Вот видишь. Верующий. А я и не знал. Но ты права — Андрей в опасности. И опасность эта грозит ему от людей Бурята, поскольку у Вани, сама знаешь, свои законы. Алик отпустит Веста, в этом можешь не сомневаться, а вот Ваня тут же подберет. Но почему не мы? Гении просто так на земле не валяются.
Теперь я поняла все.
А если поконкретнее?
Дойная корова должна сливать молоко в твой бидон...
В наш, — быстро поправил ее Павлов.
И для этого я должна лечь в постель карточного гения?..
«Короля казино», — снова перебил Анатолий. — Так теперь называют твоего друга детства.
Отлично. В постель «короля». Не слишком ли ты категоричен, Павлов?
Разве я говорил, что обязательно ложиться в постель?
Понять нетрудно. Мы — люди взрослые.
Каждый волен понимать сказанное в меру собственной испорченности.
Лариса с видимым удивлением посмотрела на Анатолия и вдруг громко, заразительно рассмеялась.
Ну ты даешь! — покачала она головой. — Где телефон?
Пожалуйста.
Павлов переписал из блокнота номера двух телефонов, протянул Ларисе.
Позвоню позже.
Но лучше сегодня.
Предположим, мы встретимся. О чем я должна вести разговор?
Ты видела когда-нибудь, как глушат рыбу? — подумав, спросил Анатолий.
Нет.
Озеро или река под темным прозрачным льдом...
Под темным или прозрачным?
Вода темная, а лед белый. И сквозь него, как через затемненные очки, видны силуэты плавающих рыб. Выбирают наиболее крупных и колотят деревянной колотушкой по льду. И тут же пробивают лунку. Оглушенная, ничего не понимающая рыбина, килограммов эдак под пять, всплывает, ее подхватывают сачком и — на берег. Она быстро приходит в себя, начинает биться, но дело уже сделано. И рыбине один путь — в уху.
Страшноватая историйка...
Но ты же любишь уху, особенно налимью! Думаю, ты должна говорить с ним откровенно.
Совсем откровенно?
Люди приходят к власти различными путями. Интриги, деньги, подкуп, взятки — все идет в дело, если ясна и благородна конечная цель. Твой путь, Лариса Ивановна...
Не будем вспоминать про мой путь, — Лариса резко оборвала Павлова.
Ты спросила, я ответил, — хмыкнул Анатолий, глянул на часы и встал. — Мне пора.
Возле машины, когда Анатолий уже включил двигатель и собирался хлопнуть дверцей, Лариса сказала:
Ты подал мне хорошую мысль. Спасибо.
До завтра.
Стрельникова помахала рукой и направилась к дому. «Чудо, не баба!» — подумал Павлов, провожая взглядом точеную фигуру Ларисы.
Позвонив Андрею, Лариса зашла в комнату матери.
Помнишь Андрюшу Васильева, мамуль?
Как не помнить! — откликнулась Людмила Васильевна. — Мальчик был славный, способный, ласковый. Пьет, говорят?
Не слышала.
Заходили ко мне его отец с матерью. Жаловались.
Когда?
Года два прошло.
Срок большой, — улыбнулась Лариса. — Люди меняются. Он стал богат и знаменит.
И чем занимается?
Бизнесом, — помедлив, ответила Лариса.
Мне вас не понять, — вздохнула Людмила Васильевна.
Часика через два Андрей приедет сюда.
Неужели? Надо вставать, накрыть стол...
Лежи. Все сделаю сама.
Пусть зайдет ко мне! Пусть зайдет! — крикнула вслед уходящей дочери мать.
Обязательно заглянет!
Лариса вошла в спальню и села перед трюмо. Она вгляделась в свое лицо, разгладила тонкие морщинки возле глаз, обнажив белые ровные зубы, провела по ним пальцем, взбила густые волосы.
Ничего. Очень даже ничего, — проговорила она. — Только глазки у тебя, девка, тоскливые...
Что там плел полковник Павлов про интриги, деньги и взятки, подумалось Ларисе, про благородную цель и тернистый путь? Нет, не тернистый, сказал он. Твой путь... Так каков же, в самом деле, был твой жизненный путь, уважаемая Лариса Ивановна, депутат Государственной думы, лидер движения? И еще не срок, будет и вице-премьерство, она в этом уверена, люди типа Павлова слов на ветер не бросают. А что дальше?
Ах, как кружится голова! Как голова кружится... — пропела Лариса, встала и пошла готовить стол...
* * *
...В день защиты диплома Лариса зашла в кабинет отца.
С отличием, — сказала она. — Как и обещала. Генерал внимательно изучил документ, поднял глаза на дочку:
Поздравляю.
И только-то?
