— Конечно, — ответила она. — Должны были появиться вы и подогреть их добела, используя всю мерзость, которую (я была уверена в этом) вы привезете из Нью-Йорка. Джек должен был рассказать историю о рифе, которого он не заметил, и об акуле, которая сожрала меня, делая это таким образом, чтобы история показалась вам достаточно странной. Я знала, что остальные наложат в штаны при мысли, что вы можете вырвать у Ромнея правду, то есть то, что они считали правдой, — будто бы я убита. Мне оставалось сделать только одно, прежде чем Джек проговорится.
— Ликвидировать Денни Бойда? — тихо спрашиваю я.
— Очевидно. Они должны были действовать таким образом, чтобы устранить вас и бросить жребий, кому это сделать. Так и вышло: западня была хорошо поставлена. Тот, кто мог больше всех потерять, неизбежно должен был вызваться добровольцем. Разве это не элементарная логика?
— Однако доброволец мог бы и не ждать долго. Он мог бы решить действовать сам по себе, прежде чем остальные поймут опасность. Вы об этом подумали?
— Это был рассчитанный риск.
Она зевнула.
— В общем вы жертвовали Денни Бойдом?
— Но я была уверена, что худшего не произойдет. — Она повернулась ко мне, и ее громадные глаза пристально взглянули на меня. — О’кей, Денни, вы очень забавны! Теперь вы мне скажете?
— Что скажу?
— Кто?
— Что значит — кто?
— О! Полно! Перестаньте смеяться надо мной. Говорите, кто убил моего отца.
— Но откуда мне знать?
Лейла посмотрела мне в глаза и побледнела, поняв, что я говорю правду.
— Значит, это не кончилось? — грустно прошептала она. — Тогда почему вы здесь?
— Крошка моя, мне надоело быть всеобщей мишенью. — Я злобно улыбнулся. — У меня есть желание поменяться местами с той, которая поставила меня в такое положение.
В знак протеста она покачала головой.
— Но вы мне сказали, что Джек не замедлит явиться вместе со всеми остальными.
— Да, они могут появиться с минуты на минуту. Относительно Ромнея ничего не знаю, но остальные думают, что придут сюда, чтобы с полным спокойствием избавиться от опасности, которую представляет Бойд.
— Может быть, когда они придут, Джек будет знать кто именно, — с надеждой предположила она. — Но если он ничего не знает, и они найдут меня здесь живой…
— Ну что ж, без сомнения, они должны будут прийти к заключению, что вам предпочтительнее оставаться мертвой. Мне кажется, что рано или поздно вы кончите тем, что сами себя раскроете, душенька!
Она вскочила одним прыжком и буравила меня взглядом, вся дрожа от ярости.
— Вы… вы… хотите выдать меня?
— Вы, душечка, быстро соображаете. Интересная ситуация, как говорят в театре, вы не находите?
Она подступила ко мне, ее ногти угрожают впиться мне в лицо. Я схватил ее за кисти рук и заставил отклониться в сторону. Она уткнулась носом в песок и на минуту осталась в таком положении.
— Все не так серьезно, крошка. Согласен, что могу сделать из вас прекрасную мишень, но и себя подвергну такой же опасности. Если они захотят вас убить, то должны будут убить также и меня: они не могут позволить себе оставить живого свидетеля.
Я беру свой 38-й с камня, на котором сидел, и тихонько покачиваю его в левой руке.
— Есть чем защищаться.
Когда я произнес эти слова, дрожь пробежала у меня по позвоночнику. А если кто-нибудь другой выбрал меня мишенью, прежде чем я вступил на этот остров?
— Что с вами? — приглушенным голосом спросила Лейла. — Глядя на вас, можно подумать, что из-под вас только что выбили стул.
Она медленно стала на колени и еще медленнее подняла ко мне лицо.
— Что случилось, Денни?
Я смотрю на 38-й, лежащий на моей ладони.
— Слишком глупо, — говорю я, — я его проверял вчера вечером. И с тех пор не выходил из моей комнаты.
— Объясните же, ради Бога!
Я поднимаю правую руку и направляю револьвер на ствол дерева: нажимаю на курок, слышу легкое щелканье и все. Я рассматриваю револьвер, чтобы удостовериться в том, что уже знаю: он не заряжен.
— Забавное совпадение, милочка? — я слабо улыбнулся ей. — Вы наметили меня в качестве мишени… а я вас. И вот я только что заметил, что еще кто-то выбрал меня мишенью. Честное слово, можно подумать, что происходит игра в кошки-мышки!
Она прижала руку к губам и посмотрела на меня с ужасом в глазах.
— Это еще Джек Ромней, — сказала она, точно для того, чтобы меня успокоить. — Дорогой старый Джек! — Она глухо засмеялась. — Какими глупыми мы бываем!
