Ознакомительная версия.
— Ты в Бога веришь?
— Верю, конечно.
— Тогда молись.
Тут дверь открылась, свет вспыхнул, я зажмурилась, а когда глаза открыла, увидела троих парней, которые мне, естественно, не понравились.
— Пойдем, поговорить надо, — усмехнулся длинный носастый парень. Я думала, возьмут только Гири, но меня рывком с пола подняли и швырнули в коридор. Подвал, а это подвал, был огромным. Коридор заворачивал налево и заканчивался комнатой, довольно большой. Окна, даже крохотные, отсутствовали. Вдоль стен шли трубы, у стены напротив дощатые нары, туда швырнули Гиви, приковав цепью к трубе, но сваляли дурака, сковав ему руки у груди, а не сзади.
Тут вошли еще двое: парень в зеленом пиджаке, размера на три больше, чем положено, нес табуретку, за ним шел Мотя. Сел на эту самую табуретку и на нас посмотрел, весело так, с озорством. Чувствовалось, настроение у него хорошее.
— Эту куда? — спросил один из конвоиров, на меня головой мотнув.
— Сунь в угол. И до нее очередь дойдет.
Я затаилась в углу, стараясь не дышать. Дальше пошли вещи, которые мне и вовсе не понравились: длинноносый извлек из-под нар ведро и зажег в нем что-то вонючее. В пламя сунул куски арматуры, все закурили, буднично так, словно троллейбус ждали, а мне захотелось умереть или хотя бы упасть в обморок. Но как-то выходило, что придется мне пережить все это в твердой памяти.
Я посмотрела на Мотю. Вряд ли он действительно что-то ожидал узнать. Этот плюгавый, дерганый сукин сын был обыкновенным садистом и теперь радостно скалился в предвкушении удовольствия, только что слюну не пускал.
Длинноносый надел рукавицу и взялся за конец арматуры, а я замерла, чувствуя, как спину и затылок схватывает холод. Я зажмурилась и закрыла лицо руками, но тут открылась дверь, вошел еще один тип и протянул Моте телефон.
— Генка звонит.
Мотя произнес одно слово: «Да», потом слушал с минуту, поднялся и пошел из комнаты, буркнув:
— Без меня не начинать.
Длинноносый досадливо поморщился и швырнул прут обратно в ведро. Парень в зеленом пиджаке тоже вышел, теперь в комнате было двое, не считая нас с Гиви. И тут Гиви меня поразил, то есть я, конечно, знала, что он сильный, но чтоб так… Он вдруг рванул руки вниз и в стороны, цепь разлетелась, а труба вылетела из пазух. Может, конечно, ею часто пользовались, и она пришла в негодность… Концом цепи Гиви успел огреть первого парня по голове, ногой толкнул ведро, оно пришлось второму парню по колену. Тот завизжал неожиданно по-детски тонко и упал. Пистолет, который он за секунду до того успел выхватить, оказался на полу. Гиви к нему метнулся, в этот момент на шум в комнату влетел тип в зеленом пиджаке, которого я окрестила «крокодилом», но и я уже в углу не сидела, схватила ведро и швырнула в парня, заработав при этом жуткий ожог. Запахло горелым мясом, к сожалению, моим тоже, но боли в первые минуты я не почувствовала. Крокодилу было хуже: пиджак на нем вспыхнул, и ему стало не до нас. Выстрел громыхнул так, что у меня заложило уши. Парень, тот, что получил цепью по голове, а теперь некстати проявил признаки жизни, рухнул на пол. Второй, с обожженной ногой, вжался в стену. Гиви выстрелил еще раз, и он затих, а потом и в третий, в катающегося по полу Крокодила. В данном случае выстрел был гуманным.
— Давай за мной, — прокричал Гиви, бросаясь к двери, а я задержалась на пять секунд, чтобы подобрать еще один пистолет: если мне суждено умереть сегодня, то без мучений.
Коридор был пуст, но недолго. Гиви, который обогнал меня метров на пятнадцать, на повороте затормозил и нырнул за угол.
— Черт, — сказал громко.
Сбоку была квадратная дыра, я в нее заглянула, там тоже коридор.
— Ты пролезешь? — спросила я, Гиви был мастер на все руки и пролез, теперь мы бежали в темноте. Коридор, поворот и тупик. Железная дверь, которую даже Гиви, со своей невероятной силой, не смог бы выбить.
— Черт, — опять выругался Гиви.
Тут некстати обожженную руку свело дикой болью. Я хотела зареветь, но было это бессмысленно, и реветь расхотелось.
Пока мы пытались сообразить, что же нам делать дальше, где-то в темноте заскрипела дверь, послышались голоса, шаги, а потом вспыхнул свет. И мы поняли всю безвыходность своего положения. Мы могли умереть под пулями, не сходя с места, или вернуться по коридору, где нас скорее всего ждали. Правда, метрах в десяти от нас была железная лестница к люку в потолке, но при свете нечего было пытаться пробежать эти десять метров, а затем возиться с люком, который скорее всего был заперт. В общем, скверно, хотя и не так, как десять минут назад. Мы из-за угла выглянули: парни вошли в коридор, присматриваясь.
