Несколько дней подряд Сурин безуспешно обивал пороги различных учреждений, где ему деликатно отказывали в приеме на работу. И когда отчаянье отпетого неудачника полностью захлестнуло его, он неожиданно встретил своего университетского товарища Вадима Щавелева. Еще работая в академии, слышал, что Вадим стал управляющим крупного банка. Помня, какой щедрой души всегда был Вадим, нисколько не удивлялся тому, что именно его банк не единожды оказывал текстильной академии значительную финансовую помощь. Догадывался, что все эти крупные денежные вложения происходили не без прямого участия Щавелева. Как-то раз Вадим даже приезжал к ним в академию. Но вряд ли в толпе благодарных профессоров и преподавателей он разглядел скромного Валентина Сурина. А сам подойти к нему, Сурин не решился.
Но скоро он убедился, что студенческая дружба не проходит с годами. Проезжая на своем роскошном «Мерседесе» по улице, Вадим увидел его и остановился. Сурину даже было неудобно ему руку протягивать, все-таки управляющий такого банка. Но Вадим ничуть не изменился со дня их последней встречи. Все такой шальной. Сам подошел и обнял Валентина, как это принято сейчас у «новых русских». Двое его охранников выскочивших из машины следом, рты раскрыли от удивления. Их босс обнимается с замухрышкой. Такому впору по помойкам ходить. А босс не побрезговал.
– Здорово, Валюха!
– Здравствуй, Вадим, – Сурин вел себя довольно сдержанно, видя, как подозрительно пялятся на него охранники Щавелева. Ведь наверняка у каждого под пиджаком по пистолету. Еще, чего доброго, примут радушие Сурина на свой лад, как попытку к нападению и пристрелят.
Заметив настороженность Валентина по поводу охранников, Щавелев велел тем не мешаться под ногами и сесть в машину.
– Все в порядке. Это мой старинный друг. Мы с ним когда-то грызли гранит науки в университете.
Охранники сели в машину, но из окна не спускали с Сурина глаз, как хорошо отдресированные псы, готовые по первой команде броситься на защиту своего хозяина.
– Слышал у тебя, проблемы, – сказал Вадим, когда они остались вдвоем.
– Откуда же ты мог услышать? – с некоторым удивлением спросил Сурин. Представить себе не мог, что управляющий таким крупным банком может интересоваться проблемами маленького человека, каким считал себя Сурин.
Вадим улыбнулся.
– Я же все-таки, как никак спонсор академии, в которой ты отпахал двадцать лет.
– Почти.
– Что, почти? – не понял Щавелев.
– Я хотел сказать, почти, двадцать лет. Полгода не хватило до этого срока, – объяснил Сурин. А университетский друг Вадим Щавелев расхохотался.
– Срока знаешь где бывают? – хохоча, спросил он и тут же добавил: – А у нас, даты. Кстати, сколько мы с тобой не виделись?
Сурин улыбнулся. Помня о поправке Вадима по поводу срока, сказал:
– Да без малого, двадцать лет. Как закончили университет. Ты пошел в свободное плавание…
– А ты вкалывать преподавателем, – вставил Щавелев, смеясь. Сурин согласно кивнул. Прекрасно помнил то распределение. Кстати сказать, Валентин не был отличником, но обладал немалыми другими качествами, которые пригодились ему в жизни. Зато теперь отличнику Сурину похвастаться было нечем.
– Двадцать лет, – мечтательно проговорил Валентин. – А это, между прочим, почти дата. А дату что?.. – посмотрел он на Сурина, ожидая от того инициативы к застолью. И так, не дождавшись, предложил: – А дату, не худо бы и отметить.
– Да я не знаю… – замялся Сурин, нашарив в кармане последнюю сотку, на которую хотел купить молока и коробку геркулеса. В последнее время, как потерял работу, геркулесовая каша стала его ежедневной пищей.
– Понимаешь, у меня трудности с деньгами… Поэтому, может, без ресторана? – вкрадчиво спросил Сурин. Но Вадим улыбнулся, давая понять, что из-за такого пустяка нет смысла огорчаться.
– Поехали, – сказал он. – Я угощаю. – Видя нерешительность старого приятеля, добавил: – К тому же у меня к тебе есть деловое предложение. Думаю, оно тебя заинтересует. Соглашайся. Что ты, в самом деле, как дева. Уговаривать тебя приходится, – он легонько хлопнул Сурина по спине, подталкивая к машине.