— Спрашиваю из простого любопытства. Сколько Ромней зарабатывает на этом деле?
— Вы хотите спросить, сколько он уже получил? — Лейла сладострастным жестом поглаживает бедра. — Есть вещи, о которых дама не может говорить… Кроме денег, конечно.
— Представляю себе. Но скажите о практической стороне?
— Двести тысяч долларов, — говорит она. — На это можно купить флотилию новых яхт, если есть желание.
— Постойте-ка, мне приходит в голову… Барт мне сказал, что вы умерли, не оставив завещания.
— При условии, что я мертва, — напоминает она. — Но представьте, что я жива.
— Вы дали мне имена пяти подозреваемых, со всеми их тайными пороками, — проговорил я. — Но о Барте ничего. Дженнилс сказал мне, что ничего не мог открыть о нем. Я нахожу это странным. Вы знаете, чем ваш адвокат зарабатывает себе на хлеб?
— Джемс не дурак, — говорит она с улыбкой. — Он всегда зарабатывал на доверии, занимаясь частными делами моего отца!
— Так, так! Жильберт давал свои инструкции Барту, а Барт давал инструкции Дженнилсу. Все были довольны и все были прикрыты.
Лейла пожала плечами.
— Как я вам уже сказала, это человек закона.
Я случайно поднял глаза. Там вдали, на голубом море, искрящемся под солнцем, теперь уже два силуэта, похожие на карандаши, приближались друг к другу.
— Не желаете ли приготовить кофе или еще что-нибудь? — спросил я охрипшим голосом.
— Для чего?
Отяжелевшей рукой я указал на два судна на горизонте.
— Мне кажется, что скоро нам нанесут визит.
— Здесь, — говорит Лейла. — Я хорошо помню. Когда мы приезжали, Джек всегда бросал здесь якорь.
Мы в двухстах метрах от маленького пляжа, за ним голубое дно. Вода исключительно прозрачна, можно видеть стаи пестрых рыб странной формы, проплывающих на глубине более чем десять метров.
— Денни! — торжествующе воскликнула Лейла. — Смотрите сюда! — Она указала пальцем на толстый ствол дерева, на котором ясно видны следы веревки. — Здесь Джек привязывал яхту.
— Замечательно! — без особого энтузиазма согласился я.
Теперь я видел на горизонте только одно судно. Силуэт его теперь сузился, что, конечно, означало, что оно направляется прямо на остров. Это судно, нанятое Ромнеем. Но где же Кларри?
— Денни! — Лейла схватила меня за руку. — Они будут здесь через пять минут! Что нам делать?
— Вот разумный вопрос. Я буду принимать их, а вы спрячьтесь где-нибудь в стороне. Подождите показываться, пока они все не сойдут на землю. Вы стоите атомной бомбы, и она разорвется, если Ромней попытается использовать эффект неожиданности.
— Хорошо, — бормочет она. — Но я так боюсь, Денни!
— А я, вы думаете, сделан, — ворчу я, — из бронированной стали?
Взглянув на море, я увидел, что судно увеличивается. Я уже различал его детали.
— Вы хорошо сделаете, если тотчас же спрячетесь, — сказал я Лейле. — Кто-нибудь из ваших друзей, может быть, уже навел на нас бинокль.
При этой мысли Лейла завизжала и исчезла среди густой зелени, которая легко могла бы скрыть даже броненосец. Я достал сигарету, но прежде чем закурить, подождал несколько минут, опасаясь услышать вопрос, не предпочитаю ли я, чтобы мне завязали глаза. Револьвер в кармане кажется мне еще тяжелее от сознания, что он не может мне служить. Вот, что значит быть идиотом!
Ромней подводит яхту к берегу. Он вышел из рулевой рубки и бросил мне канат. Я еще тянул его, когда он уже оказался на земле рядом со мной.
— Дайте, я это сделаю сам, Денни, — сказал он.
— Узнали вы, кто…
Но я быстро замолк, увидя предупреждающий блеск в его глазах, еще прежде, чем в моих ушах раздался голос Ларри:
— Ну как, Бойд? — приветливо спросил он. — Разыгрываете роль одинокого пирата?
Я обернулся и увидел в двух метрах позади его неизменную сигару, торчащую между зубами. Позади него Феликс Паркер помогал Бетти спуститься на берег. Они подошли к Чамплину в то время, как Амброз Норман спрыгнул на землю с фацией лягушки.
У всех был веселый вид, можно было подумать, что они приехали на пикник.
— Мне хотелось бросить взгляд на этот уголок, — ответил я на вопрос Чамплина.
— Нашли что-нибудь интересное?
