Делса, который наблюдал за нею, попросил у нее связку. Выбрал один, сунул его в замок и тут же открыл дверь.
— А вы хорошо управляетесь с ключами, — отметила Келли. Ее слова прозвучали глупо, и она приказала себе: «Держи свой проклятый язык за зубами и не выступай!» Они поднялись на лифте на четвертый этаж. А когда приблизились к двери квартиры, Делса опять взял у нее ключи. Конечно, он справился и с этим замком. Келли больше не удивлялась, не таращила глаза, а лишь бездумно следила за ним. Но с другой, внутренней дверью ему пришлось повозиться и он перепробовал два ключа, прежде чем дверь наконец открылась.
— Как вы это делаете? — поинтересовалась она. В вопросе улавливалось изумление, словно у дурочки, и она никак не могла себя побороть. Он ответил, что нужно просто выбрать ключ, подходящий к замку. — А если это не сработает, я что же, должна выбить дверь ногой? — поинтересовалась Келли. Он улыбнулся и показался ей милым и обаятельным. Хотя тут же спросил, зачем ей столько ключей. — Да они скопились… постепенно, — пробормотала она. — Две или три вязки. Я точно не помню, от чего они. Нет, вру, одна — от кладовой в подвале, но я там ничего не храню. А другая — от двери на крышу, где у нас солярий… — Она болтала, не закрывая рта, лишь бы не молчать, пока он наблюдал за нею.
Делса снял с кольца нужные ключи и протянул ей.
— Вот ключ от вашей парадной двери, а эти — от квартиры. Не перепутайте!
Он опять улыбнулся и опять понравился ей.
Однако в этот раз его улыбка подсказала Келли — ему известно, кто она такая.
Но в таком случае почему бы ему не сказать о своих догадках прямо?
Делса не торопил события, он хотел, чтобы она сама во всем ему призналась.
Он проследовал за Келли в прихожую с кирпичными стенами, а после — по коридору, мимо гардеробных, кабинета и ванной. Она на ходу зажигала свет, поясняя:
— Обе спальни вон там. Кухня с той стороны, а посредине — жилая зона.
Квартира наглядно свидетельствовала о вкусе и богатстве хозяек. Огромная гостиная в половину баскетбольной площадки оформлена в приглушенных тонах, но с яркими цветовыми пятнами. Растения в кадках и странные картины; изящная, закругленная софа, кресла с бамбуковыми подлокотниками; незашторенные окна в кирпичных проемах; красные узорчатые восточные ковры на бетонном полу, выкрашенном в темно-желтые тона. В углу фикус, дотянувшийся почти до вентиляционной трубы на потолке, круглый обеденный стол с синевато-серым верхом, велотренажер; от кухни жилую зону отделяет стойка, выложенная кафелем. Делса окинул все помещение беглым взглядом, а после уже пристально посмотрел на обеденный стол, где лежала груда журналов и скопившаяся корреспонденция.
— У вас нет компьютера?
— Он в кабинете.
Он не удержался от вопроса:
— Сколько же вы платите за жилье? Квартира такая огромная.
— Четыреста, — ответила она, и он переспросил:
— Четыреста тысяч? — Хотя понимал, что именно столько и стоит угол старой лаборатории, где некогда изготовили аспирин. — Очень мило, — произнес он и кивнул.
— А вы живете в городе? — уточнила она.
— До недавнего времени копам так полагалось, — откликнулся он. — И до сих пор живу на прежнем месте, в восточной части. — Делса приблизился к столу с сине-серым верхом. — Кто же из вас хозяйка этой квартиры?
Он заметил на столе несколько журналов и кипу каталогов «Виктория Сикрет», счета и объемистый черный конверт размером десять на двенадцать. Повернувшись, он увидел, что девушка явно приободрилась, ее брови изогнулись и поднялись, как будто она обдумывала легкий, ничего не значащий ответ, хотя роль Хлои давалась ей с трудом.
— На чье имя квартира? — повторил он.
— На мое, — отозвалась она, не быстро и не медленно, а как раз в нужный момент.
— И у вас ипотечная ссуда?
Делса ждал, что она ответит.
— За нее уже уплачено, — сказала Келли.
Он не стал больше допытываться. Возможно, она говорит правду. Хлоя вполне может себе позволить такое жилье, — ничего нереального для девушки по вызову, получающей девятьсот долларов в час. А Келли, упорно играющая принятую на себя роль, платит свою долю.
— Вы получаете много писем, да? — осведомился он.
— Да так, в основном разный хлам, — небрежно бросила она.
Он взял каталог «Виктория Сикрет» и показал ей обложку.
— А вы тут есть?
— Не я, а Келли, — поправила его она и после недолгой паузы добавила: — На шестнадцатой странице.
