«Так отвечу, — добавил Руслан, — что тебе мало не покажется».
— Извини, — пробормотал Баркас, опустив голову. — Черт за язык дернул.
— Ты с ним поосторожней, с чертом.
— Ладно. Проехали, Руслан?
— Проехали. Ты где был, вспоминай.
Баркас тяжело опустился в кресло, где не так давно точно так же сидел понурившийся Головастик.
— У телки, — ответил он.
— Кто такая? — стал расспрашивать Руслан. — Где живет?
Выяснилось, что ни адреса проститутки, ни каких-либо иных подробностей Баркас не помнит. Несомненно было одно: в гости к некой Лоле Баркас завалился с деньгами, а на улице очутился без оных. Связался с ней по интернету, там же узнал номер телефона.
— Так доставай трубу, — распорядился Руслан. — Попробуем ее выцепить. Я позвоню, представлюсь клиентом, забью стрелку.
— Не выйдет, — прошептал Баркас.
Прошептал так тихо, что угадать сказанное можно было только по шевелению его горестно отвисших губ.
— Почему не выйдет? — нахмурился Руслан. — В мобильнике номер должен был сохраниться. Давай сюда.
Он властно протянул руку. Баркас помотал головой.
— Нет, — почти беззвучно промямлил он.
— Трубу тоже Лола увела?
— Ага. Вот сука!
— Ты знал, кто она такая, — напомнил Руслан. — Ты ехал к суке, чтобы провести с ней время. Чего же теперь огорчаться.
— Но ведь она мне что-то в коньяк подсыпала. — Баркас вскинул на Руслана свои глаза, большие и несчастные, как у несправедливо обиженного ребенка. — Это кидняк.
— Лохов не кидают, заруби себе на носу.
— А что с ними делают?
— Их разводят, — жестко произнес Руслан. — И тебя развели тоже. Что лишний раз подтверждает мою догадку.
— Какую догадку? — насторожился Баркас.
— Что ты лох. И Головастик, спустивший все до копейки в казино, тоже лох. Вы пара лохов, земляки, с чем я вас и поздравляю. Теперь иди к своему другу и спите спокойно. Все, что вы могли, вы уже сделали.
В том состоянии, в котором находился Баркас, он не обратил внимание, что Руслан — впервые в жизни — назвал его и Головастика не братишками, не корешами, а земляками. Тем самым он дал понять свое отчуждение от тех, кого больше не считал своими друзьями. Они бездарно профукали немалые деньги, взятые у покойного мента. Руслан честно поделился с Баркасом и Головастиком, как если бы считал их доли равными своей. Но они этого не оценили. И выходило, что мента Руслан завалил за какие-то четыре штуки баксов, что он все свое дальнейшее спокойное существование перечеркнул ради того, чтобы Головастик сыграл в баккару, а Баркас потрахался с пришмантовкой по имени Лола. Мысль об этом могла бы взбесить кого угодно.
— Вали отсюда, — сказал Руслан бывшему другу. — Тошно на тебя смотреть.
Вместо того, чтобы подчиниться, Баркас переступил с ноги на ногу и набычился.
— Я не лох, — заявил он.
— Думай как хочешь. Мое мнение от этого не переменится.
— Ага, вот, значит, ты как?
Руслан прищурил один глаз:
— Как?
— Теперь, раз мы с Головастиком на мели, то мы тебе уже не нужны, — стал пояснять свою мысль Баркас. — Конечно, зачем нас кормить, зачем жилье за нас оплачивать… Проще отречься.
— Продолжай, — произнес Руслан, продолжая щуриться, словно не просто смотрел на собеседника, а целился в него.
— Да что тут продолжать… Все и так ясно. Но напрасно ты с нами так. — Баркас сунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок. — Мы тоже можем былую дружбу забыть. Пожалеешь тогда.
Щека Руслана дернулась, пришлось придержать ее пальцами.
— Намекаешь, что заложить меня можете? — спросил он.
Именно это хотел сказать Баркас. Но теперь, пронзаемый насквозь ледяным взглядом Руслана, он предпочел пойти на попятную, напустив словесного тумана. Его сбивчивые, путанные объяснения вперемешку с оправданиями могли бы длиться очень долго, если бы Руслан не положил им конец.
— Хватит, — сказал он, как отрезал. — Блеешь тут, как… — Не договорив, он сплюнул в пепельницу. — В общем, так. Ложись спать. Если завтра утром, по-трезвому, захочешь эту тему снова поднять, мы ее обсудим. Если у тебя ума хватит забыть, что ты мне тут сейчас набуровил, то и я тоже напоминать не стану.
Баркас с облегчением перевел дух.
