Олег Агранянц - Убийство в Кокоа-Бич

Ознакомительная версия.

Через неделю позвонила мама:

— Твой отец сошел с ума.

Я поинтересовалась, в чем это выражается.

— Он хочет у дома рядом с магнолией посадить сосну. Во-первых, я не уверена, приживется ли сосна во Флориде. А во-вторых, как она будет выглядеть рядом с магнолией?

Я все поняла:

— Это смотря какая сосна!

— Что значит какая?

— Я думаю, что около дома хорошо бы смотрелась европейская кедровая сосна.

Мама молчала с минуту. Потом:

— Именно такую сосну он и хочет посадить.

— Это прекрасная сосна, — сказала я.

— Как ты думаешь она приживется? — спросила она.

— Если папа сказал, что приживется, значит, приживется, — ответила я.

— Это верно, — согласилась мама. — Если папа сказал, что приживется, значит, приживется.

Через неделю в магазине Whole Food я встретила профессора Мешкова. Он сделал вид, что меня не заметил, но потом мы столкнулись лицом к лицу. Пока я думала, с чего начать разговор, он меня опередил:

— Я на днях звонил в Москву. Вере Большаковой. Помните такую?

— Помню.

— Там была еще одна подруга Любы Надя Крюкова. Они обе ничего не знают о Любе. Я им не стал рассказывать

— Есть новости. Вадим умер.

И я рассказала про ужасную кончину Вадима.

На удивление профессор почти не среагировал и вернулся к телефонному звонку в Москву:

— Сейчас там очень тяжелая жизнь. Вера и Надя просто нищенствуют. Живут впроголодь. Я им перешлю сотню долларов. Для них это большие деньги.

И стал прощаться.

— Как Валерия Александровна? — спросила я.

— Она в госпитале.

— Что с ней?

— Так. Ничего особенного.

— Интоксикация?

— Да.

Дальше он говорил быстро и зло:

— Нет больше лекарства. Все. Я знал, что так кончится.

Я начала его успокаивать. Он почти стонал:

— Это все рок. Это все рок…

А дальше жизнь продолжалась. Я, когда получалось, отправлялась на выходные к родителям. Папа раз в месяц на три дня прилетал в Вашингтон, мама звонила мне и советовала хотя бы раз в неделю посещать тренировочный зал. В Вашингтон приезжал театр имени Моссовета и показывал «Дядю Ваню». Сослуживцы ходили и потом восхищались: «Ох, эти русские!». Я регулярно получала буклеты из George Mason University с программами симфонического оркестра. Как-то в Орландо мы снова ездили в итальянский ресторан, но тенора, певшего «nessun dorma», уже не было. Пели другие, и очень плохо.

Сэм передал дело об убийстве в Кокоа-Бич в архив. На папке было написано: «Закрыто в связи со смертью подозреваемого».

«Мефистофель» — это не тот, который «люди гибнут за металл», а наркотик особого действия. В течение многих лет мой отец отслеживал распространение этого наркотика. Смотри: «Последний ход за белой королевой», «Валютный извозчик», «Тень наркома», «Так говорил Песталоцци». Все — издательство: ИП Стрельбицкий.

Ознакомительная версия.