В домашнем баре был широкий выбор напитков: виски, коньяк, вино, водка, джин. Скользя взглядом по бутылкам, я раздумывала, из какой бы выпустить зеленоглазого демона, томившегося там и жаждавшего завладеть моим разумом. Мысль о том, что это был всё-таки хозяйский бар, и все напитки там были не из дешёвых, хоть и промелькнула у меня в голове, но не удержалась надолго. Мне было уже плевать. Рассудив, что водка была всё же подешевле, я остановила свой выбор на ней.
Устроившись за кухонным столом, я открыла бутылку и выпустила дракона. Он вылился в стакан, кося зелёным глазом и примериваясь, как бы поудобнее заскочить ко мне в рот, и я, недолго думая, впустила его в себя. Чтобы не так сильно чувствовать желудком его когти, я сбросила следом за ним закуску. Не помню, сколько я после этого ещё выпила, но это мне не помогало. Весь мир вокруг меня скрылся за мутной пеленой, и я осталась один на один со страшной тёмной фигурой, сидевшей напротив меня и бормотавшей: "Ты убила его, ты убила его, ты убила его". Попытка задобрить её стопкой водки не увенчалась успехом: чёрный обличитель не стал пить. Теперь он повторял: "Ты должна отправиться вслед за ним".
— Бельевая верёвка подойдёт? — спросила я его.
— Вполне, — ответил он. — Сделай петлю и всунь в неё голову.
Мои пальцы плохо слушались, верёвка путалась, петля получилась какая-то странная. Верёвка перекинулась через змеевик в ванной, узел завязался. Объятия смерти оказались вовсе не такими уж страшными, они представляли собой всего лишь тонкую верёвку вокруг моей шеи. Мои ноги доставали до пола, нужно было осесть и всем весом повиснуть на ней. Хватит ли у меня решимости? Чёрная фигура стояла рядом и повторяла:
— Отправляйся следом за ним, отправляйся следом за ним, ты убила его, ты убила его.
— Я убила его, — прохрипела я, и мои ноги заскользили на холодных плитках пола ванной. Мне стало трудно дышать.
Сильные руки обхватили меня под мышками и поставили на ноги, вырвав из затягивающихся объятий смерти. К моему рту кто-то поднёс банку с водой, и холодный голос сурово приказал пить. Я сделала несколько глотков, но голос сказал:
— Пей всё, до конца!
Потом он велел сунуть пальцы в горло и давить. Желудок подскочил, содрогаясь в конвульсиях, а зеленоглазый дракон изо всех сил сопротивлялся, не желая вылезать. Но суровый голос укротителя драконов был сильнее, он заставил его выйти из меня. Потом меня подхватили железные руки.
— И чего бы ты этим добилась, дура? — сказал суровый голос.
Меня не особенно бережно брякнули на диван.
Я была в шаге от края.
12. Утро
Потом я провалилась в мучительную невесомость. Помню, мне было очень холодно, и кто-то укрыл меня одеялом. Постепенно я начала ощущать своё тело лучше, даже мелькнуло осознание, что я нахожусь в квартире Ланы, а на кухне кто-то хозяйничает. Невысокая, но крепко сложенная фигура с круглой лысой головой склонилась надо мной:
— Чай будешь?
В горле у меня стояла великая сушь, и мысль о глотке чая моментально приободрила меня. Я даже села на диване.
— Буду.
Странно: не я сама заваривала и подавала чай, а мне его подавали. Причём подавали, как полагается, на правильно сервированном подносе, так что я даже удивилась. Поставив поднос на столик, Орёл присел рядом. Горячий, свежезаваренный чай ароматно заструился в чашки, запахло лимоном и мятой. Я с наслаждением сделала первый глоток. Какая благодать! Орёл бросил в свою чашку один кубик сахара и стал помешивать ложечкой. Хоть он и не был красавцем, но от его небольшой, выкованной из одних мускулов и нервов фигуры исходила спокойная сила, в нём чувствовалось мощное мужское начало, повергавшее меня в трепет. Со мной ещё никогда такого не было. Если бы он сейчас приказал отдаться ему, я бы отдалась — прямо здесь, на диване. Но он ничего такого не требовал, мы молча сидели рядом и просто пили чай.
— Кажется, я здорово напилась, — пробормотала я.
Он ничего не сказал. Он не трогал меня и пальцем, даже не смотрел на меня, и в его взгляде и линии губ мне почудилось презрение. Меня охватило уныние. Впрочем, глупо было бы ожидать от него других чувств. Наверно, я представляла собой жалкое зрелище.