Делса нашел снимок и поглядел на девушку в черных трусиках бикини — узкой полоске, не прикрывающей почти ничего. Загорелая кожа, плоский живот. Ничего лишнего, ни унции.
Келли, так и не снявшая куртку, подошла к нему и тоже посмотрела на фотографию, встав рядом с Делсой.
— Ага, — негромко подтвердила она. — Это Келли. Снимок сделан прошлым летом.
Делса перелистал страницы. Она опять водит его за нос! Найдя новые снимки, он сказал:
— Вот снова Келли. В нижнем белье. Подождите минуту. А может, это вы? — Он не торопил ее, дал ей передышку.
Она глянула на свои снимки, где рекламировала трусики «танга»:
— Да, верно, совсем забыла. Здесь я.
— Эти трусики, — заметил Делса, — на вид не слишком удобные.
— Не могла дождаться, пока их сниму, — призналась Келли.
Делса отметил: она просто согласилась, что трусики неудобные, а не попыталась начать флиртовать с ним, вложив в ответ двусмысленный намек. Пойми он, что она хочет его закадрить, он бы сразу ушел отсюда и вернулся с Джекки Майклз. Зачем бросать псу под хвост семнадцать лет безупречной службы? Она — свидетельница. Возможно, самая красивая девушка, которую он видит так близко — в жизни, а не в кино, да и в кино ему такие не попадались, — но все равно, она свидетельница.
Делса поднял черный конверт и поглядел на адрес. Конверт был адресован Келли Барри и отправлен из фотостудии. Он повернулся к Келли, которая притворилась Хлоей. Ростом она была почти с него.
— По-вашему, эти картинки расскажут мне что-нибудь о ней?
— Здесь только фотографии.
Он взял со стола каталог и черный конверт, положил их на стойку, взял с полки кухонный нож и вскрыл конверт.
— Нам понадобятся фотографии потерпевшей.
— Кого?
— Жертвы.
— Она тут в купальниках.
— Снимки свежие?
— Да, фотографии сделаны на прошлой неделе.
Делса отобрал полдюжины цветных снимков и контрольную карту отпечатков и разложил на стойке. Они были одинаковы — Келли во весь рост в крохотных бикини.
Она подошла посмотреть на себя. Облокотилась о стойку, чтобы лучше рассмотреть «контрольки».
Вдруг он сказал:
— Ваши очки в сумке. Они вам сейчас не нужны?
Келли круто развернулась к нему:
— Вы все поняли?!
— И даже без очков.
— Но вы видели ее в кресле, с задранной юбкой. А сейчас посмотрели на фото…
— И понял, что Хлоя не позировала в купальниках, — кивнул Делса.
— Вчера мы с ней смотрели этот каталог, и она сказала: «Если хочешь знать, почему я никогда не ношу трусики „танга“, спроси мистера Парадиза». Вам ясно, что она имела в виду?
— Ему не нравились усики Гитлера, — отозвался Делса. — Вкусы у него были старомодные. Ну как, вы собираетесь признаться мне, кто вы такая?
— Вам уже известно…
— Я бы хотел услышать это от вас.
Она пожала плечами:
— Ладно. Я — Келли Барр. Ну и что дальше?
Он сказал ей, что с нее хватит пережитого за день. Он заедет за ней утром и отвезет в полицейское управление, где она даст показания.
Ей это не понравилось. Давать показания? Келли спросила, что ей придется говорить. О том, что она делала, когда все случилось?
— Да, — сказал он. — С того момента, когда вы появились в доме. — Он повернул к выходу.
Позднее ей вспомнился один прием из фильмов про детектива Коломбо в исполнении Питера Фалька. Он всегда оборачивался с порога и задавал еще один вопрос.
Делса по-прежнему находился у стойки, он застегивал пуговицы на пальто.
— Мы должны выяснить основной вопрос. Почему вы хотели ввести нас в заблуждение и заставить думать, будто вы Хлоя?
Она знала, что рано или поздно дело дойдет до этого. Ей нужно было что-то ответить, ведь он смотрел ей прямо в глаза и ждал. Она решила не лгать. Быть может, не говорить всю правду, но изложить самую суть.
— Мне пригрозил Монтес. Он вынудил меня так поступить и сказал, что я должна солгать, если хочу остаться в живых.
— Почему он велел вам выдать себя за Хлою?
— Он мне не сказал.
— И пока вы были с ним вместе, вы не поинтересовались, зачем ему это?
— Конечно поинтересовалась. Но он мне так и не ответил.
— А после вы не думали, в чем тут соль?
— Да я ни о чем другом не думала! Во-первых, мне вообще не надо было туда ехать…
