Прибыль «станки» давали небольшую, но стабильную. Шлихт никому не платил. Ему не нужна была «крыша», и все, что зарабатывали «станки», доставалось Шлихту и его людям. Авторитетов для него не существовало.
Корж
Единственный, с кем Шлихт считался, был Корж. Это был вор в законе, прошедший весь ад Колымы. В свое время был соратником идеолога воровского движения Бриллианта. Он до конца своих дней строго придерживался воровских традиций. Сейчас таких воров называют нэпманскими. Нэпманские воры не стремятся к богатству и почестям. Живут скромно и тихо, помогают тем, кто обращается к ним за помощью.
Корж жил за городом в маленьком доме, на люди показывался редко, но к нему часто приезжали и просили помощи и совета. Он не отказывал никому.
Посвящал в воры Корж мало и неохотно. За все время он крестил только одного и двоих поставил на положение вора.
В его сферу влияния попадали не только блатные. На последнем дне рождения Коржа, который отмечали в загородном ресторане «Лесная сторожка», присутствовал крупный предприниматель, владелец частного авторынка. Это был толстый мужик лет под пятьдесят, явно не страдающий отсутствием аппетита. Рядом с ним сидела пышногрудая блондинка, одетая в дорогое вечернее платье. Когда он произносил тост, то часто запинался, переходил с русского на украинский, и его речь трудно было назвать литературной.
Позже, став за какие-то заслуги депутатом Верховной Рады, он поработал над своей лексикой. Его речь текла легко и свободно.
Последнее время Корж тяжело болел. Умер он в конце декабря, немного не дотянув до восьмидесяти. Воровское движение в городе сразу пошло на убыль. Перестали «греться» зоны. «Смотрящий» города под ментовским прессом сложил свои полномочия. В противовес воровскому, начало активизироваться бандитское движение, возглавляемое бывшими спортсменами и всякими сомнительными личностями. Владелец авторынка перестал давать деньги в общак, сдал ментам «смотрящего» авторынка по кличке Минвод с его людьми, который помогал ему в жесткой борьбе с конкурентами, и стал баллотироваться в Верховную Раду.
Шлихт вел финансовую сторону похорон. Одиночки давали по сто долларов, представители группировок — по несколько тысяч. За два дня у него собралась крупная сумма. По агентурным данным, за этими деньгами начали охотиться менты. В день похорон к нему подошел бандитский авторитет и, дав пятьсот долларов, сказал:
— Ты меня в список не пиши. Мне сон приснился, что на кладбище, возле могилы Коржа, вы все лежали на снегу, а вокруг менты с автоматами.
Дважды Шлихту повторять это было не надо. Он поставил свою машину на самое видное место, посадил в нее человека, похожего на себя, одетого в его дубленку, меховую шапку и спортивный костюм. А сам, переодевшись в его куртку и спортивную шапочку, на неприметной старенькой шестерке поехал в сторону, противоположную от кладбища.
При всем уважении к Коржу Шлихт не присутствовал на его похоронах. Главное было спасти общаковые деньги.
Приехав в ресторан Ф-1, где были накрыты столы для поминок, он закрыл деньги в сейфе в кабинете директора и стал ожидать братву. По его подсчетам, все должны были собраться часа в четыре. Но он ошибся. Первые машины подъехали около восьми. После похорон Коржа на выезде из кладбища всех задержали менты. Кладбище было оцеплено омоновцами. Задержанных доставили в городское отделение милиции. Формальным поводом была проверка документов. Особое внимание уделялось кавказцам и иногородним.
Руководил операцией начальник уголовного розыска города. Не прошло и года, и его, не смотря на звание и заслуги, уволили из органов. Ни от чего нельзя быть застрахованным. В жизни бывает много неожиданного.
Как-то в молодости один мент отправил Шлихта на больничную койку с травмой живота. Прошли годы, мент спился, и его выгнали из милиции. Когда он был ментом, не мог сложить себе цены, а теперь стал никем. Шлихт в это время руководил «станками» и был в полном порядке.
Шлихт увидел его около пивного бара и с трудом узнал в этом опухшем пьянице своего старого знакомого. Зла на него он уже не держал.
«Прости нам долги наши, яко же мы прощаем должникам нашим»,— вспомнил он слова молитвы.
Шлихт подозвал одного из своих бригадиров и сказал:
— Будешь каждый день из моей доли давать этому человеку деньги на стакан водки и закуску.
