Планы Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации завтра сменятся. Он создаст новый вариант своих дальнейших действий. В обход «Чёрных Вдов». Изменит режим недели. Сделает кое-какие перестановки.
Но, как окажется впоследствии, это его не спасёт, и намеченная на послезавтра поездка в Брюссель станет последней в его политической деятельности.
«Москвич-412», старый как дерьмо динозавра, «волкодавы» ФСБ взяли вместе со всей аппаратурой, оцениваемой грубо в сотню тысяч долларов, и её «рулевым» – техником терорганизации «Чёрные Вдовы».
Через сорок минут арестованного и конфискованное доставили в Управление.
Иногда – бывает, часто, бывает, редко – тайны скоропостижно лопаются, как мыльные пузыри. Любые! Когда-нибудь.
И спецслужб – без исключений!
Грешно, но то, что случилось на Мира, в километре от роковой Маломосковской, и суперсекретом СБ не назовёшь!
Это не просто грех: это злодейство, чёрный миф, грязная быль.
Мало кто об этом знает.
Побег Кости Дробышева попросту инсценировали. Его подставили.
Выкинули из чёрной «волги» нового образца и пристрелили.
Ведь пытался же удрать!
А от спецслужб России никто не уходил!
Стреляли, конечно, прицельно, одиночными, с колена и с положенными окриками.
Зашибленного Костю понесло на бордюр, ватные непослушные ноги заплелись.
И выстрелы из «Гюрзы» навсегда покончили с боевым пловцом.
– Первая? Приём. Приём. Вызываю Первую. Как слышите, Первая?
– Первая слушает.
– Говорит Леший. У нас проблемы!
– Первая слушает.
Лёгкое однотонное гудение в эфире. Тяжёлое, как после бега, дыхание мужчины. И как противоположность этому – терпеливое, но не без волнений, ожидание женщины.
– Первая, Третья стала «двухсотой» (арм. сленг – умерла, погибла, прим авт.). Повторяю. Третья в номере 200! Стрелок и Шурик тоже «двухсотые». Шеф, Боря там же. Боря – 200! Сучьи потрохи! Извините, Первая! «Девятки» Бори в «трёхсотых». Ребят взяли. Забрали и «машинку» с объекта. Петя возвратился, а Эдика взяли. Это западня! Первая, что делать?
Леший на миг представил, что творится сейчас в душе Первой. Если у него кошки насрали, то про неё и говорить нечего. Надька была лучшей в команде Вдов, любимицей Первой, да и Костя занимал высокое положение.
«Сейчас она будет разоряться! Крыть…» – подумал Леший, но услышал в наушниках совсем другое:
– Я поняла! Я всё слышу. ОНИ НАЧАЛИ!
Молчание.
По тону и дребезжанию в голосе Леший понял: Первая ценой невероятных усилий переборола крик, гнев, трагическую новость. Держалась и сдерживалась. Но что будет с ней потом – одному богу известно.
Могильная тишина.
Леший пошевельнул обкусанными губами микрофон на скобе наушников:
– Извините, Первая, время связи выхо…
– …Я знаю! – твёрдо сказала она, словно стукнула кувалдой. – Вы где?
– На «Тройке».
– Все?
– Да. Кто остался!
– Немедленно уходите! Ставьте «пробки» и очищайтесь. Время прежнее. Встреча с Седьмой на «Колечке». Ты и Тимур. Остальные пускай ждут по домам.
– Пробки сразу?
– Интервал для полного ухода. И «Тройку» в расход. Ничего не трогайте там, и сию минуту уходите! Предельная опасность!
– Вас понял, Первая!
– Конец связи.
Анна Павловна нажала мини-кнопочку, вспомнила вдруг о том, что ребята не знают о провале Игоря Жеманина, взятого в клещи «особистами». Только она подумала о его дальнейшей судьбе, как перед глазами поплыло страшное сообщение Лешего.
Надя, Костя, парни из «девятки»!
Она сильно ударила ребром ладони по столу и навалилась корпусом на его край.
Плечи её дико задёргались в беззвучном плаче.
Несколько раньше Никита Топорков преспокойно покинул квартиру старика, обошёл три дома на Маломосковской и сел в белые «Жигули», требующие косметического ремонта. Хорошего ремонта!
Разъезжать по столице на такой тачке невозможно, иначе первый же пост ГАИ затормозил бы её. Особенно за городом, куда так необходимо попасть парню.
И поэтому курс подбитой автомашины лёг на «ВАЗтехносервис».
Топорков дураком себя не считал! Это безоговорочно.
А то, что в фирме автопроката сейчас засада, мог догадаться любой дурак.
По пути в смертельно опасное место он сделал остановку на одной из строек жилых домов Москвы. Договорился со сторожем объекта – молодым рыжим парнем, разглядывающим порногазеты и жующим бутерброды.
– Стольник сейчас, стольник потом, когда буду забирать! Вероятно, поздно вечером. О’кей?
– Замётано! Мужики уже уехали, завтра будут в 9 утра. Успевайте!