«Жигули»! — припомнил генерал. — Будут тебе «Жигули». Заслужила. Ма-ать! Иди-и!
Прибежала Людмила Васильевна, заохала, расплакалась, быстренько накрыла стол, выставила шампанское, торт, коробку конфет. За столом между родителями разгорелся спор, куда пристроить дочь. Отец предлагал уехать в Париж — разговор с послом был, и вопрос в принципе решен положительно. Мать настаивала, чтобы дочка работала в Москве, она тоже не дремала, поговорила с женой маршала Подгорбунского, и тот с пониманием отнесся к просьбе жены.
Папочка! Мамуля! Успокойтесь, — прервала спор дочка. — У нас уже было распределение, и я дала согласие.
Куда-а?! — в один голос выкрикнули родители.
В Московский городской профсоюз. Должность — юрисконсульт отдела. Зарплата — девяносто рэ. Сегодня не ждите. Пока!
Через неделю Лариса сидела в крохотной комнатке на двоих и принимала посетителей. Дела на первый взгляд были мелкие, кляузные, но Лариса знала — так была воспитана, — что мелких дел не бывает, если за ними стоят людские судьбы. Вскоре среди профсоюзных деятелей покатился слух, что сидит в комнатенке на Ленинском проспекте симпатичная девушка-юрист, и умница такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Позже она сидела уже в просторном кабинете и вела дела не очень крупные, но и не мелкие. Шагать бы и шагать Ларисе по служебной лестнице вверх, но произошла заминка. Однажды она привела в дом голенастого паренька и объявила: «Петр Иванович. Академик. Муж». — «Чей муж?» — справедливо поинтересовался папа-генерал. «Мой. И мы послезавтра улетаем в Лондон». — «Что-то мне дурно», — схватилась за голову мама, но папу не так-то легко было сбить с толку. «А этого не хошь?!» — взялся за генеральский ремень папа. Здесь выступил вперед Петр Иванович. «Па-азвольте. Я действительно академик. Вот документ. Я возглавляю целый отдел в Дубне. А вот второй документ. Свидетельство о браке. Лариса моя жена, и я не позволю...» Ну и так далее и тому подобное. Наспех выпили, отметили торжественный, самый торжественный момент в жизни, и молодожены улетели в Англию. На работу. Задержались они там ни много ни мало три года. Правда, в Москву наезжали частенько, то в отпуск, то в командировки. Там, в Лондоне, на одном из академических приемов Лариса познакомилась с Анатолием Павловым и тут же, как мы знаем, раскусила его. Павлов зачастил в дом академика, всегда с букетом цветов, дорогим вином, новыми анекдотами, вежливый, подтянутый, красивый и, разумеется, вызывал у мужа-академика справедливую ревность. «Шляется, — расхаживая по квартире, бормотал Петр Иванович. — Цветочки, винцо, анекдотики... Не позволю!» «Глупец, — думала Лариса. — Какой глупец!» В отличие от мужа она давно догадалась, что Павлов интересуется ею как женщиной, с которой неплохо было бы и переспать, постольку поскольку, но главный интерес для капитана госбезопасности представлял Петр Иванович, в чьей голове роились мудреные формулы, за знание которых английская или любая другая разведка выложила бы немалые деньги.
А в России тем временем последовали события, потрясшие весь мир. Грянул август девяносто первого. Каждые глобальные изменения в стране влекут за собой изменения — в лучшую или худшую сторону — это уже другой вопрос — судеб людей. Коснулись они и Ларисы. Отец вынужден был подать в отставку, мужа срочно отозвали в Москву, сама Лариса не то чтобы растерялась, но задумалась. И задумалась крепко. Здесь-то и возник Анатолий Павлов. «Я в ресторане Дома писателей, — сообщил он по телефону. — Приезжай».
Они сидели за столиком вдвоем. Было испанское белое вино, свежая зелень, фрукты и цветы.
Не журись, девочка, — улыбчиво сказал Павлов. — Все будет о’кей!
Пока я не вижу причин для особой радости.
Хочешь стать депутатом?
Почему бы и нет?
Будешь.
И Павлов четко и толково объяснил, куда и кому надо подать заявление о желании гражданки Стрельниковой Л.И. стать кандидатом в депутаты, предложил на выбор пять округов, в том числе один московский, пообещал, что необходимое количество голосов для прохождения в кандидаты будет несомненно собрано, за выступления на радио, телевидении и в газетах платить из собственного кармана не придется. Наконец, работать она будет в здании ВЦСПС, то есть там, где и работала, но в другой должности.
Ив какой же? — поинтересовалась Лариса.
Заведующей социальным отделом. Зарплата в два раза больше, чем сейчас.
Лариса, как бы не услышав последних слов, продолжала медленно потягивать вино из высокого бокала.