— Спасибо, Руслан. Я…
— Благодарить меня не надо, — перебил его Руслан. — Тем более, что новых подачек вы от меня больше не дождетесь. Завтра у вас начинается свободное плавание. Сумеете баблом разжиться, останетесь в Киеве. Нет — скатертью дорога. Кто не работает, тот не ест, слыхал такую поговорку?
— Круто берешь, дружбан, — буркнул Баркас, двигая головой таким образом, словно намереваясь втянуть ее в туловище, на манер черепахи.
— Лучше круто, чем гнуто.
С этими словами Руслан отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Ему не было жаль поплевшегося в спальню Баркаса. Внутри него все заледенело.
Деньгами Головастик и Баркас разжиться не сумели. Точнее, до последнего надеялись, что вожак смилостивится и вновь возьмет их под свою опеку. Но этого не произошло. Руслан не захотел поощрять лень и слабость. Сам он, вооруженный пистолетом, слегка потряс несколько обменников, в результате чего стал богаче на полторы штуки зелени, но бывших корешей в известность не поставил. Кормил их, поил, этим и ограничивался. А ровно через неделю пригласил Головастика с Баркасом за стол, щедро налил им по полному стакану и осведомился, каким они видят свое дальнейшее будущее.
Выяснилось, что оба хотели бы вернуться домой, потому что, как витиевато высказался Головастик, «родные стены помогают». Руслан возражать не стал. Отсчитал деньги на билеты и на дорогу, положил их на стол.
Бывшие друзья переглянулись. Похоже, они ожидали, что их станут уговаривать остаться, но такая невозмутимая реакция спутала их планы.
— Так что, — спросил Баркас, откашлявшись в кулак, — на вокзал ехать, что ли?
— Можешь электронные билеты заказать, — пожал плечами Руслан. — Ты ведь с интернетом дружишь, насколько я помню?
Головастик, уже наслышанный про Лолу, нервно хихикнул. Баркас стиснул челюсти, давая понять, что неплохо умеет играть желваками. Но Руслану было плевать на его желваки. Не дождавшись ответа, он прихватил ключ и отправился в город по своим делам. В последнее время у него завелись кое-какие знакомства, которые могли оказаться полезными. Он выбрал свою дорогу по жизни и шел по ней твердо и уверенно, никуда не сворачивая. Парни из родного города в этот маршрут не вписались, так что пришла пора с ними расстаться. Это была железная необходимость, и все же Руслану было немного грустно. Так всегда бывает, когда прощаешься с тем, что когда-то считал важным.
На следующее утро взялся сеять теплый летний дождик, от которого деревья зазеленели, как весной. Тротуарная плитка и асфальт вокруг вокзала потемнели, по стеклам и гладким поверхностям стекали капли, похожие на тысячи пролитых слез.
— Дождь в дорогу к удаче, — промолвил Головастик, и получилось у него это довольно уныло.
— На работу придется устраиваться, — сообщил ни к селу, ни к городу Баркас, пока шли по подземному переходу на перрон.
Руслан промолчал. Ему нечего было сказать приятелям. Их пути-дорожки расходились навсегда.
Поезд уже вытянулся вдоль платформы, уныло-зеленый, как солдатская форма срочников. Возле вагонов скапливались кучки пассажиров. Трое товарищей тоже отыскали нужный вагон, отошли покурить, настороженно поглядывая по сторонам.
— Может, махнешь с нами? — предложил Баркас, глядя в серо-голубые глаза Руслана. — С проводницей договоримся как-нибудь. Вещей у тебя кот наплакал, родни в Киеве нет…
— Какой смысл здесь оставаться? — поддержал товарища Головастик. — Давайте вместе держаться, как раньше.
— Как раньше не получится, Голова, — мягко произнес Руслан. — Ты же это прекрасно знаешь. Вы оба знаете.
— Да, — тяжело вздохнул Баркас. — Глупо как-то все получилось. А начиналось все весело. Помните, покататься решили, потом в клуб завалиться. И завертелось-закружилось…
— Что было, то прошло, — сказал Руслан.
Объявили, что посадка на скорый поезд, следующий в Львов, заканчивается. Проводницы в синих юбках начали суетиться:
— Граждане провожающие, просим выйти из вагонов. Поезд отправляется через пять минут.
Уезжающие заскакивали в вагоны, провожающие оставались и махали руками. Невысокая полная женщина давала последние наставления своей юной белокурой дочке, засовывая ей под мышку сверток с каким-то провиантом.
Головастик крепко обнял Руслана:
— Если что, возвращайся. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Как бы то ни было, а ты мне все равно как брат.
— Давай без этого сопливого сиропа.