Они выгрузили баллон с кислотой. Сторож проигнорировал надпись на ней и прикрыл ёмкость старой фуфайкой.
Оставив опасную жидкость в углу вагончика и всучив парню сто тысяч рублей, Топорков поехал на улицу Народного Ополчения, где в одном из домов, на одном из этажей, был у него небольшой тайничок.
Мимо плыли здания, парки, заборы и заборчики, транспорт, заполонивший столицу до предела, люди, люди, люди.
Рабочий день закончился, и толпы гомо сапиенс ринулись по домам и магазинам.
Из арсенальчика Топорков забрал всё.
Теперь он ехал в «ВАЗтехносервис», ощущая какую-никакую силу и смелость.
Соваться в ловушку к зверю не очень-то приятно! И желания особого не было. Но поменять автомобиль просто необходимо, потому что на угнанной тачке долго в столице, а особенно за её чертой, не поездишь! Да и угонять транспорт Истребитель так и не научился, хотя у покойного Лысого можно было пройти отличное обучение и практику.
И вдруг Никита затормозил. Сзади истошно засигналили звереющие водилы, пытаясь выматериться на неудачника за весь напряжённый день.
Он вывернул руль, взял левее, встал впритык к киоску «Роспечати».
А стоит ли лезть в эту дыру?!
Так. Если не менять авто, а просто сдать и заплатить штраф!? Засада! Ну, возьму другую, так ОНИ всё равно засекут, выследят и так далее. Стоп, стоп, стоп!
Если не сдавать её в фирму проката!? Бросить? А там? Схватятся, начнут ворошить, искать. Ну, и? Козин. Фальшивый документ, ложный адрес, некоторая сумма денег. Залог в семь «лимонов». Жалко, конечно.
Кинуть «пятёрку», взять срочно напрокат другую тачку! Обязательно в иной фирме! И срочно!
В справочной по телефону Никита узнал адреса всех фирм по автопрокату, для себя выбрал самую дальнюю, на окраине, в стороне Люберцов.
«Пятёрку» поставил возле школы, закрыл и с прорезиненной сумкой в руке направился к метро.
Вскоре парень подъезжал на такси к ТОО «Инавтоцентр».
В седьмом часу Топорков остановился в трёхстах метрах от указателя «Автомойка. Эстакада. Техобслуживание. Вулканизация».
Взятый в ТОО напрокат автомобиль «Ауди» работал ровно и бесшумно. В салоне пахло освежителем и новой велюровой обивкой кресел. У зеркала заднего обзора весело болтался ЗигЗаг из «Утиных историй», тепло окутало ноги водителя из чрева японской печки, а руки лежали на мягком обруче руля.
За всю эту беду пришлось отдать пока что одиннадцать миллионов наличными отечественными как залог, и семьсот долларов за прокат.
Дороговато! На компьютере «Инавтоцентра» осталась копия паспорта лжеКозина.
И «капусты» почти не осталось.
По крайней мере, с собой.
Никита ещё раз прочитал визитку «притона», которую добровольно получил недавно от Вдовы, окинул оценивающим взглядом соседнее сиденье с оружием из тайника-арсенала.
СПП «Кедр», 4 обоймы, «ТОЗ-111с» с обязательным прибором бесшумной стрельбы, 3 обоймы, «ГР-7» в количестве трёх штук, называемые в диверсионно-штурмовых подразделениях «русские груши», один «Красный Мак», два спецпатрона-самоликвидатора «ПЛ-3А», две «Зари», дымовая шашка «СХП-900», ПСН инфраструктурный электромонокль «Сыч», ПНВ «Изумруд» и специальный нож «Оборотень-2».
Жвачку в рот, арсенальчик на себя, маску на голову.
Никита неторопливо натянул перчатки без пальцев, потёр их мелом, чтоб не потели и не липли. Надул пузырь.
Застегнул «липы» жилетки и стал пичкать себя хохоряшками спецснаряжения.
Протянул на «Ауди» вперёд двести метров.
Смеркалось. «Темнота – залог успеха!» – повторил про себя Топорков, рассматривая в «Изумруд» окрестности и район «Автосервиса».
Ещё подал чуть-чуть. Свернул.
Без включённых фар, на первой скорости, с затемнёнными стёклами.
Миновал свалку железа, кирпичные завалы, заборы РСУ.
Быстро натянул «Сыч» и внимательно прочесал стены.
На первый взгляд шесть человек. Отдаление – сто пятьдесят метров.
Долой ПСН. Оружие в руку. Вперёд.
Из иномарки не первой свежести выскользнул уже не Топорков, а Истребитель.
«Чёрный волк».
Именно так называли их в Чечне «чехи».
Немолодая сухонькая молчаливая женщина с каштановыми короткими волосами, плохо скрывающими седину, в форме майора Федеральной Службы Безопасности России, аккуратно положила трубку спецтелефона со знаком герба на аппарате, бросила отрешённый взгляд на табличку «Внимание! Вести переговоры по телефону строго запрещено!» и постучала костяшками тонких пальцев по серому столу.