Общаясь с законными ворами Психом, Коржом, Николаем Круговым по кличке Круг, Шлихт интересовался историей воровского движения.
До революции воров в законе не было. Тогда были преступные авторитеты, вокруг которых группировались жулики помельче. Часто их звали «Иванами». Но идеи, объединяющей преступников в воровское братство, не существовало.
Родилась идея сразу же после революции в недрах ГУЛАГа в ответ на беспредел чекистов. В стране, охваченной красным террором, где не было ни конституции, ни закона, создалась благоприятная среда для возникновения идейного воровского движения в противовес государственному беззаконию, когда судьбы людей решал не суд, а «тройка» чекистов, и постепенно складывался закон воров. Вначале он в большинстве своем состоял из запрещающих положений. Ворам запрещалось идти на контакт с ментами и лагерной администрацией, запрещалось работать, иметь прописку, семью, вести оседлый образ жизни и служить в армии. Косо смотрели, если вор принимал наркотики. Звания вора за это не лишали, но авторитет вора-наркомана падал. Его слово на сходке не было решающим.
До войны, во времена стройки Беломорканала, воровское течение отличалось особым консерватизмом, и к ворам предъявлялись очень жесткие требования. Могли «дать по ушам», то есть лишить звания вора только за чтение книг и газет. Не разрешалось разговаривать литературным языком. Приветствовались «феня» и жаргонные обороты речи. Однажды на сходке в порту Ва-нино нашлась светлая голова. Один из авторитетных воров сказал, что настоящий законник должен быть лиде- л ром. Для этого нужны ум и эрудиция. Необходимо быть всесторонне развитым, разбираться во всем. И так как вор в любую минуту мог стать третейским судьей, нужно было уметь принимать правильные решения. Ну, а главное условие для вора в законе это то, что он должен был воровать.
В тридцатые и сороковые годы движение воров в законе было задушено и тлело только где-то в недрах колымских лагерей. Воров со всего Севера свозили в Крытые тюрьмы и под страхом смерти заставляли давать подписку, в которой они отказывались от воровского образа жизни. Неотказавшимся продлевали срок до бесконечности. Вследствие этого ряды воров сильно поредели.
В послевоенные годы лагерной администрацией была спровоцирована война между ворами и «суками», целью которой было уничтожение воров. Зоны делились на воровские и «сучьи». На «сучьих» зонах власть была у зеков, идущих на поводу у ментов. Бывало, что на «сучью» зону в три тысячи человек загоняли этап из ста воров. Шла резня. Перевес был у «сук». Воры гибли. Их оставалось все меньше и меньше.
Лилось много крови потому, что высшей меры, то есть расстрела, не было. За убийство в лагере давали «четвертак». После выхода указа «Кровь за кровь», предусматривающего смертную казнь за убийство, резня прекратилась. К этому времени воров осталось очень немного.
Вор в законе Николай Круг, карманник-профессионал, с которым Шлихт прошел немало дорог, был найден в подворотне с перерезанным горлом.
Пусть ему земля будет пухом.
Менты
Милиционеры романтики, жаждущие бороться
со злом во имя добра.
Менты — профессионалы-практики, смелые и
решительные люди.
Мусора карьеристы, ради звездочки готовы
предать и своих, и чужих.
Служителей закона Шлихт подразделял на три категории.
Первая — милиционеры. В основном это выпускники высших учебных заведений, только что получившие погоны лейтенанта, полные милицейской романтики и желания бороться со злом во имя добра. У них еще нет ни жены, ни детей, которых надо материально обеспечивать, и они хотят дослужиться до генерала. Как все молодые люди, они максималисты, не признают компромиссов и поэтому опасны.
Вторые — менты. Чаще всего звание у мента колеблется между старшим лейтенантом и майором. Мент — это практик. Он знает и умеет многое. В своем деле он профессионал. Он владеет информацией о предполагаемых преступниках и о своих сослуживцах, но старается ее не разглашать. Любимый способ мента добывать информацию — вербовка осведомителей. Своих осведомителей он держит в тайне, даже от начальства, считая их своей собственностью. Яркими представителями ментов являются работники уголовного розыска. В большинстве своем это смелые и решительные люди. Менты любят водку, баб, ездят на дорогих машинах и внешне часто напоминают бандитов.