— Может, они дальше не пойдут? — помечтала я. Гиви посмотрел сердито, и тут я увидела выключатель у двери, черный на белой стене, и на него кивнула.
— С такого расстояния не попасть, — шепнул Гиви.
Парни все еще были осторожны, от двери далеко не отходили, но это ненадолго. А я порадовалась, что обожгла правую руку. Я левша. То есть я и правой могу, потому что в школе вечно ругали, и дома мама с папой, и я стеснялась, вот и приучила себя к правой руке, но тут дело было такое, что промазать нельзя, потому я и порадовалась, что левая рука цела и невредима. Зажмурилась на несколько секунд, собираясь и изгоняя из сознания все лишнее, потом прицелилась и выстрелила. Свет погас. И сразу же ударили автоматы, парни палили в Божий свет, как в копеечку, но нам-то от этого легче не было. Мы попробовали преодолеть расстояние до лестницы, но успели сделать только пару шагов, и тут Гиви удивил меня во второй раз: когда шарахнули из автоматов, он схватил меня за плечо и вдавил в стену, навалившись на меня всей массой. Может быть, это был рефлекс, может, он не очень соображал, что делает, только для меня важным было одно: Гиви только что закрыл меня от пуль своей спиной. Мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, и от всей этой пальбы я, видно, окончательно свихнулась, потому что вдруг почувствовала странный восторг и еще что-то, чего не передашь словами, только ясно было: как бы ни развела нас жизнь, я и Гиви никогда не будем врагами. Если сегодня останемся живы, конечно.
Я уткнулась носом в его грудь и улыбалась, хотите верьте — хотите нет.
— Как дела? — шепнул он мне в ухо, и я на полном серьезе ответила:
— Отлично.
Тут стало тихо так, что уши заложило, стрелять перестали, наверное, боезапас кончился. А потом раздался взрыв. Конечно, я не специалист по взрывам, но, чтоб понять, чего это так бабахнуло, большого ума не надо. А потом опять принялись стрелять, правда, в другую сторону.
Тут и Гиви от меня отлепился и тоже стал палить, ориентируясь на вспышки выстрелов, а я сползла на пол и попробовала отгадать, повезло нам или нет. Оказалось, повезло. Стреляли пару минут, потом все стихло: ребятки, что нас по подвалу гоняли, оказались под перекрестным огнем, ну и, конечно, продержались недолго.
Мы с Гиви к тишине прислушивались, пытаясь сообразить, что к чему, тут люк в потолке открылся, и мы услышали Павла:
— Гиви, живой?
— Живой, — ответил Гиви, не скрывая облегчения.
— А Юлька, Юлька с тобой? — голос звучал тревожно.
— Со мной. Здесь она, жива и здорова.
Он протянул мне руку, помогая подняться. Вот так, за руку, мы и пошли из подвала.
Я отряхнулась, по сторонам оглядываясь. Оказалось, что мы на стадионе «Динамо», по моим сведениям, он лет пять как закрылся на реконструкцию.
— Как ты нас нашел? — спрашивал Гиви.
— Афганец.
— А этому что надо?
— Поди, разбери.
— Да, чего на свете не бывает, — сказала я и закусила губу, стараясь придать себе задумчивый вид.
Тут Гиви, окончательно придя в себя, стал смотреть на меня со значением, а я на жизнь без оптимизма, вздохнула и стала руку рассматривать, Павел тоже заинтересовался, присвистнул и сказал:
— Надо к врачу. Больно?
— Не знаю. С перепугу не очень.
Мы пошли к машине. Заехали в поликлинику, где знакомая медсестра наложила мне повязку. Взамен я рассказала ей путаную историю про отдых на природе. А потом в машине вдруг почувствовала, что с меня на этот день хватит. Сложила куртку Гиви, сунула ее под голову, подтянула ноги к животу и мгновенно уснула.
Разбудил меня Павел. По его лицу было ясно, что меня ожидает. Я тяжко вздохнула и пошла вслед за остальными в дом, который оказался чьей-то дачей за высоченным забором. Как люди умудряются отдыхать в таком месте?
В доме повторилась сцена недельной давности: мужики расселись в креслах по кругу и уставились на меня. Правда, сейчас не было Мишки, и это не очень огорчало.
— Ну? — сказал Павел.
— Что ну? — передразнила я.
— Первый муж был автогонщик, и ты гоняешь на машинах, второй — мент, и ты палишь из пушки, точно киллер. Так, что ли?
— Не совсем, — пожала я плечами.
— Может, расскажешь что-нибудь? Выстрелила случайно и с перепугу попала.
Я томилась, переступала с ноги на ногу и пол рассматривала. Спросила:
Ознакомительная версия.