— Вам противно на меня смотреть, да? — спросила я угрюмо.
Орёл чуть приметно усмехнулся.
— С чего ты взяла? Вовсе нет… Ты славная.
Я отпила большой глоток уже остывшего чая.
— Я переживаю сейчас не лучший период, понимаете?
Он кивнул, поставил пустую чашку на столик.
— Наверно, вас не интересует, почему я ударила Рудольфа бутылкой, — продолжала я. — Но я объясню. Он приставал ко мне, причём уже второй раз. В первый раз это вообще было похоже на попытку изнасилования, но Лана вовремя ему помешала. В этот раз он пришёл весь такой раскаявшийся, просил прощения, и я, дура, поверила ему и впустила… Сначала всё было хорошо, но потом он напился и опять взялся за старое. Вот так это и получилось…
Орёл выслушал молча, потом встал и унёс поднос на кухню. Я поджала ноги и обхватила руками колени. На душе опять стало гадко. Зачем я перед ним разоткровенничалась? Похоже, ему было плевать. В его холодных тигриных глазах не отразилось и тени сочувствия. А может, и нечему тут было сочувствовать? Орёл, остановившись в дверном проёме, пару мгновений смотрел на меня, потом растянулся на раздвинутом кресле.
— Сходи-ка в душ, освежись, — посоветовал он. — Вода уносит всё плохое.
Мысль о душе показалась мне своевременной. Я последовала совету Орла: взяла полотенце, смену белья и пошла в ванную. Орёл вдруг сказал:
— Только не закрывайся изнутри.
— Зачем это? — усмехнулась я, остановившись.
— На случай, если тебе опять что-нибудь взбредёт в голову, — сказал он. — Я обещал Лане, что с тобой всё будет в порядке.
Дверь ванной я не стала закрывать. Встав под тёплые струи воды, я закрыла глаза. Как с гуся вода, так с меня худоба-хвороба. К чёрту, к чёрту всё.
Выходя из ванной, я вздрогнула: Орёл стоял возле самой двери, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.
— Что? — пробормотала я, опешив.
— Ничего, — ответил он и ушёл на кухню.
Пока я сушила волосы, с кухни начал доноситься вкусный запах: Орёл разогревал макароны с мясом. Я вдруг вспомнила, что не ела уже целую вечность, и в животе у меня было пусто и неуютно, как в подземной пещере. С кухни слышалось постукивание ложки, помешивавшей макароны в сковородке, и от этого звука мне ещё сильнее захотелось есть.
— Пойдём, обедать пора, — позвал Орёл.
Давно я не ела с таким удовольствием, как сейчас. Орёл сидел напротив меня и тоже ел в своей сосредоточенно-отрешённой манере. К нему в полной мере можно было применить поговорку "когда я ем, я глух и нем".
Я осторожно поинтересовалась:
— А кем вам доводится Лана?
Орёл прожевал, проглотил и только после этого ответил:
— Она моя сестра.
С минуту я переваривала эту информацию. Всматриваясь в черты лица Орла, я не отмечала особого сходства его с Ланой. Я пыталась определить его возраст, но это было трудно.
Потом мы курили на балконе. Звонкие детские голоса носились в воздухе, отскакивая от асфальта и от стен домов, как мячики. Ясный осенний денёк блистал голубизной чистого неба и золотом листвы, дым от наших сигарет улетал и растворялся вдали. Орёл сказал:
— Если тебя так занимает вопрос о причине смерти этого типа, я скажу тебе своё частное мнение… Удар бутылкой вряд ли был смертельный.
— Это уже ничего не меняет, — сказала я.
13. Возвращение хозяйки
Орёл уже спал на разложенном кресле сном человека, никогда не испытывавшего мук совести, а я ворочалась на диване с боку на бок. Бледное лицо Рудольфа с пересекающей лоб полоской запёкшейся крови стояло у меня перед глазами, и я не знала, куда деваться от этого. Он лежал теперь закопанный где-нибудь в лесу, а его неупокоенная душа металась между небом и землёй, не находя себе пристанища. От этих мыслей мне становилось жутко, и темнота давила мне на грудь, надвигалась со всех сторон, сжимала меня, проникала в меня. Всепоглощающая темнота, от которой было некуда скрыться.
Заслышав звук поворачивавшегося в замке ключа, я затаилась, сжавшись под одеялом в комок, а Орёл моментально проснулся. Он встал и пошёл в прихожую, а я лежала и слушала. Темноту немного отогнал включенный им там свет, а тишину решительно прогнала вернувшаяся домой хозяйка.
