пять пытаемся поймать.
Грин посмотрел ей в глаза.
— Что?..
— Последняя фраза. «Иногда он делает то, что должен. И даже сам не знает почему». Они все ее повторяют. С некоторыми оговорками, иногда меняют местами слова. Как запрограммированные. Как только допрос выводит их на чистую воду — звучит эта фраза, и все. После нее не добиться ничего. Юлят, на новые вопросы не отвечают. Как будто пройдена контрольная точка, а за ней только пустота. Как будто кто-то обнуляет сознание. Мы ставили психиатрические экспертизы. Везде одно — след влияния, блоки сознания. Гипноз сильнейшего специалиста — ни один из наших не смог его снять или хотя бы ослабить. При этом убийцы, как и Мейсон, спокойно говорят о своих мотивах, о том, как убивали. Совершенно не рефлектируют по этому поводу, нет следов ни стыда, ни возбуждения.
— Сказки какие-то, — фыркнул Грин.
— Сказки?! — вскричала она. — И это ты мне говоришь?! Не ты ли охотился на таких вот гипнотизеров в армии? Не ты ли выкрадывал опасных преступников, чтобы они предстали совсем не перед судом? Вспомни свои миссии, Грин.
Между ними повисло тягостное молчание. Аксель отставил чашку с кофе подальше и медленно выпрямился, смерив собеседницу ледяным взглядом. Только вот агент, видимо, привыкла к его характеру: и тяжести, и льду, и непредсказуемости. Она спокойно смотрела ему в глаза, как будто они мило беседовали о погоде, и детектив поймал себя на мысли, что расслабляется. Да, медленно, но расслабляется.
— Тебе известно больше, чем ты говоришь, — негромко заметил он почти миролюбиво.
— Да. Но все еще недостаточно.
Она нервно взглянула на часы. Они с Грином уже тридцать минут сидели в вип-комнате одного из ресторанчиков на окраине Треверберга. Грин послушно поехал за ней, даже позволил усадить себя в такси, не задавая лишних вопросов. За эти дни их иссушили допросы. Оба не уезжали из управления, ловя короткий сон в кабинете или комнате отдыха, оба принимали душ в спортивном зале, обедали тут же в столовой. Все дружно забыли о том, что Грин отстранен, и он работал как проклятый.
Следствие установило, что Мейсон и Кеппел общались напрямую. Они не согласовывали имена, но Кеппел сказал Мейсону про крем, а Мейсон Кеппелу про волосы. Откуда взялась красная лента, оба не знали или не хотели говорить. Равно как и отпечаток — Кеппел утверждал, что он работал в перчатках. В любом случае группа собрала достаточно материалов для передачи дела в суд. Осталось лишь оформить и закрыть это дело. Конкретно это дело.
— Мы кого-то ждем? — спросил наконец Аксель.
— Да, — огрызнулась Арабелла.
Да. Пожалуй, впервые он видел ее в таком состоянии. В груди неприятно заныло, и Грин пригубил кофе. Повисла тишина, но заполнять ее ничем не хотелось. Стич просматривала документы, Аксель думал. Дело он знал наизусть вплоть до мельчайших деталей. Он помнил каждую из улик, каждую строчку отчета судмедэксперта, мог воспроизвести каждое убийство и пересказать логику действий преступников. За время расследования дело он перечитал раз триста. И перечитает еще триста раз, если это поможет следствию.
Дверь в вип-комнату отворилась. Стич облегченно выдохнула, а Аксель поднял взгляд на вошедшего и ошарашенно замер. На мгновение ему показалось, что это ошибка. Игра воспаленного воображения, предательство усталого разума. Этого человека увидеть здесь он не ожидал. Он его вообще нигде увидеть не ожидал.
Адриан Клиффорд почти не изменился с момента, что они не виделись. Прошло одиннадцать лет. Грин из юнца превратился в мужчину, а Клиффорд остался собой. Та же легкая проседь в волосах, суровое лицо, мощная фигура. Та же манера двигаться. Тот же взгляд. Грин рефлекторно встал. Но честь не отдал. Адриан остановился прямо перед ним. А потом протянул руку. Рукопожатие. Акселя прострелило. Если Клиффорд здесь, то…
Бывший начальник пожал руку Стич. Сел за стол.
— Давно не виделись, — произнес он с легким акцентом. Не улыбнулся. Ничего не объяснил.
— Так, — Аксель положил ладонь на столешницу. — Рассказывайте. Все. От начала и до конца.
— Да, — кивнул Клиффорд. — Но сначала ты подпишешь бумаги.
— Какие еще бумаги?
— Ты переходишь в Агентство.
— Да идите вы…
— Временное назначение. Ты нужен нам.
— Нам?..
— Когда мы поймаем Кукловода, ты сможешь уйти.
— Если окажешься полным кретином, — обронила Стич, но замолчала, стоило Клиффорду перевести на нее взгляд.
Аксель допил кофе. Ему хотелось бежать. Но больше этого ему хотелось наконец понять, что здесь происходит.
— Старсгард? — с нарочитым спокойствием спросил детектив.
— Найджел понимает, что я не обращусь к нему просто так, — спокойно ответил бывший начальник. — Он дал добро.
— Потому что ты не оставил ему выбора? Зачем я вам?
Арабелла улыбнулась.
— Потому что ты показал себя в деле.
Адриан бросил на нее нечитаемый взгляд и снова посмотрел на Грина.
— За пять лет почти двадцать убийств. Это только те, к которым мы получили доступ, и те, где в процессе допроса дошли до кодовой фразы. По последней информации все это продолжается не пять лет. Гораздо-гораздо дольше. Это высокоуровневый гипноз. Кто-то методично убирает людей чужими руками. И наша задача выяснить кто. И зачем.
— Правильно ли я понял, что в этом деле основная жертва Анна Перо?
Адриан удовлетворенно улыбнулся.
— И не только это ты понял правильно. Подписывай бумаги, Грин. У нас много работы.
Ночь того же дня
Ноги сами привели его в клуб. Пришлось вернуться к управлению, взять мотоцикл, час наворачивать круги по городу, чтобы сбросить нервозность, а потом… да, потом он очутился в клубе. Играла музыка, народ танцевал, кто-то уже обжимался по углам. Аксель двинулся к барной стойке, кивнул знакомому бармену, и тот без слов принялся за приготовление коктейля. «Лонг» — то что нужно. Один бокал, чтобы чуть-чуть ослабить удавку на шее, упорядочить мысли. Клиффорд погрузил его в детали, переворачивающие
