прихожан, подошел к иконе Иоанна-Воина, зажег свечу и помолился:
— Господи, благослови Отче! Одейся светом, яко ризой; простирай небо, яко кожу; покрывай обаки, препоясав поясом Пресвятые Богородицы, свяжи уста и гортани у князей и бояр, и у правителей и вельмож, и всяких властителей, и у приказных служителей, у подьячих и у моих супостатов, которые со мной, рабом Божьим, судиться станут, света от ночи всегда, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Закончив молитву, пастырь повернулся к стаду своему, осенил себя крестным знамением и сказал:
— С Богом!
Бригадир самодеятельного колхоза заскакал между грядок от злости, выслушав торопливый рассказ своих подчиненных, как какой-то бородатый стиляга в черных очках не дал возможности вернуть бежавшего алкаша к общественно-полезному труду. Срочно собрав по этому поводу общее собрание коллектива, руководитель актива наметил планы дальнейшего развития производства овощей и восстановления исторической справедливости.
Многие колхозники одобрительным матом восприняли заявление руководителя и, потрясая ножами, револьверами с прочими орудиями производства, орали за свою решимость разобраться с длинноволосым нахалом, вставшим на пути прогресса в агропромышленном комплексе.
Заместитель бригадира предложил призвать на помощь доблестные силы правопорядка, которые очень любят их овощи, на что все остальные принялись разоряться — они в состоянии восстановить справедливость собственными силами интернационального коллектива.