За всю свою жизнь, Сурин в ресторане был дважды. Первый раз, это когда женился. Невеста попалась с гонором, заказала свадьбу в «Славянском базаре». Второй раз, на дни рождения у ректора академии. Тогда они неплохо посидели в «Сказке». Весь вечер на сцене танцевали полуобнаженные девицы. Давно Сурин не видел такого обилия красивых женских тел. Глядя на такую красоту, так и хотелось выскочить на сцену, раздеться самому и…
Впрочем, до этого не дошло. Зато на другой день, он принимал экзамен у второкурсников и не сдержался. Грудастая блондинка в короткой юбочке с голубыми как у куклы глазами, сдавала экзамен последней. Сурин бы мог ей сразу поставить оценку. Как опытный преподаватель, видел, что девушка владеет предметом в достаточной степени, хотя на лекциях она бывала редко. Но ему не хотелось вот так ее взять и отпустить. Она была хороша. Засматриваясь на ее груди, видневшиеся в просторный вырез кофты, Сурин чувствовал, как интенсивно кровушка начинает бродить по жилушкам. Глядя на молодое прелестное создание, он будто скидывал с плеч лет, этак с десяток. Чувствовал легкость, а еще то, какой упругой делается его плоть. Хотелось подойти, обнять юную красотку. Посадить ее на стол, и… Об этом Сурин не стал додумывать. Слишком возбуждающей показалась ему эта мысль. И чтобы удержать себя от воплощения ее в реальность, он раскрыл учебник, отмечая параграфы для завтрашней лекции. Не поднимая головы, услышал, как рядом упала авторучка. Юная красотка оказалась немного неловкой, уронила ручку.
Чуть подняв глаза, Сурин увидел, что студентка наклонилась, полезла под стол. Видно ручка закатилась далеко, и ей пришлось лезть за ней под его стол. Потом там под столом послышалась возня, и вдруг Сурин почувствовал прикосновение нежных девичьих рук. Они с проворностью отыскали молнию на его брюках и ловко расстегнули ее.
Все перед глазами преподавателя русской литературы завертелось, как в хороводе, и среди этой круговерти, он увидел дверь. Только бы никто не вошел в аудиторию. Столь пикантная сцена, вряд ли кого оставит равнодушным. Он схватил девушку за волосы, но ничего поделать с собой не мог. Вместо того, чтобы заставить, вылезти красотку из-под стола, удерживал ее там до тех пор, пока не почувствовал сладостное ощущение, заставившее его застонать, закрыть глаза и откинуться на спинку стула. Так продолжалось несколько секунд, но зато, каких. У Сурина уже давненько не было женщины, и вот награда за терпение. Молодая юная красотка. Сегодня он видел, когда она шла по коридору в этой короткой юбочке, все попадавшиеся студенты, оборачивались и провожали ее голодными глазами. В том числе, смотрел и он, и не знал, что через какой-то час произойдет все то, что произошло.
Он открыл глаза, увидел лежащую перед ним раскрытую зачетку. Авторучка прыгала в дрожащей руке, но, тем не менее, он старательно вывел цифру пять, рядом написал – отлично, и поставил свою роспись. А вечером они лежали с ней в постели у него дома, и грудастая красавица, томно постанывая, прижимала немолодого преподавателя к себе.
* * *
Вадим привез его в ресторан «Прага». Еще когда они ехали, он позвонил по сотовому в ресторан и заказал шикарный столик на двоих. Глядя с каким угодничеством официант крутится возле них, правда больше возле Вадима, Сурин почувствовал себя неловко. И видя его скованность, Вадим простецки сказал:
– Ты чего сидишь такой? Чувствуй себя свободно. Мы же с тобой друзья?
– Друзья, – улыбнулся Сурин, пропустив первую рюмку коньяка. Но раскованно он себя почувствовал, когда выпил таких рюмок с полдесятка. Долго ел. С голодухи, не ощущал вкуса пищи. Тыкал вилкой во все, что попадалось, совал в рот, и глотал не дожеванную пищу. Когда еще удастся так поесть и выпить. И потом, почувствовав отвращение к еде и выпивке, небрежно откинулся на спинку стула и спросил старого приятеля:
– Вадим, мне хотелось бы узнать о твоем предложении?..
Щавелев улыбнулся, но не надолго. Лицо сделалось серьезным и он сказал:
– Хочу тебе предложить должность директора.
На десерт им подали прекрасное молдавское вино. Сурин успел сделать всего лишь глоток из фужера. Услышав про должность директора, отставил фужер.
– Ты что, Вадим? – слова друга воспринял, как насмешку, поэтому не удержался, чтобы не переспросить: – Ты это серьезно, или шутишь?
Всем своим видом Щавелев дал понять, что настроен только на серьезный разговор. И сейчас, глядя в глаза Сурину, спросил:
– По-твоему, я похож на человека, который способен на злые шутки?
Сурин пожал плечами.
– Не думаю… – сказал он. Щавелев кивнул.
– И правильно делаешь. Скажи, вот ты двадцать лет вкалывал на государство, а что оно дало тебе взамен? – спросил он, продолжая глядеть в глаза смутившемуся от такого вопроса приятелю Сурину, и что-то не договаривая.
